Резонансное дело и. о. главврача калининградского роддома Елены Белой и неонатолога Элины Сушкевич сейчас у всех на устах. В начале сентября женщин приговорили к девяти с половиной и девяти годам лишения свободы за то, что, по версии следствия, они убили недоношенного младенца. По версии следствия, Сушкевич ввела ребенку смертельную дозу сульфата магния, а Белая организовала это убийство, чтобы улучшить статистику смертности в роддоме.
Однако, несмотря на приговор, медики свою вину отрицают, на их сторону встали представители профессионального сообщества и даже знаменитый педиатр и хирург Леонид Рошаль. Защита намерена обжаловать приговор...
- Я пришел к выводу, что произошедшее - это огромная трагедия для врачебного сообщества и, следовательно, для россиян, - поделился своими переживаниями Рошаль.
Защита уверена, что столь жестокий приговор был вынесен врачам не на основании веских доказательств, а из-за того, что судья не учел аргументы защиты и оказал серьёзное давлении на присяжных.
- Он перепутал роль прокурора, которую занимал когда-то, с ролью председательствующего судьи. Все возражения защитников отклонялись. Без комка в горле и слез на это смотреть было невозможно. И это, как я понимаю, прямое нарушение статьи уголовно-процессуального кодекса – статьи 340 УПК РФ, - отметил Рошаль. - В частности, председательствующий должен был указать на исследованные в суде доказательства, как уличающих подсудимых, так и оправдывающих их. Вот как раз последнего в этом выступлении и не было. Унизили не только защиту, но и всё профессиональное сообщество.
- Теперь мне стало понятно, почему судья Московского областного суда с таким упорством отказывался привлекать к рассмотрению в суде мнения ведущих специалистов токсикологов, неонатологов, реаниматологов, микропедиатров страны. С ними сыграли как с котятами.
- Из предложенных 4-5 специалистов высочайшего класса, судья сделал непозволительный ход, он вызвал в суд троих и допросил их в отсутствии коллегии присяжных заседателей. Разговор был поверхностным. Результаты этих допросов были приобщены к делу, но не были доведены до присяжных, поэтому не обсуждались. Таким образом, судья попросту скрыл от присяжных иную точку зрения.
- Мы пойдем до конца, - подытожил Рошаль.
Леонид Рошаль - это, конечно, тяжелая артиллерия, и если он заступился за врачей, несмотря на общественное мнение, это говорит о много. Так что же в этом деле такого, что до сих пор страсти вкруг него не утихают.
"Жизнь" попыталась разобраться.
Малыш
Всё началось с того, что у гражданки Узбекистана Замирохон (Замиры) Ахмедовой в роддоме № 4 города Калининграда 6 ноября 2018 года родился недоношенный ребёнок. Согласно показаниям матери, она увидела сына на следующее утро после родов. В реанимацию, где находился кроха, она пришла вместе с и. о. главного врача Еленой Белой - та убеждала Замиру, что новорожденный «не жилец».
- Я просила продолжать бороться за сына во что бы то ни стало, мотивируя свое решение в том числе религиозными соображениями, - рассказала Замира.
Факт того, что ребёнок родился живым, подтвердили сотрудники роддома: акушерка Наталья Сохань, принимавшая роды, и неонатолог Екатерина Кисель, которая дежурила в ту ночь и занималась реанимацией малыша. Более того, Кисель лично зашла в палату к Ахмедовой и сообщила ей, что ребёнок находится в реанимации. К сожалению, слабенький мальчик скончался в тот же день, прожив всего несколько часов. Когда матери сказали, что её ребёнок умер, Ахмедова вспомнила разговор с Белой и решила, что её сына могли намеренно отключить от аппарата ИВЛ.
Позднее установили настоящую причину смерти – токсическое отравление сульфатом магния в дозе, многократно превышающей допустимую для этого возраста.
Собственно, с этим связана череда странных и таинственных обстоятельств, в которых до конца никто не может разобраться.
Магнезия
Данные о введении магнезии появились в деле спустя полгода с момента смерти младенца - строится эта версия на показаниях заведующей отделением новорожденных Татьяны Косаревой. Кстати, в её первых показаниях этого не было. Вот фрагменты показаний Косаревой:
"Бригада в составе врача-реаниматолога Элины Сушкевич и медсестры приехала быстро — около 8:15. Сушкевич сразу включилась в активную стабилизацию ребёнка — давала указания медсёстрам отделения взять кровь на анализ, измерить давление, проверить кислотно-щелочное состояние. Персонал роддома обеспечивал выполнение всех назначений. Давление у ребёнка было низкое (средний показатель 19, при норме 25-26).
