Гражданскую панихиду, проходившую в Союзе писателей, поэт и журналист Павел Лукницкий описывал так: «В течение часа длилось молчание. Никто не произносил речей. Толпились, ходили тихо. Никто не разговаривал друг с другом, а посторонних, которые стали шептаться, просили замолчать: Софья Андреевна стояла со Шкапской у стены — отдельно ото всех.
Бледный и измученный Эрлих — тоже у стены и тоже отдельно. Тут он уже не хлопотал — предоставил это другим. Клюев стоял в толпе и не отрываясь смотрел на Есенина. Плакал. В гроб, в ноги Есенину, кто-то положил его книжки, и наверху лежало „Преображенье“».
Посмертную маску с поэта снял скульптор Исидор Золотаревский. «Низенький, коренастый, безволосый мастер, в переднике, засучил рукава и занялся своим делом... Когда энергичным движением руки мастер бросил на лицо Есенина мягкую расползающуюся массу гипса, Софья Андреевна заплакала... Маски сняты. Гроб опять перенесен в большую комнату».
«Маска — писал Н.Р. Колобов С.А. Толстой-Есениной, — очень хорошая, сходство поразительное, что, конечно, в таких вещах самое главное. На посмертной маске поэта хорошо видно чудное, грустное, скорбное лицо, через которое открывается живая душа С. Есенина».
Посмертная маска, сделанная на второй день после гибели поэта, послужила уликой в расследовании обстоятельств произошедшего. До сих пор распространено мнение, что Есенин не повесился, а стал жертвой сотрудников ВЧК, пытавших его в номере гостиницы «Англетер», где поэт поселился после выписки из психоневрологической больницы.