Рано утром колонна двинулась в путь. Мы трясемся в нашем ротном старом ГАЗоне. Офицеры в кабинах радийных машин и в бэтэрах. Идем в горный район Суруби, по дороге Кабул — Джелалабад. Говорят, что это такое озеро или огромный горный котлован, черт его знает. Над нами барражируют «крокодильчики», похожие на огромных стрекоз, они почти стригут макушки окрестных кедров. «Крокодилы-вентиляторы!» — смеются солдаты.
Днем жара. Крутые каменные горы. Трасса неплохая, идем километров под сорок. Часто встречаются заставы и горные сторожевые точки с нашими пехотинцами. Мотострелки с запыленными лицами радостно машут нам руками.
— Эй, десантура полосатая, куда рвете когти, братва?
— На Суруби, «мазута»! — закричали в ответ десантники из машин и с брони.
— А-а! Удачи, пацаны! Слава ВДВ…
— Хоп, все будет отлично! И вам удачи, пехота! До встречи, парни! На обратном пути подбросим вам сгущенки и компота! Ждите...
— Нет, сейчас давай! Потом — это никогда, — попросили пехотинцы.
— Ладно, ловите! — мы бросили им несколько десятков банок сгущенного молока, тушенки и чернослива с рисовой кашей.
— О-о! Браво, полосатые, удачи — десантура! Дайте там «духам» прикурить...
— Ха, ну пока, пехота, загорайте, «душков» токма не проспите...
Парни на постах любят нашего брата, а «духи» боятся. Я люблю ВДВ, я — часть десанта.
Ближе к пяти вечера машины полезли в горы. Дорога сужается и превращается в опасную горную тропу. Даже бронемашины боятся смотреть вниз. Мы забираемся на серпантин. Справа от нас — пропасть, в глубине которой различается толща черной воды. Это и есть озеро Суруби. Оно зловеще, я думал, такие озера бывают только в кинофильмах про затерянные миры. Я понимаю, что, если наш ГАЗон сорвется вниз, это будет конец. Озеро страшит своей глубиной и непостижимой мертвенной недвижимостью. Оно будто спит тяжелым сном. Кто живет в его глубине? Кто-нибудь живет в нем?
Мы залезли выше, теперь внизу едва различима бетонная плотина, запирающая это озеро в ущелье — это гидроэлектростанция, крупнейшая в Афганистане и питающая электроэнергией весь Кабул, а может и весь Афган. Ее охраняет батальон наших мотострелков. А выше — над пехотой — стоит батальон нашего брата — десантников. Примерно туда на вершины мы сейчас и лезем. Комбат сказал, что наш батальон должен забраться на сам «Олимп», тогда мы сможем обеспечить стабильную связь подразделениям. Я стараюсь не смотреть вниз. Жуть! У меня встали дыбом позвонки… ну и путь. Дорога резко пошла вверх, круто, братцы, даже слишком, многим нашим это не нравится. БМП и БМД карабкаются вверх по серпантину играючи, наш старый ГАЗ–66, с трудом и риском. Если чуть пробуксуем, можем поехать назад, а там недалеко и до беды. Дембеля слегка напряглись.
— Эй, салаги, если что, выпрыгивайте из машины, не спать и следить за нами. Выбрали же отцы — командиры дорожку! Так и до дембеля не доживем, мать их…
— А что, есть другая, — поинтересовался Вовка Корней.
— Есть, конечно, есть — на вертушке. Нам небесная дорожка мила, а сейчас как «соляра» ползем по козьим тропам. Ладно, если бы на гусеничном ходу, а так на старой резине рискованно. Если бы я был «духовским» полевым командиром, врезал бы сейчас по танку, идущему в башке колонны и все! Хана всей колонне, танк всех бы унес вниз! Ха-ха, сомиков кормить, — нервно смеется сержант Землянухин. — Знаете, молодежь, какие сомики в Суруби по дну плавают? Три метра в длину… падаль очень уважают, человечину. Ха-ха-ха!
— «Земляника», ты что, рот закрой, накаркаешь, — заворчали сонно «деды». — Вот разошелся, придурок, до приказа рукой подать.
«Черпаки» кемарят и ведут себя мужественно. Во всяком случае, делают вид.
— На вертушечке бы сейчас самое то! — проснулся «черпак» Воробей — верзила и мрачный тип. Я почти не общался с ним.
— Самое-то, самое-то — ты не хрена не знаешь, Воробей! — жестко пресек разговор старшина Калабухов. — Когда падать начнешь с пробитым брюхом, вот тогда и базарь!
Солдаты и сержанты замолчали. Минут через пять Миша угрюмо подытожил.
— Кажись, пронесло, я тут был. Еще минут двадцать, и серпантин пойдет плавно вниз...
Комбат Лебедев смотрел на мрачные скалы, проплывающие за бойцовой щелью штабного бэтэра, и горько размышлял: «Только бы не начался проливной дождь, а то этот чертов серпантин намокнет и станет непроходимым; солдатам прикажут спешиться, машины пойдут пустые, они станут скользить по цементной жижи и падать в пропасть. Господь! Что все это значит, как я оказался здесь, за какие грехи перед тобой? Прости, я все понял, я «отец» этим пацанам и приставлен беречь их. Хорошо, хорошо, я все сделаю. Я смогу, я отлично себя чувствую, спасибо, Господи!»
Отрывок из романа: Рядовой для Афганистана. Публикую впервые.
© Александр Елизарэ
Роман >>> "РЯДОВОЙ для АФГАНИСТАНА"
Вам может быть интересно:
- Медицинские братья в учебной войсковой части ВДВ в Каунасе
Благодарю за 👍 ! Подписывайтесь на канал Елизарэ-Фильм
Делитесь в Соц.Сетях! Комментируйте, буду рад ответить на ваши вопросы.