Летом 1119 года от Рождества Христова, в землях герцогства Нормандского снова было неспокойно. Впрочем, когда там было спокойно? Земли эти, всегда вызывали повышенный интерес у завоевателей. Сначала у франков, потом, к ним проявляли интерес викинги. Причем интерес был настолько пристальный, что один из этих настырных скандинавов, по имени Роллон, в конце концов, получил их во владение из рук французского короля. Став, таким образом, его вассалом и первым герцогом Нормандии.
И как понятно, появившееся таким образом герцогство, не могло существовать спокойно хоть какое-то продолжительное время. Поэтому далее последовали многолетние дрязги, и войны, практически со всеми соседями. Пикардией, Фландрией, Бретанью, дворцовые перевороты, вторжение в Англию. Коронация герцога Вильгельма как короля и основателя Англо-нормандского королевства , и многое, многое другое. В общем, герцогство жило полноценной и насыщенной средневековой жизнью.
Все это, отличало Нормандию, продолжавшую номинально считается французским герцогом от всех других земель королевства. А тесные, временами даже родственные отношения с Англией, после её завоевания сильно обогатили казну. Что не замедлило сказаться не только на силе армии герцогства, но и на благосостоянии его земель и подданных.
Одним словом, к началу XII века, Нормандия была прекрасной, богатой землей, со множеством замков и плодородных земель, с трудолюбивыми подданными и могучими рыцарями. Вот только была одна небольшая проблема. Было решительно неясно чей она подданный. Королевства Франции или же ее сюзерен правил на другой стороне пролива в богоспасаемой Англии.
Вполне естественно, что и король Франции Людовик VI и правитель Англии Генрих I имели по этому поводу мнения, во всем различающиеся друг от друга. Больше того, с уверенностью можно было сказать что эти мнения вообще не совпадали ни по одному пункту, ну может быть кроме того, что земли Нормандии прекрасны и было бы очень хорошо получить их в свое владение.
Несмотря на то, что правителем Нормандии по традиции считался английский король, большинство местных феодалов тяготело к Франции, стране значительно более близкой и богатой, что давало королю Людовику надежду на быстрое, и относительно законное присоединение нормандских земель к своим владениям.
И поэтому когда на большом совете правителей Нормандии титул герцога нормандского передали Гийому Клитону, близкому другу и соратнику короля Франции, последнего это ничуть не удивило. Зато за двоих удивился король Генрих, неожиданно понявший, что находится в полушаге от потери своих земель на континенте.
Понятно что, в сложившихся условиях, мирное решение этого вопроса было крайне затруднительным. Поэтому обе стороны начали готовиться к войне.
Не стоит думать, что все феодалы в Нормандии решили поддержать французского короля, это было совсем не так. Однако те, кто выступил на его стороне, немедленно развили кипучую деятельность, и обратились к Людовику с просьбой поддержать их своими войсками, в борьбе с английским королем. И, конечно же, король Франции не отказал своим будущим подданным в этой милости.
В зиму 1118 – 1119 года французская армия во главе с королем выдвинулась на восток, и ходу заняла замки Лэгль, Данжю, Шатонёф-сюр-Эпт и городок Андели.
Так же необходимо сказать, что немногочисленные верные английскому королю нормандские рыцари, возглавляемые его сыном Ришаром, не стали дожидаться подкрепления с островов, а попытались дать французам несколько небольших боев, изо всех сил затрудняя их продвижение в центральные области Нормандии.
Их немногочисленная кавалерия атаковала наступающую армию Людовика, существенно снижая темп ее движения. Впрочем, перевес французов был так велик, что ни о каком сражении, конечно, говорить не приходилось.
Однако смелость и напор верных английскому королю рыцарей был настолько велики, что когда они все же были разбиты и попали в плен, самого принца Ришара и его подчиненных, король Людовик немедленно отпустил, заявив, что удерживать в плену таких храбрых воинов, было бы недостойно настоявшего правителя.
