«В последнее время, заглянув на форумы и в соцсети, я то и дело вспоминаю фразу: «Однажды один умный человек подумал – и ничего не сказал…
Вы тоже считаете, что этому миру катастрофически не хватает молчания? Мечтаю о том времени, когда умение держать мнение при себе приравняют к двум высшим образованием или серьёзным заслугам. Может, даже будут табличками помечать дома: «Здесь живёт Молчун Третьего Уровня». Или называть в их честь улицы… А ещё доплачивать к заработку и пенсии, чтобы подчеркнуть уважение.
Итак, листаю соцсети, выплывает милый женский рассказ – воспоминания о папе. Невероятно тёплые слова читаю с улыбкой: вот папа ведёт в садик и учит не боятся ребят. Вот он с дочкой на речке, первые уроки плавания. А вот прогоняет злую собаку. А вот утешает, когда наследная принцесса разочаровалась в первой любви. Потом ведёт под венец, поздравляет со внуком… В общем, это были очень добрые и важные буквы, я прослезилась, как и большинство читателей. Поставив публикации заслуженный лайк, я скользнула глазами по комментариям – лучше бы не делала. Какой-то человек написал: «Текст написан ради денег и лайков. В то время, о котором пишет автор, не было велосипедов без рамки». Или что-то в таком духе – мелочь, за которую досужий зацепился и использовал как обвинение во лжи: неверный цвет сандаликов, марка телевизора, форма молочного пакета…
И знаете, что происходит дальше? Досужая гнусность заразна. Если до едкого комментария в адрес автора сыпались благодарности, то теперь мгновенно меняется тон. У досужего появляются единомышленники: «Мне тоже показалось подозрительным. Такие нежные воспоминания об отце… Попахивает патологией». И следующий разит наповал: «Для чего автор написала это? Показать, что только у неё было счастливое детство?» Ему вторит ещё одна «альтернативно одарённая»: «Заметьте, она вообще не упоминает мать. Не удивлюсь, если та пила и лишена родительских прав»…
Боже, люди, да вы в своём уме?! Был чистый нежный день, с небосвода струилась благодать, и так радостно было услышать что-то под стать. И тут пришли вы, расчехлили свои адские клавиатуры и души, натоптали, нанесли грязи. Хотя бы один задумался, что обвинения не обличают автора? Ни одно из них не попало в точку. Зато они много говорят о комментаторах. И поверьте, имеющие глаза видят… Но даже если не искать подоплёку, возникает вопрос: неужели нельзя было просто пролистнуть, не плодя словесную гадость? Что за непреодолимая сила заставляет швырять в человека порции грязи?
Во всю мощь это явление развернулось не так давно, в недели эпидемии. В популярной соцсети образовалось сообщество «Изоизоляция»: сидящие на карантине люди воссоздавали известные картины. Это было восхитительно! Находились похожие типажи, из подручного материала создавались шедевры, короче, разгул фантазии… А потом полетели комментарии: «Мне кажется, вы себе польстили этой картиной. Вы не похожи на героиню и гораздо старшее её». Или: «В вашем возрасте не стоит открывать ноги, надо было выбрать другую картину для конкурса». Или: «Это порочно и неумно». Батюшки! Да чем бы дитя не тешилось, как говорится. Если невинная забава помогала людям пережить тревожное время – на здоровье. Но моралисты и здесь «давали стране угля». В какой-то момент участники сообщества возмутились, мол, уважаемые критики, не могли бы вы придержать язык, то есть пишущие пальцы? В общем, дали дружный и мощный отпор… Я ликовала – так их!
Но случилась другая крайность: все комментарии теперь были только позитивными. Люди писали: «Молодцы», «Восторг!», «Смело, но клёво!» И знаете что? Стало неинтересно, получился какой-то тягучий сироп. Фальшь всё равно сквозила в этих нарочито бодрых фразах, возникало неприятное ощущение. Я смеялась над своей реакцией, мол, ну, мать, тебе не угодишь. А потом в комментариях прозвучал чей-то глас разума: «Э-э, ребят, уже перебор с «ванилью». Не все работы – шедевры, давайте признаем. Попробуем сохранять объективность и вежливость одновременно, а?». И тут же со всех концов Интернета полетели одобрительные «лайки»…
Мне очень хотелось поблагодарить, написать слова одобрения, но до меня это уже сделали сотни человек. Достаточно, решила я, надо знать во всём меру. И ничего не написала…