Денис и Аня - муж и жена. Он долго ревновал её к начальнику, Аню повысили, она стала ездить с шефом на его дорогой машине. Денис решил, что с него мучений хватит, объявил, что уходит и разводится. А в это время Ане надо уезжать с шефом в дальнюю командировку. Аня ночует у шефа в квартире, чтобы утром ехать с ним на вокзал.
Начало .... Пред.идущая часть
Обнявшись, словно два суслика, потерявших в темноте ориентацию и дорогу к норе, Аня и её шеф Петрович потанцевали немного. Вернее, Аня повисла на нём, а Петрович через несколько шагов «танца» крепко растерялся, поэтому мягко свалился назад больной спиной. Вместе с ней. На свой персидский ковёр.
— Мне сегодня везет, — ворчливо сказал Петрович, пытаясь понять, что происходит. Аня случайно обхватила его руками и ногами, а потом всхлипнула и отпустила. — Хрусталева, лучше бы мы пошли в спальню.
— Я больше не могу без него, без мужа… — тоненько призналась Аня и приятно зашевелилась.
— Лежать! — скомандовал Петрович. — То есть … за-а-амри! Не возись на мне!!!
Ане стало так стыдно, что даже защипало в носу. Впрочем, попросить Петровича снять её с себя, было тоже стыдно.
— Я не останусь здесь, — обиженно сказала она.
Петрович быстро перекатился на бок, отпустил, и Ане стало прохладно без него, как будто одеяло отняли.
— Ладно, — сообщил он ей, наконец, кряхтя и поднимаясь. — Я провожу тебя до дома и убежусь, что у вас всё путём! Но после этого, утром мы выходим вместе, едем на вокзал и садимся в поезд. Обещай мне, бусинка! Ты поедешь по важным рабочим делам!
Он включил повсюду свет и принялся приводить себя в порядок. Есть им обоим хотелось так, что Аня, не стесняясь, полезла в холодильник, а Петрович захрустел чипсами из своей заначки вредных продуктов.
Он больше не шутил про спальню, хотя Хрусталёва изо всех сил косила глазами в его сторону и улыбалась, это даже могло сойти за радостный флирт.
На самом деле, Аня обрадовалась, что Алексей Петрович согласился отвезти её ночью домой и до сих пор вспоминала, как они смешно столкнулись и свалились.
— Послушайте! — у нее был такой радостно-удивленный вид, как будто она только что не рыдала в спальне и не хотела увидеть мужа. — Если ночью я приду, а её, этой Сашки там нет, значит это всё, вообще всё неправда! А если я их опять застану, мне будет всё равно, что со мной будет…
— Отлично! — сказал Волков. — Если ты их опять застанешь, переедешь ко мне, и мы будем жить спокойно!
— То есть вам все равно, что со мной будет? — глупо спросила она.
— Мы всю ночь не спали, поэтому… Да! Я тебя притащу обратно, накрою сильно одеялом, привяжу к кровати, и мне тоже будет всё равно, что со мной за это будет.
Аня растерянно задумалась. Она сделала два шага назад, но все же уточнила:
— Почему вы так со мной обращаетесь?
— Потому что мне это не нравится. Ты – звездочка моя, бусинка хрустальная, а подцепила на своё несчастье этого Голубева, у которого уже была вот такая выдра Сашка. Он ушел к тебе, но вам нормально не жить!
У выдр скользкая шерсть и острые зубы, они грызут исподтишка. Вот подумай, что она у тебя уже сгрызла в твоей семейной жизни?! Да ты всю жизнь будешь от неё отбиваться… Подружка - это одно название!
— Мы отпуск на море провели… не вместе. Сашка сказала Денису, чтобы он сдавал билет, мои родители хотят видеть только меня, а его тихо ненавидят и считают дураком. А это не так. Он мог поехать и жить в соседнем номере, в нашем отеле… Так мама сказала, у них заранее путевка была только на троих… — затараторила Аня.
— Вот, я был прав!
— Еще она всегда ему рассказывает первая, что у нас в офисе произошло, когда мы обедаем. И там я не в лучшем свете, а вы как будто… у нас с вами романтический флирт. Однажды Дениска послушал её, расстроился и убежал из кафе, поверил…
— Вот зараза! — беззлобно заметил шеф. Ане даже показалось, что ему это польстило. — Ты подожди к нему бежать, лучше пойми и скажи, из-за чего вы так разбежались?
— Из-за ерунды. Вот вы не поверите… Даже стыдно вспомнить. Он взял мой телефон, у нас пароли известны друг у друга, мы ничего не скрываем. И потом прослушал, как мы по рекламе с вами разговариваем. Вот сами скажите, на это можно обидеться?
