Сатирики и лирики.
В те времена вся просвещенная публика исторического факультета вращалось вокруг «Сатир группы», доморощенного кружка художественной самодеятельности, вольного творчества студентов - историков с их идеей вечного противостояния соседа - филолога. Одна крыша, одно здание, но дни пребывания и расписания разные. Намыленная и насиженная энергия пространства хозяйски основательных историков на следующий день легко стиралась несерьезными и легкомысленными девушками – филологами. Каждый факультет считал, Четвертый университетский корпус своей законной территорией. Если бы лекции проходили день в день, если совместное историческое – филологическое образование было допустимо в расписаниях университетских прокураторов, то от этого выиграли бы все. Но, линии жизни не соприкасались, судьбы не пересекались, лишь шли параллельно, словно рисунок на ладони рук. Талантливая молодежь! Не без гордости замечали деканы обоих факультетов, мирно беседуя между собой. Но «краев не замечают».
Помнится, дело было в Апреле. В тот незабываемый вечер со сцены в гробовой тишине зала прозвучало заклинание Сатириков: «хороший филолог – мертвый филолог!» Раздались жидкие аплодисменты и робко смолкли, воцарилась мхатовская пауза. Автором тех строк, был «человек за книгой», тот у которого все сложилось с творческим и научным потенциалом. Добрый малый, глубоко чувствующая личность, он шел по жизни с непроницаемым лицом и открытым забралом. Его сатира становилась своеобразным всплеском необъятной любви к представителям противоположного пола филологического факультета. Того необыкновенного и неисчерпаемого счастья молодости и силы. Сатира была генератором и преобразователем затхлой атмосфере унылого быта и административного диктата. В тот вечер, народ безмолвствовал, все замерло в ожидании.
Тема «Художник и Толпа» всегда остро ощущалась художником и безжалостно растаптывалась толпой. Между юмором и сатирой – грань тонкая, яркие и незабываемые постановки Сатирической группы имели небывалый успех у публики и критический взгляд у начальства. Всякий её выход сопровождался громом аплодисментов, вызовом на бис, филологи прощали историкам прегрешения, историки любили филологов, все сливалось в едином порыве чувств. Да и как не любить, не чувствовать, не страдать! В основном на факультете учились девушки, которые с трудом открывая массивные двери Четверки, они вечно куда – то спешили, кому - то звонили из ближней телефонной будки за две копейки, за милую душу. Они разбегались по городу, гуляли парами и группами, влюблялись, выходили замуж, уезжали навсегда в дальние дали.
Занавес упал, «жребий был брошен». Сатириков вызвали на педсовет, были разборки. Легенда университетской самодеятельности, непревзойденный организатор Студенческого Клуба, однорукий Марк Пинхасе, с порога обматерил всех присутствующих. В том числе партсобрание, но обмолвился и заметил, что к уважаемому партийному руководству сатира и критика никак не относится. Он ещё говорил, что умывает руки, снимает ответственность, что, вообще не при делах. Так говорил, «Заратустра». Зато в нужное время и в нужном месте Рыжий Марк горой вставал за приговоренных на казнь молодых людей. Мол, что с них взять, балбесы, шалопаи, будем работать, устранять недостатки, простим засранцев. Так, приходит слава людская!
Корабли и Люди.
Университетская Сатира еще не раз мелькнет на горизонте сизой дымкой, но, как известно «дважды не войти в реку». Уходит вдаль по Волге пароход нашей студенческой жизни. Он идет к своим портам и причалам, мимо плывут просторы и картинки былой юности, зрелости, все идет своим чередом, поколение детей меняет поколение внуков, правнуков. На исходе год 2022, вновь Саратов. Здесь, на старом Проспекте проходит ныне юность других людей, возросших в иные времена. «О времена, о нравы!» Они так же веселы, талантливы, немного наивны. Да и сам Проспект, Саратовский Арбат, вечный променад, культовое место переименован, назван именем политика – реформатора, тогда как в прежние времена Проспект именовался политиком - революционером. «Нам не нужны потрясения, нам нужна Великая Россия», утверждал, статс – секретарь Его Императорского Величества, губернатор Саратова и реформатор России Петр Столыпин. Прежний же, носитель – революционер, «Миронич», Киров – Костриков к моим землякам отношение имел слабое. Разве что с его заказным убийством начался большой передел, был дан старт эпохи Великой Чистки, тотальной диктатуры Чека. Я не судья Кормчему, его судит и величает история, однако сегодня все чаще люди хотят найти в прошлом ответы настоящего.
В ту пору мы, так и жили с именем революции, под флагами и портретами Кирова, Ленина, Сталина, Брежнева, но чаще под своими именами и фамилиями. Словно трехпалубный пароход по Волге мимо прошла университетская Сатира, ушли в лучшие миры иные друзья, профессора, минула эпоха. В девяностые годы заказные убийства повторялись не раз, но именем бандитов и разбойников улицы уже не называли. Новая молодежь что – то слышала, где – то, кто – то видела, у неё иной уровень осознания и понимания происходящего. Она выросла в эпоху виртуальных технологий, ей в чем – то легче, где – то совсем не просто. Ныне многое меняется, кончается первая четверть настоящего века, начинается Большой передел, Большая война, беда. Но может все обойдется, авось пронесет, во всяком случае, мы русские. Русские не сдаются! Все чаще встречаются студенты в форме военных специальностей, это медики, юристы, налоговики, силовики.
Сильные мира сего вновь делят власть, деньги, энергетику, земли, недра, космос. Побеждают технологии, мозги, высокоточное оружие, полупроводники, электроника. Секретное оружие Путина – сельское хозяйство, зерно, чистая вода, льды Арктики. Это мир будущего и настоящего, ныне невероятное быстро становится очевидным. Мир сузился до прицела гаубицы, Америка вновь враг, Европа снова закрыта, железный занавес непонимания опять поселился между людьми. Но мир един и неделим и если он сузится до прицела ядреного гриба, то ему уже ничего не поможет. Хочется верить, что у этой цивилизации ещё есть шанс не уйти в преисподнюю, что мирный разум сильнее логики войны. Пусть воюют историки с филологами, делят аудитории, территории, Апрели, постели, где всякие войны кончаются чувствами и воспоминаниями. Однако давно ли я стал пацифистом? Я воинствующий патриот, мне свойственно имперское мышление. Нам нужна Великая Россия, великие потрясения, передел мира, так было всегда.