Вернувшись домой, Анна Григорьевна сварила себе кашу, поела и села около окна. Из головы у нее не шел рассказ о Митриче, который она сегодня услышала. А может и она надоест Галине и та решит ее устроить в дом престарелых? Не дай Бог такое случится, сердце Анны Григорьевны тоже не выдержит такой обиды на родное дитя.
Анна Григорьевна жила у дочери месяц и со временем стала замечать, что Галина относится к ней с раздражением. Часто она высказывала матери, чтобы она не лезла туда, куда ее не просят.
- Зачем ты фужеры переставила в серванте?- возмущалась Галя.
- Я хотела там пыль протереть, вытащила всю посуду, а как было расставлено — забыла,- извиняющимся тоном отвечала Анна Григорьевна.
- А я тебя просила вытирать пыль?
- Дочка, я же хотела тебе помочь, вижу, что ты много работаешь и приходишь с работы уставшая.
- Недавно ты вытирала пыль на книжной полке и разбила статуэтку, которую мне подарили на работе,- продолжала раздражаться Галина,- Ты даже не представляешь сколько она стоит,- И зачем ты переставила фотографию Антона, она стояла на тумбочке, рядом с телевизором, а ты унесла ее в свою комнату.
А самое обидное было для Анны Григорьевны то, что дочь перемывала за ней посуду, словно не доверяла матери. Старушка уходила в свою комнату и тяжело вздыхала, да зрение ее порой подводило, но можно же это было сделать как то деликатнее, не задевая ее чувств.
Целыми днями Анна Григорьевна изнывала от тоски, боясь прикоснуться к чему либо. На улицу она теперь выходила редко, погода окончательно испортилась и на скамейках у подъездов уже никто не сидел. Вечером, когда приходила с работы дочь, она старалась не выходить из своей комнаты и, глядя на фотографию мужа, шептала:
- Пашенька, я же вижу, что мешаю Галине. У нее своя жизнь, свой порядок, а тут я , старая еще хлопот ей добавляю. Что же мне делать то? Уехала бы я обратно к себе в деревню, да боюсь, что даже до вокзала не доберусь, ноги совсем разболелись. А просить, чтобы Галя отвезла меня обратно, как то совестно, вдруг обижу ее этим. Охохонюшки, постараюсь пореже попадаться ей на глаза, а то, неровен час, отправит меня в дом престарелых.
Однажды утром, проснувшись, Анна Григорьевна вдруг очень сильно захотела молока, домашнего, из-под коровы, а не того, что продается в магазинах. Она вспомнила, что Нина Алексеевна рассказывала как то, что неподалеку есть колхозный рынок, на котором можно найти все, что душе угодно. Старушка собралась и отправилась туда. Шла она долго, не спеша, часто останавливаясь, чтобы отдохнуть, рынок она увидела еще издалека и очень обрадовалась, что разыскала его.
Она шла по рядам, продавцы наперебой предлагали ей свой товар: соленья в банках, топленое молоко, творог, картошку, сало, мясо. Старушка решила сначала обойти весь рынок, а потом, купив молока, отправиться обратно домой.
- Тетя Нюра, это вы?- вдруг услышала она веселый мужской голос и подняла голову. Перед ней, по ту сторону прилавка стоял сын деревенской соседки Татьяны Нестеровой, которая жила в доме напротив.
- Саша!- обрадовалась Анна Григорьевна,- Как ты тут оказался?
- Мать кабанчика зарезала и попросила меня отвезти мясо в город, чтобы продать на рынке. Раньше то она сама торговала, а сейчас у нее спину так скрутило, что разогнуться не может. А вы то как тут поживаете? Говорят, что вы к дочке переехали.
- Ох, переехала,- тяжело вздохнула Анна Григорьевна,- Только сейчас сильно жалею об этом.
- А что не так то?- Саша удивленно посмотрел на нее,- Дочка обижает?
- Нет,- махнула рукой старушка,- Понимаешь, тошно мне здесь жить, целыми днями слоняюсь по квартире, даже поговорить не с кем. А в деревне каждый день хоть кто-нибудь, да заходил ко мне, проведывал. А тут...- она снова махнула рукой и замолчала.
- Так возвращались бы назад,- пожал плечами мужчина,- Насильно то вас никто не удерживает.
- Так то оно, так,- Анна Григорьевна опустила голову,- Только боюсь, что не доеду на автобусе , совсем старая стала.
- Если вы согласитесь, то я мог бы вас отвезти в деревню,- предложил Саша,- Только завтра. Мне нужно распродать все мясо, я заночую у сестры, она живет в городе, а после обеда можно и в путь выдвигаться.
- Сашенька, миленький!- запричитала Анна Григорьевна, не веря своему счастью,- Христом Богом прошу, увези меня отсюда. Век молиться за тебя буду.
- Ну чего вы, тетя Нюра,- смутился мужчина, оглядываясь по сторона,- Перестаньте, а то на нас уже люди смотрят. Лучше скажите свой адрес, когда я подъеду к вашему дому, то посигналю три раза и вы спуститесь. Или вам помочь вещи вынести.
- Нет у меня особо никаких вещей, главное фотографии взять мужа и сыночка, а остальное не важно.
Анна Григорьевна продиктовала адрес и убедившись, что Саша правильно записал его, отправилась домой. Она даже не вспомнила, что забыла купить молоко, за которым приходила, за ее спиной словно выросли крылья и она даже не чувствовала боль в ногах, торопясь домой.