Красавчик, не раздумывая вскинул автомат, и дал короткой очередью под ноги мужчине, которого он назвал Одином. Его всего трясло от злости, он задыхался от ярости, не в силах произнести ни одного внятного слова. Из его горла вырывалось только какое-то нечленораздельное рычание, будто он в одночасье утратил способность говорить. Первым в себя пришел Елезаров. Он сделал несколько шагов вперед, и заговорил своим спокойным тягучим голосом:
- Уважаемый… эээ… Один. Не поймите нас неправильно. Нам не интересны ваши прошлые разногласия с этим господином. – Указал он на Красавчика и сам поморщился, поняв, что неудачно подобрал слово для определения этого придурка. Но, поправляться не стал, продолжил. – У нас нет интереса к какому-то золоту, о котором, кстати, мы впервые слышим. У нас другой интерес. Мы хотим получить Камень Демиурга, а для этого весьма настоятельно, - слово «настоятельно» он особо выделил, - Я бы сказал, очень настоятельно, просим вас отдать нам его.
Лицо Одина оставалось спокойным и бесстрастным. Не единым жестом он не дал понять, что удивлен или раздосадован словами Елезарова, и, тем более, поведением Красавчика. И Сергей подумал про себя, вот с такой бы выдержкой, да во внешней разведке служить мужику надо. На поляне на какое-то мгновение повисла мертвая тишина. Елезаров вскинул карабин, передернув затвор. Но, было совершенно ясно, даже Паукову, что таким образом повлиять на этого, спокойно стоявшего перед ними мужчину, не удастся. При виде второго направленного на него ствола, он только с усмешкой покачал головой. Словно, стоящие перед ним с оружием в руках мужчины, были неразумными детьми, которым случайно в руки попала сложная техническая машина, которой они не знают, как управлять, и поэтому давят на все кнопочки подряд и дергают за все рычажки без особого толка. Он, слегка прищурившись, медленно произнес:
- А с чего вы взяли, что я знаю о чем идет речь?
Тут, наконец то, пришел в себя и руководитель экспедиции. Он выступил вперед, сердито глянул на своих подчиненных, и грозно рыкнул:
- Уберите оружие немедленно!!! – Елезаров послушно опустил карабин, а на Красавчика слова шефа не произвели ни малейшего впечатления. Он по-прежнему, стоял с автоматом на перевес и злобно шипел ругательства в адрес Одина, брызгая слюной. Тогда Станислав подошел совсем близко к зэку и заговорил суровым голосом. – Послушай, несколько я понял, золота нет, и вам его больше не видать. Будь разумен. Иначе вы и денег, которые я обещал не получите. А вот если вы поможете нам, то получите столько, что ваше мнимое золото покажется вам нищенскими копейками. – Красавчик, все еще не сводя с Одина злобного взгляда, опустил нехотя автомат. А Панкратов продолжил говорить, теперь обращаясь только к Одину. Голос его звучал успокаивающе, можно сказать, завораживающе. – Послушайте, я вполне допускаю, что у вас в данный момент нет с собой этого камня. Но, я более чем уверен, вы знаете, где он находится. Проведите нас во врата, и мы вас отблагодарим. На те деньги, что вы получите, вы сможете начать новую жизнь, вполне достойную, и вам больше не понадобиться скитаться по лесам. Даю вам слово чести! – И он, в ожидании ответа уставился ласковым взглядом доброго дядюшки на, стоящего неподвижно, Одина.
Осень подкрадывалась незаметно, на кошачьих мягких лапках, плутовски выглядывая из-за, начинающих желтеть крон берез, потихоньку рассыпая в предрассветном сумраке, неуверенной рукой, мелкий бисер изморози на поникшие травы, раскручивая над реками и озерами тончайшую шелковую ткань туманов. Но взошедшее солнце своими лучами стирало все эти робкие наброски с лика тайги, только вот желтизну в косах берез никак не получалось убрать. Уж больно красиво она выделялась на общем фоне темно-зеленой листвы, редкими и яркими мазками разукрашивая лес.
Планерка прошла как всегда быстро и продуктивно. В кои-то веки, обошлось без особых проблем. Техника была исправна, горючего всем хватало, и бригады скоренько разъехались по своим делянам. Вскоре нам предстояло перебираться на новое место, и мы с Андреем устроили маленькое совещание. Нужно было принимать решение по базе. Стоит ее перетаскивать в другое место, поближе к заготовкам, или на зиму остаться на прежнем месте. Василич ходил вокруг нас, как орел летает над добычей, стараясь хотя бы краем уха уловить, к какому решению мы придем. Понятное дело, ему совсем не хотелось сниматься с насиженного места. Только все устроилось, утряслось и уладилось, и, на тебе, снова-здорова, начинай все сначала. К нам он особо не лез, но обретался поблизости со своим обычным ворчанием, в надежде, что мы его услышим.
Андрей настаивал на переезде, аргументируя, что до базы будет добрых километров двадцать и гонять технику сюда будет накладно. Я слушала все его доводы молча, усиленно думая. С одной стороны, оно, конечно так. Время на перегон тракторов – это время оторванное либо от работы, либо от часов отдыха людей. А с другой стороны, такого замечательного места я в тех краях не находила. Это уже были предгорья, а когда задуют северные ветра с метелями, мы совсем окажемся отрезанными от деревни. В лесничестве нет таких технических возможностей, чтобы чистить к нам каждый день дорогу, а здесь, по берегу реки, снег сдувался ветрами, и мы сами вполне могли с этим справиться.