Историк Владимир Куковенко в своей книге "Как подменили Петра I" развивает версию о замене царя двойником в 1691 г. Эту же версию разделяет кандидат философских наук, руководитель проекта «Философский штурм» Игорь Данилов.
По их мнению, причиной выдвижения самозванца на место Петра Алексеевича была случайная гибель царя и подмена его двойником частью российской элиты (во главе с Ф.Ю. Ромодановским) с целью сохранить власть и не попасть в опалу.
В пользу своей версии Куковенко и Данилов приводят следующие аргументы.
1) Вскоре после Второго Семёновского похода, с 16 ноября 1691 г. Пётр стал часто находиться в Переяславле-Залесском на озере,
где якобы строил корабли. В Москве он стал бывать редко. В действительности постройка флотилии началась в 1691 г. (а не в 1689 г., по версии историографии) двойником, которого отправили на озеро, чтобы он мог вдали от царской семьи и кремлевского окружения подготовиться к своей новой роли. Кроме этого, в 1691 г. от двора было удалено несколько стольников, наиболее близких к царю людей.
2) Изначально Пётр I служил в конном Рейтерском полку (аристократия всегда была конной).
После 1691 г. Рейтерский полк был распущен, и Пётр записался барабанщиком-пехотинцем в Преображенский полк.
Объясняется это тем, что Яан Муш не умел ездить на лошади.
3) Пётр изменил свою подпись — если раньше он подписывался «Petrus», то есть использовал латинизированный вариант своего имени, то потом стал подписываться по-голландски «Piter».
4) В 1692 г. Пётр вдруг стал в совершенстве владеть голландским языком. В то время в России царевичи обычно выучивали либо польский язык, либо латынь. Впоследствии за всю свою жизнь Пётр не овладел ни одним другим иностранным языком (даже находясь в 1697—98 гг. в Европе). Объясняется это тем, что в действительности двойник был голландцем.
5) Нет никаких писем Петра, написанных до 1687 г., тогда как он к тому времени уже умел писать. Отец Петра, царь Алексей Михайлович, в своё время ввёл так называемые поденные расписки, где записывался каждый день царя. Поденные расписки о Петре, сделанные в период 1672 - 97 гг., полностью отсутствуют.
6) Настоящий Пётр с детства страдал водобоязнью до такой степени, что когда он шёл с кем-либо, и путь преграждала речка, то приходилось делать большой крюк, чтобы обойти её, вместо того чтобы пройти по мостику. Впоследствии оказалось, что Пётр отлично плавал, очень любил море и корабли, особенно военные.
7) Доказательством подмены считаются и ученические тетради Петра. Записи в них были безграмотными и написанными непривычной к перу рукой. На самом деле это тетради двойника, который под руководством Франца Тиммермана осваивал в Переяславле арифметику, геометрию, фортификацию, определение высоты солнца по секстанту, правила пользования артиллерийскими таблицами и, возможно, латинский язык. Этот перечень предметов наводит на мысль, что они составляли часть учебной программы Петра, рассчитанной на несколько лет. Ребёнок не мог, изучая основы арифметики, одновременно с этим изучать геометрию и астрономию. Чтобы дойти до этих учебных дисциплин, он должен был проучиться, самое малое, несколько лет. Видимо, все эти науки изучал Пётр, и теперь с ними торопливо и поверхностно знакомили Яана Муша, чтобы он хотя бы в малой степени овладел знаниями настоящего царя Петра. Все записи в ученических тетрадях Петра сделаны одним и тем же почерком и человеком одного уровня грамотности (весьма безграмотным). Если бы эти записи были сделаны подлинным Петром в течение нескольких лет, то по мере взросления должен был меняться почерк и приобретаться определенная грамотность. Но ничего подобного в тетрадях нет.
8) В 1694 г. Пётр приехал в Архангельск и после этого совершил своё знаменитое путешествие на Соловки. После выхода их корабля из устья Северной Двины в Белое море случился шторм, и судно чуть было не потонуло, уцелев благодаря мастерству рулевого. В память об этом событии Пётр соорудил деревянный крест с надписью, сделанной почему-то по-голландски: «Сей крест поставил капитан Питер в лето Христово 1694».
9) В 1692 г. умер сын Петра царевич Александр, и царь не появился ни на его похоронах, ни на отпевании. Позже умерла мать Петра Наталья Кирилловна, и он также ни разу не появился на её поминках. При этом он в этот период присутствовал на похоронах какого-то голландца. Кроме этого, царь отказывался участвовать в церемониях по приему послов. Объясняется такое поведение тем, что двойнику было страшно оказаться среди чужих людей, в незнакомой обстановке, присутствовать на церковных службах и церемониях, которых он совершенно не знал и не понимал, ощущать на себе подозрительные взгляды. Также есть предположение, что мать Петра могла быть отравлена из-за её усиливающихся подозрений.
