оглавление канала
Уход Тугая произвел на всех гнетущее впечатление. Даже Пауков, который не считал хакаса за человека, и всячески старался это подчеркнуть при любой удобной возможности, и тот призадумался. Что же их ТАКОГО ждет за этими чертовыми вратами, что даже испытанный таежник, который ходил один на один на медведя, испугался этих врат, точнее, того, что за ними находится? Но Панкратов им не дал долго над этим размышлять.
Дежурства продолжались, потому что ничего умнее придумать просто не могли. Несколько раз они пытались пройти между двух, вертикально стоящих камней в разное время суток, пробовали и днем, и ночью. Но результата не достигли. Камни, как камни. Только ощущался некий холодок вдоль спины во время прохождения, и все. Если бы Серега своими глазами не видел, как туда и обратно проходил старик со своим, то ли гостем, то ли учеником, они бы, наверное, уже отправились бы дальше рыскать по тайге. Панкратов начинал нервничать, на Паукова вообще, временами нападала истерика, которую Елезаров прекращал, что называется, на корню, своим холодным мяукающим голосом, от которого у Анатолия, не то, что холодок вдоль спины шел, а вся шерсть дыбом вставала. И только один он, Елезаров, со своим вкрадчивым кошачьим, пробирающем до дрожи в коленях, голосом, оставался спокойным и невозмутимым, не уставая повторять, что нужно дождаться «момента». Возможно, если бы остальные видели тоже самое, что видел Серега, то они, возможно, тоже были бы спокойны. А так, в его слова уже очень слабо верилось.
Их работники тоже, не иначе, заразившись от Сергея спокойствием, не проявляли особого беспокойства. Хотя, тем-то что? Им денюжки платят, а что при этом происходит, им до фонаря. Хотя, кое-какое недовольство уже возникло и у них. Взгляды, которыми они одаривали своих работодателей, особого оптимизма этим самым работодателям, не внушали. Они шушукались между собой, а когда кто-то из экспедиции приближался к ним, сразу замолкали и недовольно хмурились. В общем, спину им подставлять не хотелось никому. Даже уже и Елезаров теперь, говорил Панкратову, что не пора ли их уже отпустить с Богом, от греха, как говорится подальше. Но, начальник экспедиции почему-то медлил. Скорее всего, у него не было уверенности, что они втроем смогут справиться с дедом знахарем и его гостем, или кем там ему доводится тот мужик, которого засек Елезаров. А что скорее всего, Пауков подозревал, что мудрый Станислав хочет использовать зэков, как «пушечное мясо», или подопытных кроликов. Ведь отправили мудрые люди в первый раз в космос Белку и Стрелку, двух собак, а уж потом запустили и человека. Меньше риска, как говорится. Так почему бы не использовать для первого вхождения во врата зэков? Хотя, судя по их рожам, заставить их это сделать будет куда как непросто. Но, так или иначе, их постоянное присутствие рядом напрягало всех членов экспедиции.
Анатолий плохо спал по ночам, без конца прислушиваясь к ночным звукам и шорохам, опасаясь, что их работники в одну прекрасную ночь, просто возьмут и перережут им всем глотки, или подопрут дверь снаружи да запалят их новую избу, и не поглядят, что сами старались, строили. Правда, была слабая надежда, что они этого не сделают, пока не получат денег за свою работу. А деньги здесь не держали. У Панкратова хватило ума основную сумму держать в сейфе у лесничего, в его конторе. Конечно, не Бог весть какое укрытие. Но, во-первых, об этом мало кто знал, точнее, не знал никто кроме них троих, да еще и самого лесничего. А во-вторых, шум подымать этим беглым было не с руки. Им сейчас нужно было сидеть ниже травы, и тише воды. Так что, днем Пауков себя чувствовал весьма бодро и почти уверенно.
И наконец, свершилось! Об этом сообщил, прискакавший на Елезаровской лошади Бетон. Запыхавшись, он кое-как слез с лошади, на которой отродясь не умел ездить, и выдохнул:
- Серега велел сказать, что этот хмырь, который не старик, а тот, другой фраер, прошел во врата. Теперь надо ждать, когда он выйдет, а там уж не зевать. – Немного отдышавшись, он, пуча глаза, продолжил. – Зуб даю, кореша!! Сам бы не видел, ни за что не поверил… - И он принялся, чуть не захлебываясь от восторга, рассказывать на непонятном нормальным людям языке, что именно он видел.
Из всей его речи Анатолию было понятно только два слова, «вошел» и «туман». Все остальное без специального словаря или грамотного переводчика разобрать не представлялось возможным. Нужно было принимать решение. Пауков переступал на месте от нетерпения, как боевой конь при звуках трубы. А в голове была только одна мысль: все скоро закончится, и, наконец, он сможет вернуться в город, к своей привычной жизни. И вернуться не просто так, а весьма богатым и состоятельным человеком, и мысленно уже представлял, что он сделает в первую очередь, а что во вторую.
Пока Анатолий предавался лихорадочным мечтаниям, Панкратов сосредоточенно думал, а потом сказал, что выдвигаются все вместе, при этом нужно собрать еду и пару спальников. Неизвестно сколько придется там ждать. Серега рассказывал, что, попавшие туда, не выходят оттуда по несколько дней. Все кинулись врассыпную, исполнять указания шефа, и примерно часа через полтора, наконец выдвинулись все вместе в сторону Медвежьего Яра.
Временный лагерь разбили на небольшой полянке метрах в пятистах от тех кустов, в котором прятались наблюдатели. Оставив Паукова в засаде, Елезаров поспешил с докладом в Панкратову.
- Все, как обычно. Один мужик, который не старик, подошел к камням. Воздух между ними как будто нагретый солнцем задвигался. Мужик шагнул между камней и пропал. – Доложил коротко, почти по-военному.
Панкратов посмотрел на него с прищуром.
- Но тебя что-то беспокоит, я же вижу. Говори все как есть! Он что, с оружием?
Елезаров покачал отрицательно головой.
- Нет у него никакого оружия. Только нож на поясе охотничий. Но, не нравится он мне. Странный какой-то. На лицо вроде бы и не старый, а голова седая. И еще, шрам у него через всю щеку. И опасностью от него несет за версту. Думаю, просто не будет.