Любой французский роман — эссе. Рассказ автора о самом себе. «Как я провел это лето». «Что мы все обо мне, да обо мне? Ну как я вам?». Почему?
Античная трагедия — противоборство земли и неба, чувства и долга, выраженных в борьбе поколений. Так боги-герои соединяют дольнее с горним, сливаются с земными людьми, верша их судьбы, карая за грех вчерашний расплатой завтрашней. Иногда под этим «вчера» разумеется поколение отцов, за которых в ответе — «завтрашние» дети. Потому и кажется рок слепым, фатум жестоким — прямой причинно-следственной связи порой не увидеть сразу (самим героям-грешникам-искупителям). Читателям — вполне.
Прямые наследники парадигмы античности — частично Балканы, Апеннины, Франция. Последняя, как прямая распорядительница даров античных катарсичности и гедонизма, сотворяет литературу «о чувствах» — как принято считать. Между тем и она — вся сплошь о роке и фатуме, о расплате за грехи. По задумке! В целом, французская литература — это всегда эссе. То есть по умолчанию — о себе (авторе) и о чувствах.
Чтобы объяснить разницу между эссе и другими жанрами, можно привезти пример с кинематографом. Весь арт-хаус — это эссе, тогда как художественное кино — все остальные жанры. Потому что в эссе сторонний объект вторичен, главным объектом является переживание автора в связи с чем-то еще. Это «еще» поэтому второстепенно, что первостепенно авторское «как я провел это лето». Не факт, ситуация, явление, персона или еще какой- то объект, а то, как сам автор это воспринял. (Такое и про «художку» можно и нужно сказать, но здесь речь о том, что выходит на первый план, что очевиднее, важнее, фундаментальнее).
И французская литература поэтому — эссе. И она действительно — поверхностно — всегда о чувствах. О чувстве автора, переживающего трагедию в античном смысле. Да, есть сюжет, динамичное действие, герои, но главное тут — его анамнез история болезни отдельно взятого автора в связи со случившимся.
Французы потому переняли античный гедонизм, что унаследовали античный же бэкграунд — те же ландшафты и тот же климат. Пятикратно больше нашего дающий урожай и дарящий кратно большее разнообразие глазу. Понятие о гармонии, красоте и ее разнообразии. И время на то, чтобы это воспринимать. В наших широтах с ее монохромностью и тягучей медлительностью сезона и пейзажа все иначе.
Потому у античных греков тогда и французов (и около) сегодня гедонизм, как стремление к удовольствию, вытесняет необходимость выживать. И становится истиной уже не второстепенной, а главной. Для них выживание — в возможности наслаждаться и чувствовать.
И потому даже если речь о глобальных событиях и приключениях мирового масштаба, любой французский роман — затянувшееся эссе. Тронутая пороком история болезни, вечный «дорогой дневник», слезы и наслаждение отдельно взятого автора-демиурга, покоренного собственным чувством повелителя страниц.
Автор: Юлия Милович-Шералиева
📕 Подпишитесь на Лекторий Dостоевский:
📚 YouTube: https://www.youtube.com/channel/UCtsCAuG4sK9had2F-nnUfyA
📚 VK: https://vk.com/lectorydostoevsky
📚 OK: https://ok.ru/dostoevsky.lectory
📚 Rutube: https://rutube.ru/channel/23630029/
📚 Telegram: https://t.me/dostoevsky_fm_dostoverno
📚 Наш сайт: https://dostoverno.ru/