В конце рабочей недели я случайно встретилась с Натальей Ивановной, знакомой акушеркой. Она шла со смены и была явно расстроенной. Если честно, я подумала, что семейные неприятности. Может быть, опять что-то с братом, как в прошлый раз. Но все оказалось банальнее: рабочие проблемы.
В этот раз причиной расстройства стала молоденькая дамочка, разрешившаяся от беременности буквально на днях девочкой, не совсем здоровой.
Привезли беременную ближе к 3 часам ночи.
- Принимайте сокровище, - сказала акушерка Надежда,- передавая родильное отделение совсем юное создание.
Наталья Ивановна, зная, что Надежда женщина строгих моральных принципов, решила, что причиной недовольства стал возраст, слишком юной была будущая мама. Но оказалось, что возраст совсем не виноват. Беременная была хорошо пьяна. Она орала, буянила, пыталась драться с персоналом. Короче, поведение больше соответствовало бы медвытрезвителю, а не роддому. Но Наталья Ивановна за долгую работу акушеркой привыкла, что женщины часто ведут себя неадекватно в родах. Был случай, когда дама так боялась рожать, что по совету мужа приняла 100 грамм для храбрости и ее развезло. Привезли совсем невменяемую.
Но здесь все было явно хуже. Только дежурный мужчина анестезиолог сумел немного привести ее в чувства. Родили. Перевели в палату. Родившая девочка оказалась недоношенной немного, но все-таки уже было 36 недель, поэтому отправлять в реанимацию в область не стали. Ребенок сама дышала, сосала. Правда, быстро уставала. Очень слабенькая. А еще неонатолог сразу сказала, что явно присутствует фетальный алкогольный синдром.
У Натальи Ивановны, несмотря на возраст и стаж, до сих пор не укладывается в голове: почему это делают матери. И молоденькая мама явно не маргинальная личность. Это не ребенок из трущёб. У нее приличные вещи, красивый маникюр, модная стрижка. Может, какое-то недоразумение, хотя неонатолог опытная хоть и ленивая доктор.
В следующее дежурство, улучив момент, она зашла в палату к молодой маме. В палате мамы не оказалось, а малышка плакала взахлеб. Взяв девочку на руки, успокоив ее, Наталья Ивановна лично убедилась, что ФАС не выдумка неонатолога. Даже дополнительная складка в ушной раковине присутствовала (никогда до этого рассказал лично я не сталкивалась в жизни с ФАС и лично я не смогу определить есть он у ребенка или нет, но специалисты, оказывается, могут). Через какое-то время появилась и сама молодая мама.
- А она что орала? - спросила мама. - Я курить бегала. А то в палате курить не разрешают. Думала, хоть здесь нормальные условия будут. А то дома мать все нервы вымотала: не кури, не кури.
- Так беременным курить противопоказано. Как и пить.
- Да я собственно и не пила часто. Так, когда с девчонками собирались или когда в бар оттянуться шли.
- Так ты же в положение была?
- И что? Беременные теперь не люди? Их в правах не ущемили. Дома не заперли. С чего бы вдруг я пойти в клуб потусить не могла?
- Ты же своей дочке вредила!
- Ой, да ладно. Вы прям, как моя мать. Это вредно. Это полезно. Раньше думать надо было. А мне только 18. Я ее вообще рожать не хотела. Так мне аборт сделать не дали. Мол, это живой человек. Ты обязана теперь ее любить, заботиться о ней. Что-то ее папашке никто пиво пить не запрещает, а я чем хуже? Ему можно, а мне нельзя? По закону у нас равноправие. Так что пьем вместе.
- Неужели тебе ее не жалко?
- А что ее жалеть-то? Родилась. Все соки из меня высосала. Полгода ни потусить, ни отдохнуть нормально не давала. То тошнит, то голова кружится, то отеки, то пузо перевешивает. А теперь она свободная личность. Вон как руками машет.
- У нее же теперь проблемы со здоровьем на всю жизнь.
- Да ладно. Где вы сейчас абсолютно здоровых детей видели? Живая, жрет, срет - все у нее отлично. Это мне теперь хрен поспишь. И с девчонками вряд ли теперь оторвешься. с парнем не зажжешь. Мать просить придется, чтобы помогала. А она жутко правильная. Все у нее "так надо" и "так нельзя".
- Ты ее совсем не любишь, - вздохнула Наталья Ивановна.
- Ой да ладно. Подрастет - полюблю. А сейчас тут и любить-то нечего. Еще и орет постоянно.
Наталья Ивановна ушла очень расстроенная.
- Понимаешь, я противница абортов. Но в роддоме мы абортов и не делаем, помогаем родиться человеку. Но иной раз смотришь и думаешь: зачем тебя родили? Вот эта девочка, по-другому и назвать ее не могу. Какая из нее мать? Другие за котенка больше переживают, чем она за дочь. Зачем было сохранять такую беременность? Родилось больное дитя. Никогда заниматься им не будет, ну если только бабушка. Только что-то не верится, что скомпенсировать все пороки можно будет. Хорошо, если эту девочку кормить вовремя будут и памперс менять. А то, может, мать и не вспомнит, пока бабушка не придет, что ребенок в доме. У нее же одни гулики в голове. И ребенка этими гульками изуродовала. Т что из это девочки получится? Несчастное никому не нужное существо еще и патологиями развития, которыми никто заниматься не станет.
Мы еще немного поговорили и разошлись. И я подумала, что это верно: не каждую беременность надо сохранять, не каждую даму надо отговаривать от аборта. Безусловно, можно спорить о том, что ребенок получил самый бесценный дар: жизнь. Но к этому дару прилагается ряд синдромов и патологий и абсолютная ненужность родителям. Так может аборт в этом случае все-таки лучше?