— Более чем.
— Почему?!
— Потому, что он слушал наш разговор тайно, подогреваемый подружкой-выдрой и друзьями, которые ему поддержку оказывают, два слова говорят – «бабызло» и «бабыстервы»!— выпалил Петрович. — Со всеми обстоятельствами наши переговоры выглядят ужасно. Я на тебя не ору, ты от меня не защищаешься… Мы ласковы и вежливы друг с другом. ... В офисе давно слухи ходят, что у нас с тобой есть личная жизнь.
— Я еще к вам поехала, сижу тут ночью.
— Иди, уж, посиди на коленях…. Чо уж такого…
— Вот ведь Сашка! — обиженно воскликнула Аня. — Столько лет жизни боролась за какую-то мифическую любовь, а сама ведет себя с ним, как последняя гадость! Мучает его дезинформацией! Что она ему еще болтала, я даже представить не могу.
— Поехали. Шеф решит твою проблему, мне нужна довольная Хрусталёва, а не убитая горем разлуки.
Аня не могла многие вещи понять и себе объяснить. Почему-то, когда пошли слухи, она очень любила Дениса, но в последнее время часто примеряла замужество с шефом на себя. Вся женская половина, коллектива, тоже примеряли и всегда шутили об этом, с утра и до вечера… Развод и раздел имущества у шефа уже случился. Алексей Петрович уже созревал для нового брака, а по утрам, когда встречался с сотрудницами, казалось, что у него в кармане лежит бархатная коробочка с кольцом, которое он сейчас при всех, стоя на одном колене кому-то из них подарит.
Кому-то… После собраний, особенно утренних, все выходили и шутковали в сторону Ани, что шеф её скоро озолотит и потащит под венец.
При этом он проявлял целомудрие и не заводил даже разговоров, не допускал никаких личных комплиментов и прикасаний.
— Сегодня он сделает тебе предложение, — хихикала Сашка всякий раз, когда шеф вызвал Хрусталёву на беседу в свой кабинет один на один.
Аня и сама понимала, что все к этому и приближается. Совместные поездки были редкими и всего на несколько часов, а сейчас их будет много и далеко.
Она не знала, как лучше поступить. С одной стороны, ей жутко нравилась работа. С другой стороны, она никогда не представляла Волкова в роли спутника в командировках. Он рычал и даже матерился по телефону и в жизни. Говорили, что у Волкова стальная хватка, и острые зубы, раз он уверенно держится на плаву и развивает дело, которое у него дважды чуть не закрыла проверками и налётами бывшая жена.
Он вообще был жестким мужчиной.
Однако с Аней Волков всегда был милым дяденькой – мягким и пушистым. В конце каждого разговора по работе он впадал в спячку – задумчиво смотрел и молчал.
Сашка убеждала её, что Волков свихнулся от любви к ней. А Дениса она убеждала, что Волков просто супер мужик, и Сашка его скоро загребет себе, Аньке он не достанется.
И ему, Денису, было противно и обидно это слушать.
«Может, это вообще мой последний шанс вернуть любимого мужа, — думала она. — Откажу при нем Волкову, скажу, что это единственная командировка, и я ухожу с работы, отказываюсь от такой должности. Готова работать где угодно, даже у Денискиного Микаэляна, то есть у его родителей, в шашлычной… Нет, не пойдёт, к этим людям он меня тоже не допустит. Придется работать в женском коллективе, лишь бы Денис был спокоен».
Вспомнила, как Сашка ей втирала, что зря она за глупого голубя вышла. Волков остался после развода хорошо обеспеченным и глубоко обиженным, а, сделавшись мадам Волковой, она утешит бедного шефа, сможет позабыть о скучной работе и развести хоть десять породистых кошек. У Волкова аллергии нет. А у Дениски - есть!
Но, когда они с шефом подъехали к дому, где снимали квартиру Аня и Денис, она поняла, что ключей-то у нее нет, а у Сашки есть. Она набрала тайный рабочий код от домофона, который им подсказал соседский мальчишка-подросток, и снова решила подняться, позвонить прямо в дверь и застать врасплох.
Странно, но звонок был отключен, а после того, как Волков подолбился кулаком, им открыла Александра. В Анином плюшевом халате с белыми ушками на капюшоне и заспанным лицом.
— А, это вы! Чего надо? — спросила она шепотом.
— А Денис дома? — как первоклассница спросила Аня и добавила до кучи еще большую глупость, — А он выйдет?
— Денис спит! Идите отсюда…
Аня услышала вдруг слабое мяуканье котенка и вздрогнула.
— А это кто? Котик?
