Его за что-то прозвали Кочкой. Давно…Кто, когда и за что. он и не помнил. Не сердился, когда окликали. А со временем этой самой кочкой и стал. Невысокой, но крепкой до жути. Дойди- ка, да об неё и сковырнёшься.
Первой сковырнулась мать, когда про Кочку в деревне и не слыхали. Рядила во что было, по праздникам каким - в новое купленное, но сын гулял по улице нагишом, кидая под чужие заборы то новые портки, то застиранную рубашонку.
Бранилась сперва, потом рукой махнула, дел других сполна – вон ягнёнок подмерзает в стылом овине, то теленок до вымя не дотянется. Афанасий - муж, отец Кочкин, на момент-то этот отец просто и был, муж просто и был, однако, фамилий держатель.Фамилию держал. Держал до тех самых пор, пока Кочкина народилась.
Это совсем недолго было,Ту – отцами-дедами данную, никто и не помнил уже. Кочкин-сын и отца в Кочкина перпеиначил.Попробуй не переиначь, коль мнение у этих Кочкиных сложилось, а коль мнение сложилось, то и действия туда же: менять рессору!
Это ладно.В первый раз отец поразился, когда за что-то принялся сына бранить-воспитывать. За ручонку от земли отнял, по попке ласкал да приговаривал:
- Не сметь больше! Не сметь!
Кочка не шумел,не плакал, не молил, правой ягодицы от левой не отнимал,Воспитание принял молча. Отец сплюнул… Кочку рукой не сбить…Не оглобей же сбивать! Беги-живи!
Кочка жил… Эта кличка, да что кличка, уж и имя, и фамилия, прикипевшая и к родителям. родилась классе в первом. Палочки кое-как получались. А загогулины….Около каждой поджидала кочка!... или после каждой. Поди сейчас разберись. А Кочка осталась… Вернее остался.
Кочка на прозвище своё не сердился. Кочкой рос и жил. Прочной крепкой земляной, нерушимой. В армии ею и отслужил, попробуй кочку земную сверни. Пробовали – не свернули. Кочкой ушёл, кочкой и вернулся, крепкой утрамбованной.
В дом отцов сапогом ступнул, его же, отца, по лопаткам стукнул. Мать, по столу припасами какими разметавшуюся, в плечо приложился-чмокнул, На второй день в трактористы ушёл .Кочек после его трактора в поле не оставалось, а прозвище никуда не девалось.
Кочка и в жизни-то кочкой и слыл. Или был… Внешне…Росту невысокого, ручки-ножки вокруг тельца кругленького для работы только и прикреплены. Однако…кудри рыжие над зрачком зелёным, в этих краях невиданным, под козырёк не упрячешь.
От Любки и не упрятал. Воздыхать по Кочке местная почтальонша начала .Сильно начала. А ведь что? Кочка – он и есть кочка! Попробуй расцелуй! Что там расцелуй, расковырять попробуй! Любка ковыряла – один раз прям под ковш Кочкиного трактора пала, срочную телеграмму в райцентр везти надо. Кочка в срочных телеграммах ничего не понимал. Повёз. Обратно, однако, сына через 9 месяцев привёз.
Свадеб мало сейчас в сёлах-деревнях, к сожалению великому. С сожалением, видать, Кочку и женили. Любка сначала Кочке про недомогания свои рассказала, тот кочкой и остался, спросил только:
- А это чего?, потом к мамке Кочкиной побежала радостью тяжёлой делиться-плакаться. По-бабски разделили-наплакались, Любка по меркам деревенским неплохой невестой была, отец вон есть, Последним Владимирцам овса отсыпает… Коль дадут… Ладно…
Свадьбу наметили. Кочка слово своё сказал, надо, так надо.Костюм коричневый ему справили,Любке – платье белое в пол. Праздника такого давно село не видывало, хоть молодых в старую церковь по над рекой и не водили, а на старой Шуркиной шестёрке подвезли к плитам, устилающим врата в их село, в их счастливое супружество, Любка чинно взгромоздилась на коротенькие Кочкины плечи, и он чинно унёс её в счастливое будущее.
Продолжение следует...