Очутившись на свободе, Ришар, медля ни минуты, вернулся к своему отцу, тем более что он был уже недалеко. Высадившиеся на континенте передовые отряды английской армии заняли городок Найон и оборудовали там временный лагерь. А сам король Генрих, так же прибыв с авангардом, пытался понять, насколько ситуация в Нормандии для него плоха.
Ситуация была не очень. Большинство правителей этих земель, изо всех сил пытались избежать надвигающейся войны, и поэтому откровенно саботировали приказы, как английского, так и французского правителя. А те немногие, что сохранили верность Генриху, были совсем недавно разбиты.
Было понятно, что ни о каком немедленном наступлении и генеральном сражении не могло быть и речи. Правителю Англии оставалось тянуть время и ждать подкреплений с острова, которые прибывали значительно менее быстро, чем хотелось бы.
Французская армия, также не торопилась к генеральному сражению. Ведь король Людовик пришел сюда надолго, и прекрасно понимал, что нельзя оставлять за собой непокоренных земель и замков. Поэтому его армия, где осадой, где штурмом, а где и просто переговорами, захватывала один замок за другим. Двигаясь из-за этого крайне неспешно.
Вот в таких маневрах и прошла вся первая половина года. Англичане накапливали силы и рекрутировали местное рыцарство себе в помощь. Французы, медленно отрезали английскую армию от всей южной Нормандии с каждой прошедшей неделей, ставя ее во все более и более тяжелое положение.
И как понятно, это не могло продолжаться до бесконечности. И к началу августа 1119 года, абсолютно всем стало ясно, что генеральное сражение, это вопрос уже не недель, а дней. Армии находились так близко друг от друга, что любые другие маневры кроме как навстречу друг другу, становились просто опасными. И армии пошли на сближение.
Утро 20 августа выдалось солнечным и почти безветренным. Высокие белоснежные облака не скрывали восходящее солнце, огромным жарким шаром выкатывающееся из-за горизонта. Король Генрих слушал мессу.
Отлично поставленный голос священника церкви города Найон, отражаясь от стен казалось звучал со всех сторон, обещая английской армии победы и царство божие. Но Генрих едва слышал его, в королевской голове роились совсем другие мысли.
Еще затемно, до того как английская армия начала просыпаться, несколько молодых и отчаянно храбрых оруженосцев были отправлены приказом короля на юг, к городку Андели, где по слухам видели передовые отряды французов. Всем им был дан строжайший приказ, чтоб при виде армии Людовика, они немедленно спешили обратно, дабы рассказать своему королю о том, где она, и сколько воинов привел под своими знаменами французский король.
Хотя Генрих, вспоминая радостные лица и ехидные ухмылки юношей, абсолютно точно понимал, что, несмотря на строгий приказ, вернутся не все. Ничего не может удержать рыцаря, пускай даже еще будущего от схватки с врагом, особенно если враг сильней и многочисленнее. Это даже лучше, если враг сильнее и многочисленнее. Ведь такая схватка принесет больше славы и чести.
Кто-то скажет, что это глупо. Но король точно знал, что слава и честь в этом жестоком мире, вообще единственная надежная валюта. То, как говорят о тебе, все твои дела и поступки, всегда конвертируется в отношение окружающих, и не только к тебе, но и к твоей семье, к твоим предкам.
Но, впрочем, конечно же, король надеялся на лучшее. Сегодня все должно было получиться.
Проснувшаяся с первыми петухами английская армия готовилась к генеральному сражению. Английские и нормандские рыцари, надев броню и оседлав своих коней, уже потянулись из южных ворот города. За ними нестройной колонной двигались их боевые слуги.
Говорят, что в английской армии к этому утру собрались никак не меньше пяти сотен рыцарей. Очень, очень внушительная сила. Однако, не нужно забывать, что никогда на войну рыцарь не мог приехать совершенно один. Его всегда сопровождали воины, которых он также должен был привести с собой.
В более поздние времена это назовут "рыцарским копьем", но пока, отряд пришедший с рыцарем назывался просто "отряд". И составляли его очень разные люди.
Богатые и знатные феодалы, владевшие большими землями имеющие солидный доход, могли привести с собой не только хорошо вооруженных и одетых в кольчуги бойцов, но даже выставить еще одного, а бывало что и двух всадников, вооруженных ничуть не хуже, чем их господин.