— Да! Я завела кота. И выйду замуж, когда ты разведешься!
— Так… здесь же нельзя! Хозяйка квартиры запретила...
— Это мы еще посмотрим, посмеет ли она мне запретить! Если даже так – мы переедем с Голубевым. Не больно то и хорошая у него квартира…
— Это наша…
— Было ваше, стало наше. Валите отсюда, тем более мы с Денечкой любим друг друга и в одном отделе теперь работаем. Алексей Петрович, спасибо за рекомендации!!! Я очень рада! Счастья вам, совет да любовь.
Аня тихо попросила:
— Могу я последний раз посмотреть, как он спит,... и забрать все свои вещи?
— Ты дура совсем, Анька. Как он спит… Фиг тебе! — Сашка попыталась закрыть дверь, но тут с Волковым случился приступ оборотня. Дело в том, что Сашка жутко напомнила ему бывшую жену в своей наглости и коварстве.
Он мгновенно сунул пятерню в густые волосы, нервно их растрепал и ворвался с грозным рыком в квартиру прямо в грязных ботинках. Сашка уже отлетела и где-то фыркала плохими словами в темноте, но Аня несмело и осторожно пошла в темную квартиру, пытаясь включить свет.
Электричества не было. Дениса в спальне тоже не было, там уже шарился Алексей Петрович, светя фонариком от телефона.
Муж одиноко спал на сложенном диване в обнимку с шелковой подушкой, полностью одетый. Он ужасно пах перегаром.
— Опять враньё и коварство! Ты видишь? Хрусталёва, давай мы с тобой диван с этим голубем разложим, ты останешься, а мы с медузой уйдем. Слышишь? Медуза? — Волков очень громко зарычал эти слова, а Денис во сне кивнул, как будто это он медуза и всё прекрасно слышит.
Котёнка нигде не было слышно, но Аня стала звать его по имени – «Кися». Сашка подошла, толкнула Аню в грудь и прошествовала в спальню. Сняла халат при свете фонарика Петровича, нагло улеглась и накрылась одеялом.
Всем своим видом она показала, что уходить не собирается.
Волкову чего-то сильно захотелось от вида этой выдры Сашки, а именно схватить её и вышвырнуть из квартиры в чем была. А еще тоже стало ужасно любопытно – помирятся они или нет. И в конце концов он верил, что хрустальная бусинка – его счастливый талисман, поэтому он должен был во что бы то ни стало убедить Аню поехать в командировку. Поэтому решил, что останется и нагло ляжет рядом с Сашкой на свой страх и риск. Даже обнимет эту выдру с прекрасной фигурой. А утром всё выложит Голубеву, если надо и его с собой в командировку потащит.
Он уже всё решил, всё рассчитал и не собирался ломать свои планы из-за всяких там дураков малолетних.
Утром, если они не помирятся, он Хрусталеву спасет из плена глупого мужа и заберет к себе. А в командировке покажет, что значит настоящий мужчина в полном расцвете сил, которому нечего терять. Волкову действительно стало по барабану абсолютно на всё, кроме радикулита.
Первое, что он сделал – разложил диван книжку вместе с Голубевым, который тихо, кулем свалился на другую половинку и скатился за диван. То есть, когда диван-книжка оказался разложенным – Голубева на нем уже не было. Потом показалась рука, но она тут же исчезла. Денис продолжал спать на полу.
— Ух, ты! Даже не мяукнул. — тихо сказал Петрович и обнял Аню за плечо.
— И что мне делать?
— Что? Не знаю, я лично спать пошел. Домой ехать не вариант, спать останется всего ничего. А у тебя тут – целая кровать, да и медуза обнаглела. Я за ней присмотрю. — Петрович сделал горящие глаза и немного зарычал со смехом.
— Вы что? Туда??? — Аня сделала круглые горящие глаза и показала на спальню.
— Могу здесь, но зомби иногда просыпаются и нападают…. Ань, ложись спать, нам надо работать вообще… На тебя нападет твой зомби, в нем проснется любовь, и он оживет, потеплеет. Ложись, ты же видишь, что она всё наврала.
— Достаньте мне его! Я хочу оживить… сейчас, немедленно! Пусть признается!!!
— О, господи, эти женщины… Он сейчас признается в чем угодно!
Петрович отодвинул диван и обернулся:
— Точно надо доставать?
Аня кивнула и отвернулась, чтобы скрыть неподдельные слёзы.
Дениса Петрович встаскивал с трудом. Сначала первую половину туловища, потом вторую. Разогнулся он тоже с трудом, но как победитель. А вид у него был загадочный.