Я ненадолго выходила из палаты интенсивной терапии (далее ПИТ) по каким-то рабочим вопросам, а когда вернулась, увидела, что из палаты выходит и.о. главного врача Елена Белая. У неё было злобное лицо, и она очень раздражённо и недовольно сказала: "Что это такое?", на что я ответила: "Родился ночью ребёнок 700-граммовый, реанимация занимается".
Потом Белая сказала мне и Кисель прийти к ней в кабинет. Туда же пришли заведующая родильным отделением Татьяна Соколова и врач акушер-гинеколог Ирина Широкая. Белая орала и визжала: "задолбали позорить меня перед РПЦ (региональный перинатальный центр)! Все показатели мне портите! Кого вы спасаете? Вы никого не спасаете! Спасатели хреновы!" Белая потребовала сказать матери, что ребёнок родился мёртвым, сообщив, что "он будет антенаталом (умершим до родов, внутриутробно, — ред.)". (К слову, видеозапись этой самой "пятиминутки" на телефон сделала Татьяна Соколова).
Доктора возражали, но Белая была непреклонна: "Эта чурка всё равно ни хрена не понимает! Скажете, что она была под наркозом". И потребовала переделать все журналы.
После собрания Белая подловила меня в коридоре и спросила: "Что они (в РПЦ) делают, чтобы таких детей не было? Я знаю, что они что-то вводят, чтобы дети погибали. Сходи, узнай". Я ответила, что не знаю, что они вводят, а Белая ответила: "Что у меня за персонал! Ничего не умеете делать! Всё приходится самой!"
Сушкевич сказала, что анализы плохие - нужно переливание донорской крови. Сушкевич дословно сказала: "Параметры не жёсткие, будем забирать", то есть она однозначно планировала транспортировать новорождённого Ахмедова в РПЦ.
Потом Сушкевич пошла искать бланки, чтобы заказать донорскую кровь. В ординаторской таких бланков не оказалось, ей сказали, что они в палате. Она вернулась, и следом за ней в ПИТ зашла Белая. Она обратилась к Сушкевич: "Мы в ваших услугах больше не нуждаемся, ваше руководство отзывает вас".
Сушкевич ничего не ответила и продолжила что-то писать на листе формата А-4. После этого Белая вышла из палаты с телефоном. Видимо, поговорив с кем-то по мобильному, она почти сразу вернулась в палату и передала свой телефон Сушкевич. Та взяла трубку и слушала того, кто говорит на том конце телефона, и просто поддакивала...
Затем я взяла бланки на кровь из стола и собралась выходить из палаты, но Сушкевич сказала мне: "Подожди! Наверное, кровь уже не надо!" А Белая тоже сказала: "Не надо никакой крови! Пора с этим заканчивать!"
Далее Белая стала меня и Сушкевич расспрашивать о прогнозах на дальнейшую перспективу выживания ребёнка Ахмедовой. Мы сказали, что прогнозы не очень хорошие, состояние ребёнка тяжёлое, и никто не возьмется точно спрогнозировать его будущее.
Белая сказала: "Он все равно умрёт, даже если мы его и переведем в РПЦ! Надо сделать так, чтобы его не было, он будет антенаталом".
Я ответила: "Какой он антенатал, когда ребёнок находится на искусственной вентиляции, ему вводился куросурф и он получает инфузионную терапию? Любая экспертиза подтвердит, что ребёнок был живой."
Белая ответила: "Ерунда! Экспертиза будет, которая надо!"
Также Татьяна Косарева утверждает, что неонатолог-реаниматолог регионального перинатального центра Элина Сушкевич на её глазах ввела младенцу смертельную дозу сульфата магния. Косарева и Соколова лишь описали следствию, как умирал новорождённый. Примечательно, что все эти заявления были сделаны только устно - никаких видеоматериалов на этот раз предоставлено не было. Только со слов Косаревой:
"Потом несколько раз, довольно резко, с "наездом", на повышенных тонах спросила (Белая) Сушкевич:
"Что вы делаете с такими детьми?"
"Про что это вы? Я не понимаю, что вы говорите", — ответила Сушкевич.
"Что вы передо мной ломаете комедию?! Что вы делаете, чтобы их не было, чтобы они были антенаталами?" — орала Белая.
"Да, мы делаем, но делаем ещё в родильном зале, а не когда ребёнок уже получает лечение!" — ответила Сушкевич.
Белая не отставала и продолжала орать на неё:
"Что вы вводите, чтобы таких детей не было?! Я знаю, что вы что-то вводите!"
"Мы вводим магнезию", — ответила Сушкевич, поддавшись напору Белой".