Менее удачливые и богатые приводили легкую пехоту, чьим оружием зачастую был только щит и копье, а иногда и вовсе лучников с двумя дюжинами стрел. Из защиты у которых была только рубаха. И сейчас, весь этот пехотный сброд, изо всех сил, поспешал за своими командирами, стараясь не сильно отстать от всадников.
И только когда последний лучник покинул ворота Найона, король со своей свитой двинулся вслед своей армии.
Король Людовик, в отличие от своего английского собрата по профессии разведкой себя утруждать не стал. И это была не глупость и не небрежность. Стоящая в Найоне английская армия за полгода успела стать ненавистной местным крестьянам и мелким землевладельцам настолько, что информацию о ее численности и местоположении французский король получил, еще только приближаясь к этим землям
Поэтому на советы своих друзей и полководцев, Людовик ответил, что он готов встретиться на поле боя с английским королем в любой момент, и для этого ему не нужны никакие уловки, достаточно просто прийти и победить.
Солнце еще не успело вскарабкаться в зенит еще до половины, как один из английских оруженосцев увидел марширующую французскую армию. Воины короля Людовика двигались двумя большими колоннами вдоль дороги, и если бы не французские штандарты, то эту армию можно было бы легко спутать с армией английского короля.
Впереди, в полном облачении двигались около четырех сотен французских рыцарей, и несмотря на то, что их было существенно меньше чем англичан, это была чрезвычайно грозная сила.
Французская тяжелая кавалерия в это время, была не просто очень хороша, она была лучшей в Европе. Не раз и не два доказывая своей стремительной атакой, что остальной коннице, до нее пока что как пешком до Иерусалима.
За ними, так же двигалась пехота, разномастно одетая и так же непохоже вооруженная. Единственным отличаем от французов, было то, что лучников и арбалетчиков в колонне было значительно меньше. Франкские и нормандские пехотинцы, несли большие щиты, и длинные копья которые должны были защищать их строй от стрел и недружелюбно настроенной конницы врага.
Увидев это крайне внушительное зрелище, несколько английских оруженосцев стремглав кинулись в сторону армии короля Генриха, сообщить ему о том, что враг приближается и скоро до него можно будет дострелить из лука.
Король Генрих, был опытным воином, повидавшим множество сражений поэтому только увидев спешащих к нему разведчиков, он приказал армии остановиться и разворачиваться из колонны в линию. А когда узнал о четырех сотнях французских рыцарей, и большом количестве пехоты, ни секунды не раздумывая, приказал армии отступить на половину лиги назад, и занять позицию у холма Верклив.
Генрих отлично понимал, что лобовое столкновение с французским рыцарством, даже если оно менее многочисленно, это всегда риск. Отлично вооруженная, и еще лучше выученная франкская кавалерия била по врагу подобно кувалде, разваливая на куски, и опрокидывая отряды зачастую намного большие по численности.
Поэтому, он после недолгого раздумия спешил большую часть своих рыцарей. Решение было если честно весьма необычным, и рыцари с некоторым недоумением смотрели на своего сюзерена, но спорить никто не решился.
В центре своего построения, англичане поставили пехотную фалангу, состоящую из четырех баталий спешенных рыцарей, которых сзади подпирала легкая пехота, готовая создавать давление, и за счет глубины рядов придающая устойчивости всему построению.
Правый фланг фаланги упирался в крутой холм Верклив, что гарантировало англичан от охвата и фланговой атаки кавалерии. На левый же фланг, Генрих поставил часть рыцарей оставшихся конными во главе со своим сыном Ришаром. Вторую часть всадников, он поставил перед своей пехотой, загораживая ее, таким образом, от врага.
Лучников и арбалетчиков, которых в английской армии также было немало, король расположил в третьей линии, за спинами пехоты, приказав, стрелять по французам, как только они их увидят. Сам же король тоже спешился и встал в центре армии, возглавив одну из баталий.