— Твой Голубев симпатичный. Проверь его завтра на сотрясение, спит, как убитый…
Разбудите его водой!!! Как меня! Плюньте на него водой, я должна спросить у него правду!! Я не смогу спать и … жить! Сашке не верю, а что он скажет? И где котик? Где мой кот?
— Нет никакого кота, я пошутила, это звонок сообщения на моём мобильном телефоне. Давайте будите его, если получится… — Сашка встала руки в боки и насмешливо посмотрела на них. Она снова была в Анином халате и это её полностью добило.
Аня легла, обхватила руками мужа и прижалась всем телом. Он был милым, очень милым. Возможно, у них что-нибудь когда-нибудь еще и получится, и они будут жить, как счастливые муж и жена с котом Кисей, которого найти в темной квартире она так и не смогла... А сейчас – нет. Она поцеловала Дениса в лоб, сказала «прощай», встала и вышла из комнаты, а потом из квартиры.
«Ритуал я выполнила, полежала, обняла и больше ничего не могу, не хочу. Устала. Как я от них всех устала».
Петрович догнал её, когда Аня уже ушла по улице на пол километра. Он помигал фарами, бибикнул и девушка молча села к нему в машину, вытерла слёзы и сказала: «не могу больше».
Утром они молча поели, собрались и поехали на вокзал.
Там на Петровича напал какой-то гражданин в очках, который бил его тростью и причитал: «Ах ты негодяй, куда повез чужую жену???»
Аня шла в растерянности по перрону, прикрыв заплаканные глаза темными очками, и мечтала только об одном, чтобы ей стало легче.
Денис проснулся рядом с какой-то незнакомой девушкой, которая дышала в ухо перегаром и до безумия испугался.
Через несколько минут он понял, что пахнет сам, и еще он понял, что за это любимая жена его никогда не простит.
Он ценил любимую жену не только за ослепительную внешность, волшебный запах, безумно воз бу ж дающий голос и тягучую волну очарования, но и за легкий характер. Сумрачные скупые на смех женщины ему никогда не нравились. Даже очень умные, хозяйственные, ответственные, богатые и успешные. Аня же отличалась любопытством, энергичностью, умом и смелостью, а самое главное – она была снисходительна к недостаткам людей. Он никогда не слышал, что она кого-то осуждала, или боялась человека, потому, что от него исходит негативная энергетика, потому, что он жалуется или рассказывает о болезнях. Она и его не осуждала за ошибки, подбадривала, лечила, быстро прощала все обиды от его бабушки, которая была мрачной и не любила ни мать, ни жену внука. А крепкое словцо бабули, которая проходилась по Анькиным кулинарным способностям и внешности даже его мать не выдерживала. Она хватала Аню за руку и требовала: «Пошли её к ёшкиной матери». Мать, как он помнил, свою свекровь всегда ставила на место. Она поправляла очки, открывала интеллигентный рот и скупо сообщала: «Видала я вас всех, знаете, где? В ёшкином гнезде!»
Аня снисходительно молчала. Она не таскала за собой шлейф неприятностей, его таскал Денис. Жена наоборот, легко их подчищала и поглаживала плечо: «Ничего, Дениска, не грусти! Видишь, уже всё в порядке?»
Денис со скрипом поднялся с дивана, потому, что болело всё. Проплелся в ванную и стал щелкать выключателем. Пришлось включать рубильник – кто-то полностью отключил свет. Снял одежду, еле шевеля головой и руками, понял, что всё его тело в синяках, вспомнил, как ему не повезло, и включил воду. После того, как он поплакал, стало легче, но решительности поубавилось в разы.
Аня уехала, с `ёшкиным Петровичем, уехала… Она с ним, а он с ней, с какой-то чужой непонятной…
Денис чуть не сорвался и не заорал из ванной, но взял себя в руки, вышел в полотенце и направился переодеваться.
Пока шел, понял, что девушка проснулась и ахает, глядя на его синяки.
Он опять чуть не сорвался, когда услышал от неё:
— Денис, вы какой-то всепрощенец. Неужели вы вообще потеряли достоинство и себялюбие?
— Кто ты такая? Откуда?
— Сержант полиции Кощакова Мария Васильевна.
— А что… вы спите со мной?
— Вы мне всё так рассказали, что я решила оказать своевременную помощь после смены. Не помните?
— Этот Петрович… — с омерзением произнес Денис. — Зачем она ему нужна? Чтобы … снова потерять своё состояние? Ведь еще лет пять и ему конец!!! Ладно, я подожду, пока она сама поймет – он вообще … никакой… старый…
— Вы почему все время ставите себя в унизительное положение? Почему Вы все это терпите? Я не могу понять, Денис! Вы что, на помойке валялись и она вас подобрала? Нет! Вы очень симпатичный. Подайте мне форму, она на кресле висит.