Собственно, сразу после этих показаний Косаревой была арестована Элина Сушкевич. Позднее, в феврале 2019 года, было обнаружено сразу две истории болезни. Согласно одной, малыш родился живым, ему ввели препарат куросурф, который устраняет проблемы с дыханием у новорожденных, назначали медикаменты, и ребёнок имел положительный прогноз на жизнь. Согласно другой - мальчик родился мёртвым. Настоящая история болезни была спрятана в ординаторской роддома за обшивкой мебели, там же была найдена и ампула от куросурфа.
Версия врачей
Свою версию событий Элина Сушкевич впервые рассказала весной 2020 года, когда в Калининграде следователь и прокурор вручили ей обвинительное заключение. До этого она находилась под подпиской о неразглашении.
Сушкевич заявила, что не вводила сульфат магния и не подделывала медицинскую документацию.
"Уровень магния в крови ребёнка не определялся (что, кстати, является нарушением к требованиям о проведения судебно-медицинской экспертизы). Магний определялся только в органах ребёнка: почка, печень и желудок". По заключению эксперта-химика: данных о токсической и летальной дозах в изученной им литературе, нет. Ну, это-то понятно, потому что Магний, это обычный элемент и то, что он обнаружился в теле недоношенного ребёнка, нормально!"
Кроме того, Сушкевич обратилась к медикам и сказал:
"Мы-то с Вами знаем, дорогие коллеги, что нельзя сравнивать детей и взрослых".
А еще она заявила, что ни на какую статистику смерть этого малыша не повлияла бы.
"Моя работа не связана со статистикой, - сказала женщина. - Это не моя зона ответственности. Да, показатель младенческой смерти изменился. Повлиял ли как-то мой арест на этот показатель, как знать? Решайте сами. Вот статистика: по нашему Перинатальному центру. В 2016 г. детей, рождённых менее 1 кг и получивших лечение в отделении реанимации, было 32 (умерло 6), в 2017 году - 56 (умерло 9), в 2018 г. - 33 (умерло 9), и в 2019 году - 57 (умерло 21).
Задела Сушкевич и еще одну очень щекотливую тему.
"Тема скользкая, но порассуждаем… Как вы считаете, может ли человек, которому никто и ничто не угрожает, быть свидетелем убийства? Стоять? Смотреть? Молчать? Не звать на помощь? Не кричать. Просто смотреть, как умирает ребенок? Если "может" — так не соучастник ли он? Тогда почему не сидит рядом со мной?
А если "не может" — был ли он свидетелем того, о чем свидетельствует? Почему эти вопросы задаю я, а не следователь?
В конце Элина подытожила, что в момент смерти ребенка присутствовала лично. По её словам, у младенца наблюдались шок, низкое артериальное давление, пониженная температура тела и тяжелая анемия, не исключался сепсис. Медики тщетно пытались стабилизировать его состояние, но через 6 с половиной часов после рождения у крохи произошла остановка сердца. Кстати, по словам Сушкевич, она реанимировала малыша вместе с главным свидетелем обвинения Татьяной Косаревой с помощью непрямого массажа сердца. Это длилось примерно полчаса, только потом она констатировала смерть. Следов реанимации, что интересно, не обнаружили, но некоторые специалисты считают, что их могло и не быть.
На вопрос о том, почему Косарева молчала об убийстве какое-то время, она ответила, что боялась Белую.
Сама же Белая сетует на халатность коллег. Мол, было потеряно драгоценное время, поэтому кроху не успели спасти. Главное, по её словам, мальчик умер сам.
Странности
В этом деле много противоречивых данных и документов, на некоторые вопросы до сих пор нет ответа. Звучит ужасно, но почему младенцу потребовалось вводить сульфат магния, если достаточно было отключить его от аппарата ИВЛ? Есть и чисто медицинские сложности в экспертизе, которые нам, простым смертным, не понять.
Если коротко, то в заключении эксперта написано, что причиной смерти ребенка «явилось острое парентеральное отравление сульфатом магния». То есть через инъекцию... Высокую концентрацию магния обнаружили в печени, почках и особенно – в желудке младенца. Однако врачи, которые защищают Белую и Сушкевич, считают выводы экспертизы некорректными. Мол, они проведены с нарушениями.
Знаменитый педиатр Леонид Рошаль, вступившийся за врачей, заявил, что вскрытие было проведено только на четвертый день после смерти, а спектрографическое исследование по ранее взятым образцам органов, которое и выявило повышенные дозы препарата, через пять месяцев после трагической смерти новорожденного.
Перечислять все моменты долго, можно просто утонуть в тоннах информации, в том числе и медицинской. Есть факт: в декабре 2020 года суд присяжных Калининградского областного суда оправдал Сушкевич и Белую, но дело перенесли в Москву. Осенью 2021 года Московский областной суд арестовал врачей и поместил их в СИЗО. Приговор был вынесен в сентября 2022-го года, но, судя по всему, это еще не конец.
Автор: Анастасия Москвина
Материалы: miloserdie.ru