10) Кажется подозрительной и история голландского матроса Якова Янсена. Он был нанят на русскую службу в Архангельске и отличался природным умом и искусством в метании бомб. Пётр подружился с Янсеном. Но этот матрос, принявший православие, во время осады Азова неожиданно сбежал к туркам. Историки объясняют это тем, что он якобы ожидал от турок получить больше, чем от царя Петра. Но вряд ли любимец царя мог ожидать от турок каких-то немыслимых благ, значительно превышающих те, которые он мог получить от Петра. Вряд ли Янсен серьезно надеялся на подобное, и это заставляет искать причину его бегства не в корыстных стремлениях, а в чём-то другом. Возможно, царь в минуту слабости признался новому голландскому другу в том, кто он на самом деле, или же Янсен, как умный и наблюдательный человек, сам пришёл к такому открытию и понял, что с этой тайной ему не жить, так как его ждут постоянные подозрения царя и его окружения, а впоследствии, возможно, заключение и казнь. Эти причины и заставили его бежать к врагам. Когда с турками обсуждались условия капитуляции Азова, одним из главных требований русской стороны была выдача Янсена. Паша, руководивший защитой крепости, вначале был против этого условия, но когда ему пригрозили общим и беспощадным штурмом, быстро уступил. Янсен был выдан, доставлен в Москву в оковах и предан мучительной казни. Протокол его допроса не сохранился. Возможно, он был один из немногих, кто знал тайну Петра, и его признание, вырванное под пыткой, немедленно уничтожили.
11) Известен портрет Петра, написанный в Англии в 1698 г. художником Г. Кнеллером. На нем Пётр изображен очень высоким, очень стройным, необыкновенно молодым и одухотворенным, почти юношей не более 18-20 лет.
Известно, что секретарь шведского посольства Кемпфер составил словесное описание Петра, которое полностью совпадает с портретом кисти Кнеллера. Тогда как Петру во время написания портрета было уже двадцать шесть лет, и едва ли он мог выглядеть юношей. К тому же, по словам Кемпфера, московский царь еще в молодости казался несколько старше своих лет. Возможно, это было раннее биологическое созревание, поэтому царица Наталья Кирилловна и женила Петра, когда ему ещё не исполнилось и семнадцати лет. В таком же возрасте были женаты сводные братья Петра Фёдор и Иван, что также указывает на их раннее физическое взросление. Значительно старше своих лет выглядела и Софья Алексеевна. Когда ей было двадцать пять лет, ей на вид было около сорока. Внук Петра I Петр Алексеевич уже в четырнадцать лет выделялся своим физическим и умственным развитием. Можно предположить, что подобная физиологическая особенность была свойственна всем детям Алексея Михайловича.
Известен и другой портрет Петра, написанный французским художником Натье в 1717 г. В это время Петру исполнилось уже 45 лет, но на портрете он выглядит лет на десять моложе.
12) Отмечается застенчивость и дикость в поведении и поступках Петра, его неумение держать себя на людях, которое очень заметно в нем после 1692 г. Особенно это проявилось за границей. Встречаясь в Германии в 1697 г. с курфюрстинами Софией Ганноверской и её дочерью Софией-Шарлоттой Бранденбургской, Пётр закрывал от смущения лицо руками, повторяя по-немецки «я не могу говорить», краснел и вел себя слишком по-детски. Когда курфюрстины тактично помогли ему справиться со смущением и разговорили его, Пётр не сумел сообщить о себе ничего большего, кроме того, что очень любит корабли и знает 14 ремёсел.
Похоже, что он просто растерялся от непривычного внимания. Через некоторое время, уже находясь в Голландии, Пётр все так же терялся от чрезмерного внимания к своей особе, испытывая при этом то необыкновенную застенчивость, то раздражение и гнев. Когда около его дома собиралось слишком много людей, он отказывался выходить за дверь. Проходя через толпу зевак, глазеющих на него, царь закрывался париком или плащом. Раздражаясь на слишком назойливое внимание, Пётр пускал в ход кулаки и даже бросался пустыми бутылками. Разве всё это похоже на поведение человека, с самого раннего детства видевшего вокруг себя большое количество людей, привыкшего к их постоянному вниманию и любопытству, привыкшего не только снисходительно воспринимать их, но и повелевать ими?