Время давно уже перевалило за полдень, когда из жаркого августовского марева показалась французская армия. Король Людовик, добрался таки до своего врага, и был готов объяснить раз и навсегда, своему английскому коллеге, на чьих землях он сейчас стоит, и почему его тут больше быть не должно.
В отличие от англичан, французская армия была построена традиционно. Впереди, на всю ширину фронта, в несколько рядов в глубину, стояла рыцарская кавалерия. Ее задача была проста как удар топором. Таранным ударом опрокинуть противника и потом растоптать бегущих.
Если же враг выдержит первый удар, рыцари должны были отойти за спины своей пехоты, которая стояла за ними в некотором отдалении и, перегруппировавшись, нанести второй удар. Это была простая и надежная тактика. Пока никто еще не мог выдержать два удара французского рыцарства подряд.
Налетевший ветерок, всколыхнувший французские знамена, заставив луговых птиц на секунду умолкнуть. И в этой нечаянной тишине первый шаг всей французской кавалерии, начавшей разгонятся для атаки прозвучал словно раскат грома. Сражение началось.
Атака тяжелой кавалерии, это братцы настоящий кошмар. Казалось бы еще несколько секунд назад, вся эта конная лавина где-то так далеко, что ее почти невидно из глубины строя. Но вот раздается гул, который нарастает и превращается в грохот. Крошечные фигурки всадников стремительно увеличиваются, и уже кажется, занимают половину неба. Броня, шлема оскаленные конские морды и копья, каждое из которых направлено только в тебя.
Бежать от атаки тяжелой кавалерии, это нормальная, естественная реакция человека ценящего свою жизнь. Вот только стоящие в первой линии английские рыцари не побежали. И как только французская кавалерия преодолела половину расстояния разделяющего армии, они начали разгонять своих коней для встречного удара.
Это было плохим решением, ужасным. Любому мало-мальски знакомому с военным делом человеку было понятно, что эти немногие английские рыцари не продержатся против значительно более многочисленного противника и нескольких минут. Так и случилось.
Если и есть в мире вещи страшнее встречной сшибки рыцарской кавалерии, то их не очень много. Две ревущие и звенящие сталью волны столкнулись, расплескивая вокруг себя обломки щитов и копий. Ржание раненых лошадей и грохот вылетевших из седел бойцов.
Первый ряд французской конницы, сцепились в схватке с английскими рыцарями. И пришел хаос. Выбивая врага из седел, и падая вслед за ним от удара, калеча коней и друг друга, на поле в яростной схватке кружили десятки и сотни рыцарей.
Задние ряды французов, еще не вступивших в схватку, были вынуждены сбавлять ход, напирая на тех, кто яростно рубился с немногочисленными, но упертыми как морские дьяволы англичанами, увеличивая, таким образом, сутолоку. И когда казалось, что английские рыцари вот-вот отступят, на это огромное скопление людей, коней и стали с неба роем злых ос упали длинные английские стрелы.
Конечно же, англичане не выдержали удара. Прошло всего несколько минут и те немногие английские рыцари которые еще остались в седле, развернулись и стали выходить из боя, стараясь, соединится со второй половиной своей конницы до сих пор без движения стоящей на левом фланге.
Французская же кавалерия, хотя и потеряла темп, но ничуть не потеряла своей решительности. Увидев пред собой пехоту, французские рыцари, начали ровнять ряды и разгоняться для второго удара, который должен был закончить это сражение раз и навсегда. Задача, надо сказать, была весьма непростая. Выбитые из седел рыцари, покалеченные кони и обломки оружия, на том месте, где несколько секунд назад рубились англичане и французы, серьезно мешали, задерживая и смешивая ряды атакующей конницы. Но когда это останавливало настоящего рыцаря?
Второй залп английских лучников, пришелся по французам, как раз в тот момент, когда их конница начала разгоняться для второго удара, поразив главным образом коней, не имевших практически никакой защиты. Третий залп был редким, все же стрелять приходилось уже почти в упор, практически через головы своей пехоты. Но и он принес результат. Еще несколько коней покатились кубарем, сбрасывая всадников из седла.
А потом французские рыцари добрались до своей цели. Хруст копий и ломаемых щитов, был кажется слышен на несколько миль вокруг. Столкнувшиеся друг с другом рыцари рубили врага с максимальным ожесточением.
