Жарко, очень жарко… невыносимо, потому что вокруг была лишь выжженная солнцем пустыня. Раскалённый песок обжигал босые ступни, ветер швырял песчинки в лицо и волос, впивался в слезящиеся глаза.
Солнце нещадно палило с глянцевого неба, слепя, проникая в сознание и наполняя его параноидальными мыслями.
Соня отчётливо слышала шуршание дождя, но куда бы девушка ни посмотрела, все что она видела — это лишь пески, пески, пески… бесконечные пески.
это просто…
как в сериале «Клон»
Но та пустыня казалась ей красивой, тогда она ещё не знала о том, что песок может быть настолько жестоким.
это просто
Сон.
Соня открыла глаза и охнула от внезапно навалившейся на неё темноты.
— Соня … что… спи, — пробормотал Илья. Его дыхание снова стало спокойным и глубоким.
Соня осторожно отстранились от парня и сбросила с себя одеяло, чувствуя, как между лопаток стекают капельки пота.
За окном по-прежнему шелестел невидимый в темноте дождь.
Соня захотела пить.
Она вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Бояться было нечего, перед сном Сергей активировал сигнализацию, но девушке все равно было слегка не по себе: незнакомый дом, темнота… монотонное шуршание дождя.
Кто-то поднял на первом этаже жалюзи. Соня подумала об этом и тут же услышала негромкие голоса.
Алиса и Сергей.
Пахло сигаретным дымом.
— …началось, — это слово произнесла Алиса. Соня в нерешительности остановилась на предпоследней ступеньке, вцепившись в перила холодными пальцами. Она понимала, что нужно уйти, однако тон женщины настораживал, намекая на то, что лучше остаться.
— Бери бутылку и пошли в комнату, — ответил Сергей.
— Какая разница, где говорить, — огрызнулась Алиса, — ты слышишь меня? Это снова началось.
Соня не видела их, только слышала, это означало, что взрослые находятся в той части комнаты, которая была обустроена под кухню. Алиса, видимо, пила — то есть находилась в своём обычном состоянии, — Сергей курил. Впрочем, курить могла и Алиса.
— Это продолжилось, а не началось, — ответил Сергей, — это никогда не заканчивалось.
— На этот раз жертва — одна из наших. Такого не было уже очень давно.
— А ты хотела, чтобы жертвой стала девушка моего сына? — спросил Сергей, и Соня бесшумно охнула, закрыв рот ладонью; смысл фразы дошёл до неё моментально, — если бы Илья знал, он бы ни за что не привёз её сюда.
— Бы, — насмешливо повторила Алиса и негромко рассмеялась, — бы… нет никакого «бы», дорогой. Он не знал, и он её привёз. Они ходили к гадалке, но мы не нашли у неё медальон. Где он?
Сергей молчал.
— Она отдала его этой девке.
— Она не девка. Прекрати её так называть.
— Ох, прости. Возлюбленная твоего сына.
— У неё есть имя.
— Я в курсе. Софьюшка. Как у Грибоедова в «Недоросле».
Сергей усмехнулся.
— Скорее, как у Фонвизина в «Недоросле». Грибоедов написал «Горе от ума».
— Да? — без особого интереса сказала Алиса.
— Да.
Соня подумала о зачёте по Древнем языкам и культуре. Её отправили на пересдачу из-за того, что она перепутала Артемиду с Афродитой. Совсем как Алиса перепутала Софью из «Недоросля» с Софьей из «Горя от ума». А у вас есть что-то общее, — ехидно шепнул внутренний голос, — возможно, если подумать…
Хватит, — подумала Соня.
— Никогда не любила литературу, — сказала Алиса.
— Серьезно? И Набокова не читала?
— Я смотрела фильм, — со злостью ответила Алиса, — не надо этих намеков. Смысл? Ты и так все знаешь.
Помолчали.
Соня лихорадочно обдумывала услышанное. Одно она знала точно: речь шла об убитой девушке… вместо которой должен был умереть кто-то другой. Соня подумала о медальоне, который дала ей гадалка и который остался у Ильи. И что означала фраза «одна из наших»?
не приезжая, местная… вместо неё должна была быть…
— Что ж, ей повезло, — сказала Алиса, — она уедет отсюда живой и здоровой.
— Алиса, о чем мы вообще сейчас спорим? — в голосе мужчины послышалось раздражение, — и говори тише. Не хочу, чтобы нас услышали.
— Они оба спят. Или занимаются…
— Прекрати! — перебил Сергей, — оставь моего сына в покое. Не лезь в его жизнь. Не лезь в их отношения. Не мешай ему.
— Я хотела сказать, что им не до нас.
Соня медленно опустилась на ступеньку, по-прежнему зажимая рот ладонью, крепко зажмурилась, вспоминая слова Алисы, сопоставляя факты и отказываясь в них верить.
На глаза навернулись слёзы, но Соня со злостью сморгнула их.
Оля была безответно влюблена в Илью. Отчаявшись, она пошла к гадалке, но та отказалась помочь, зато её племянница согласилась и отправила Олю в город, где, видимо, уже не первый год убивают девушек.
Не местных.
Через год подружка Оли видит сон… якобы видит сон, в котором Оля просит их сходить к гадалке. Племянница гадалки направляет их в город, куда за год до этого отправила Олю. В город, откуда сбежал Илья. Город… который требовал жертв?
что ж, ей повезло, она уедет отсюда живой и здоровой
Соня подумала о рассказе, который прочитала ещё в школе. Библиотека. Вполне безобидное название произведения, в котором описывался дом, пожирающий молодых женщин.
Мог ли этот город быть чем-то похожим?
— Ты и правда веришь во всю эту ерунду про проклятие? — спросил Сергей, — Алиса?
— А как же девушки?
— А тебе не приходило в голову, что в нашем городе живет сумасшедший, который верит в легенду и считает себя тем самым? Избранным.
Молчание. Оно длилось, длилось и длилось… целую вечность, потом Алиса спросила.
— Ты хочешь её, да?
— Что?
— Я вижу, как ты смотришь на неё. Ревнуешь. Злишься.
— Ты в своём уме? — прозвучало это не очень уверенно.
— И Илья это тоже понимает, будь уверен.
С меня хватит, — подумала Соня, — с меня хватит.
— Ты всегда завидовал сыну, — говорила Алиса, — и не говори, что это не так. Илья был…
Соня поднялась, чтобы уйти в комнату, бросила машинальный взгляд в панорамное окно и замерла: оттуда на неё смотрела Оля.
— …прекрасно знал, что между нами ничего нет, — голос Алисы, — но ты заставил себя поверить в это и отпустил его…
Соня с ужасом смотрела на подружку. Её ладони были прижаты к залитому дождём стеклу. Глаза на обезображенном лице горели лютой ненавистью. Губы скривились в хищном оскале.
— Ты, — шептали посиневшие губы подруги… мёртвой подруги, — ты… — она начала царапать ногтями по стеклу, оставляя на нем кривые полосы.
Соня закрыла глаза и закричала. Или ей показалось, что она закричала? Реальность вдруг превратилась в зыбкое и холодное ничто. Не осталось совсем ничего, кроме темноты и едва слышного шума дождя.
А потом исчез и он.
(продолжение)