13) Во время путешествия в составе Великого посольства в 1697—98 гг. Пётр, нарушая все инструкции и планы посольства, из Германии отправился в Голландию, хотя должен был ехать в Вену для решения весьма важного для России вопроса о войне с Турцией. Из-за этого довольно легкомысленного решения Россия полностью лишилась каких-либо выгод при заключении мирного договора с турецким султаном и упустила время, которое могла использовать для усиления своего военного и политического влияния на южных рубежах. Пётр принял такое решение якобы из-за своего желания видеть морские суда и стремления усовершенствовать свои навыки плотника.
Это не похоже на поведение монарха, но очень похоже на поведение не слишком ответственного обычного человека, который давно не видел своей родины и скучал по ней, и, кроме того, не совсем освоился с ролью царя и с государственными обязанностями. Во время заграничного путешествия Петра очевидцы отметили, что он наиболее охотно общался с голландскими шкиперами, запросто ходил с ними в винные погребки и щедро их поил.
14) Серьёзным доказательством считается и поведение Петра в Голландии. Проплывая мимо Амстердама по Рейну и каналам, царь не стал задерживаться для посещения столицы Голландских Штатов, поскольку торопился в Саардам (Заандам). Его желание быстрее попасть в этот маленький и ничем не примечательный прибрежный поселок было столь велико, что он отправился туда ночью на лодке с несколькими спутниками.
В первый день своего пребывания в Саардаме он посетил всех родственников голландских плотников, работавших в Москве, посетил дом заандамского сторожа Антония ван Каувенгоофе, сын которого жил в Москве и работал мастером на лесопильной мельнице, пообедал у жены Яна Ренсена, выпил рюмку водки у матери Томаса Иезиаса, навестил Марию Гитманс, сын которой работал в России на постройке судов. В этот дом зашла Ансет Метье, жена другого плотника, и спросила Петра о своем муже, ещё продолжавшем работать в Москве. Пётр ответил ей: «Я хорошо знаю его, потому что рядом с ним строил корабль». В этот же день Пётр вторично обедал в семье плотника Клааса Муша, также выходца из Саардама, работавшего на Переславской верфи и умершего в Москве. Такие посещения гостей очень напоминают поведение человека, вернувшегося после длительного отсутствия домой, и спешащего навестить всех своих родственников и добрых знакомых.
15) Пётр постоянно оказывал материальную помощь семье Клааса Муша. Ещё по пути в Голландию он отправил вдове Муша 500 гульденов (около 7 кг серебра), по тем временам огромную сумму денег. Брат Клааса Муша Геррит Муш был нанят кают-юнгой на буер, который Пётр 12 августа купил в Саардаме у купца Дирка Стоффельссона. Петр был очень доволен расторопностью и усердием Геррита и не раз бывал у него в доме, приглашал его жену и невестку к себе на обед, и подарил им по золотому кольцу. Покидая Голландию, Петр подарил буер, стоивший 450 гульденов, вдове Клааса Муша. Такая щедрость и даже расточительность по отношению к семье безвестного плотника, умершего в Москве, вызывает многие вопросы, тем более что семьям других голландцев, умерших в России, такая помощь не оказывалась. Например, семье Карштена Брандта, который умер в Архангельске 31 мая 1694 г., или семье другого плотника, Корта, умершего в Переяславле в 1692 г., которые имели по сравнению с безвестным Клаасом Мушем несравненно большие заслуги в деле создания российского флота. А кормщик Антип Тимофеев, спасший Петру жизнь во время шторма на Белом море, получил от него всего тридцать рублей (2 килограмма серебра или около 150 гульденов). Поскольку Пётр хорошо знал и хорошо относился именно к плотникам из Саардама, покинувшим Голландию в 1691 г., не означает ли это, что он и сам был из их числа?
А учитывая его особую расположенность к семье Мушей, можно допустить, что под именем русского царя Петра скрывался сын умершего Клааса Муша – Яан Муш.
16) Пётр очень скромно жил в Саардаме, снимая крошечную комнату у кузнеца Киста, за которую заплатил всего семь гульденов (впоследствии Кист обиделся из-за этой мизерной платы), посещал местные герберги (пивные), носил простую одежду местных крестьян, катался в свободное время в одиночестве на ялике или буере по каналам и по заливу Эй. Царь был скуп на траты, как бережливый простолюдин, и даже сам готовил себе еду, проживая в Саардаме и впоследствии в Амстердаме. Покупая вёсельную лодку для катаний вблизи Саардама, он долго и упорно торговался с её владельцем корабельным маляром Виллемом Гарменсооном, и, наконец, они сошлись на сорока гульденах и одной кружке пива, которую и распили в местном герберге. Откуда русскому царю было знать, сколько могут стоить лодки в Голландии, и стал бы царь упорно торговаться из-за нескольких гульденов?