Гийом Криспин, герцог Нормандии врубившись в пехотный строй, и увидев английского короля нанес ему несколько ударов мечом в голову. Хотя крепкий шлем и спас Генриха, но удары были такой силы, что кольчужный капюшон, врезался в лицо так глубоко, что кровь залила ему глаза. Король вернул Гийому удар даже большей силы, выбив нормандца из седла.
Битва зависла в шатком равновесии. Обеим сторонам были нужны резервы, но их не было. Французская пехота, все еще была далеко, не преодолев и половины поля боя. Английские лучники также не могли стрелять, опасаясь попасть в своих.
Однако оставалась еще английская тяжелая кавалерия, пускай и немногочисленная, но свежая и еще не участвовавшая в бою. Отряд принца Ришара, соединившись с немногими оставшимися в седле рыцарями первой линии, выжидал до последнего. И только увидев, что лучшего времени для атаки кажется уже не будет, ударил французам во фланг. Вернее попытался ударить.
На пути атакующей конницы англичан, стеной встали французские рыцари, из тех что были выбиты из седел и потеряли своих коней, но все еще полные решимости сражаться. И фланговый удар закончился, так и не начавшись. Английская кавалерия, врезавшись во французских рыцарей, потеснила их, но так и не смогла продвинуться вперед, потому, что эти чертовы французы тоже НЕ БЕЖАЛИ.
Все еще бывший в седле король Людовик, увидев эту угрозу, собрал всех, кто еще был в седле и мог сражаться, и атаковал отряд принца Ришара, отбросив его. Безумие этого сражения начало переходить все возможные рамки. Ни английские, ни французские рыцари не желали бежать, и прекращали сражаться, только потеряв все силы или упав на землю.
На все это, с ужасом смотрела английская пехота. Французская же пехота на это не смотрела. Она была все еще в пути к сражению, и кажется не никто из французских пехотинцев, не испытывал ни малейшего желания хотя бы немного ускорить свое движение.
Но все когда-то заканчивается, даже ступор у английской пехоты. Поняв, что стоящих на ногах французов осталось, в общем-то, совсем немного, английская пехота и лучники тоже вступили в бой. Доведя локальный перевес в численности, до совсем уж какого-то неприличного значения.
Очень скоро, все было кончено. Спешенные французские рыцари были частично повержены, частично пленены. Те из них, кто не потерял своих коней в бою, поняв, что битва проиграна, отступили к городку Андели, преследуемые оставшейся английской кавалерией.
Поле боя осталось за королем Генрихом, а значит и победа осталась за ним.
Французская пехота так на войну и не явилась. Поняв, что бой проигран, они также отступили в Андели, не дожидаясь, когда их об этом вежливо попросят англичане.
Но вот только.... Это еще не конец истории.
Через несколько часов, когда раненые и трофеи были собраны с поля боя, оказалось что, несмотря на множество раненых и 141 плененного, погибших было всего трое. В сражении, длившемся более часа, и считающимся одним из самых яростных в XII веке, несмотря на свою скоротечность, было убито всего лишь ТРИ рыцаря, и все они были французами.
Ну что тут можно сказать.... Классическое средневековье.
Время, когда только зародившееся рыцарство было ближе всего к тому, как мы его представляем себе сейчас. Когда упавшего врага не добивали, а ударившего в спину, просто не поняли свои же братья рыцари.
Время честных поединков, рыцарских способов ведения войны и невозможности нарушить данное слово, потому что это будет крахом чести твоей и твоей семьи. Ну и культ прекрасной дамы конечно, куда же без него.
Хотя, конечно, все это никак не относилось к 90% населения. Крестьянам, горожанам, мастеровым и прочему подобному быдлу. Их-то жизни, были точно никому не интересны. Да их даже в потери в этой битве не занесли. Просто потому что... Ну какая разница.
Классическое средневековье. Время, когда жизнь простолюдина не стоила ничего. Но это уже совсем другая история.
#история
#рыцари
#сражения
#франки
#европа
#средневековье