17) Кажется удивительным почтение Петра даже к самым незначительным должностным лицам, которое он продемонстрировал в Саардаме — перед всеми ними он непременно снимал шляпу и кланялся. Это говорит об усвоенном им с детства уважении к власти, которое могли проявлять только простолюдины, и всё это выдает в нем местного уроженца.
18) Пётр I, имеющий возможность выбрать себе в жёны принцесс из королевских домов Европы, почему-то женился на служанке, которую впоследствии сделал императрицей.
Как доказательство приводится и слишком почтительное отношение Петра к Ромодановскому, продолжавшееся более двадцати лет.
19) Пётр повторно посетил Голландию в 1717 г., так как хотел, чтобы его жена Екатерина родила ему ребёнка именно в этой стране. Это ещё раз подтверждает, что в действительности он был голландцем. Из Голландии Пётр направился во Францию, поэтому, опасаясь раскрытия некоторых обстоятельств, которые могли повредить его репутации, отсылает некоего Фитингофа к Екатерине. При этом он называет этого неизвестного человека своим братом. Возможно, это и есть собственное признание двойника относительно своего происхождения. Фитингоф мог состоять не в прямом родстве с Яаном Мушем, а приходился ему, возможно, двоюродным или троюродным братом. Во всяком случае, Пётр серьезно опасается с его стороны возможных, пусть и неумышленных, разоблачений. Не исключено, что Фитингоф, как близкий родственник, имел сходство с двойником, что и служило причиной его отсылки к Екатерине, так как царь не хотел, чтобы французы обратили на это внимание.
20) Двойника никогда не покидал страх разоблачения. Видимо, в силу этого он не любил находиться в Москве (в отличие от подлинного Петра Алексеевича) и очень часто пускался во всевозможные поездки и путешествия, что с годами превратилось в маниакальное стремление колесить по стране и по иностранным государствам, иногда без особой необходимости. Именно этот страх разоблачения и нелюбовь к Москве подтолкнули царя основать новую столицу вдали от тех мест, где жил подлинный царь, где его ещё помнили.
21) Смысл же дела царевича Алексея заключался в том, что Муш таким образом избавился от опасного соперника, ненавидимого им сына настоящего Петра Алексеевича, чтобы передать власть своим собственным детям от Екатерины.
Двойник Петра не предпринимал попыток уничтожить Алексея до 1718 г. из-за того, что Алексей Петрович был ближайшим родственником Ромодановского. В 1717 г. Ромодановский умер, и у самозванца оказались развязаны руки. 16 октября того же года царевич Алексей был выманен из Австрии.
На следующий день после смерти царевича Алексея Пётр устроил многодневные празднества по случаю годовщины Полтавской баталии, затем по случаю своего тезоименитства и спуска на воду очередного корабля. На последнем мероприятии, как было отмечено в гарнизонном журнале, «его величество и прочие господа сенаторы и министры веселились довольно». О том же писал и австрийский резидент в России Плейер:
«Царь на другой день (после смерти Алексея 7 июля 1718 г.) и после был очень весел. Семейство Меньшикова в тот же вечер заметно радовалось, и тогда же благодарили Бога в церкви».
В конце 1718 г. по приказанию Петра была выпущена медаль с изображением царской короны, парящей в воздухе и освещенной лучами солнца, пробивающимися сквозь тучи. Внизу помещалась надпись «Горизонт очистился». В царствование Петра и позднее памятные медали выпускались лишь по значительным поводам, большей частью в ознаменование военных успехов. Поскольку в этом году ни морских, ни сухопутных сражений не было, можно предположить, что Пётр причислил к значительной победе насильственную смерть царевича Алексея.
"Подводя итог, можно сказать, что голландский плотник, волею случая получив российскую корону, не стал русским человеком. Да, в нем со временем обнаружились честолюбивые замыслы, появился определенный военный, административный и политический опыт, но отсутствие уважения к стране, в которой он жил, и народу, которым он правил, сказалось самым пагубным образом на результатах его усилий. Не был он подготовлен к бремени власти и в умственном, и в духовном плане, поэтому большею частью все его реформы поспешны и мелочны и несут на себе откровенную печать посредственности. В новой России он не создал и не пробудил спящие силы великого народа, а лишь распылил их, погубил их на многочисленных полях сражения в Пруссии, Польше, Германии, Швеции, сгноил в болотах Петербурга, растратил по пустякам". [В. Куковенко]
Продолжение следует.