— Я не просто так женился, я её люблю.
— Но у нее другие мужчины!
— Другие?... А… пусть!!! Я все равно не хочу разводиться.
— Ничего не понимаю… Они пришли вместе забрать все вещи, как сказала её подруга… и Вы её что, примете обратно?
— Ни слова о разводе. Я буду верно ждать её тут, пока смерть не разлучит нас…
— Понятно, решили объявить голодовку.
— Меня тошнит, поэтому - да. Ой, а кто это? — к ноге Дениса прижался маленький серополосатый комок шерсти и тоненько мяукнул.
— Ничего не помните? Провалы в памяти? Это мой. Мы никак не могли вас с ребятами успокоить, и я принесла вам кота. Тогда вы его обняли и … Я шла за вами до самого дома, а потом увидела, что жена вас обнимает.
— Это не жена.
— Я уже поняла потом, допросила и отправила отдыхать домой. Хотела убедиться, что у вас будет всё в порядке.
Денис стоял, прислонившись к стене, глаза его лихорадочно заблестели.
Мария тем временем с неприятной медлительностью оделась, застегнула все пуговицы на груди и спросила:
— Ты хочешь мне что-то сказать?
— Ну, да. Знаешь, хорошо, что мы на ты перешли. Дело в том, что в последнее время мысль о разводе кажется мне навязчивой. Я очень сильно переживаю, что она скажет мне об этом первой. Очень страдаю, спать и кушать не могу. И самое главное - спасибо за кота.
— Развод — это выход из положения. Я раньше думала: как это ужасно – развестись. А потом поняла, что гулящий муж хуже таракана. Я сохну от ужасного омерзения, а он … нагуливается и жрёт, спокойно бегает по квартире! Вот. Тапочком его только не прибьёшь, это статья.
Развелась и кошмар закончился, сплю, как ангел, ем с аппетитом. И тебе, Денис, советую. Я помогу, у меня два выходных, проведем их вместе!
Денис хмыкнул.
Мария в ответ глупо хихикнула.
Внезапно она подошла, схватила его довольно грубо за плечи и прижала сильней к стене.
— Решайся!
— Нет! - пробормотал он. — Я никогда не разведусь с ней.
— А я тебя заставлю! — воскликнула она и, вздернув подбородок.
Он горько усмехнулся. Сам же вчера объявил о разводе, а теперь боится даже подумать, что Аня потеряна безвозвратно. Глухая обида на жизнь его одолела, и он так тяжко вздохнул со слезами на глазах, что Мария поняла - человека надо спасать. Она мягко отпустила его и подала руку для рукопожатия. Это возымело эффект. Он пожал руку и проникся доверием к сержанту полиции.
Даже сказал дрогнувшим голосом:
— Я хочу убедиться, что они не просто коллеги.
— Я помогу! - решительно и четко сказала Мария и сжала его руку.
В поезде Петрович почистил варёное яйцо, посыпал солюшкой и протянул Ане. Она смотрела в окно и думала, что это ужасно – предлагать собственной жене развод из-за голоса и вежливости к директору.
— Дорогая, скушай яичко с огурчиком. Я тоже весьма огорчен. Но так больше продолжаться не может. … Может быть, вам с Голубевым разъехаться на время, пока он думает о разводе?
— Мы и так разъехались.
— Я имею в виду… пожить отдельно. Месяцочек другой. Прийти к общему решению. Знаменателю, так сказать. ... Вам дадут срок на примирение…
Аня с утра боялась вступать в диалог, чтобы случайно ничего лишнего не ляпнуть. С утра она очень стеснялась Петровича.
— Я не хочу развода, — тихо, но твердо сказала она.
— Чего же ты хочешь? — вымученно спросил Петрович.
— Клубники. И спать!
Аня положила яйцо на салфетку, легла и отвернулась.
Петрович был очень заботлив, поэтому не стал её трогать, съел все яйца и захрустел огурцами, глядя в окно. Потом достал кроссворд и задумался.
В молодости всё кажется ценным и ярким, а если случается вот такая утренняя ссора, она не мелочь, она может разлучить влюблённые сердца. Детей у них нет, общего имущества тоже... Хрусталик опустила руки, бороться за мужа больше не хочет. А он глупый человек, который еще не созрел стать мужем, а тем более отцом.
По всем признакам его бусинка была беременна. Ночью они заехали в аптеку, она попросила. И с утра, кажется, это уже поняла, судя по растерянному виду.
Петрович очень сильно загрустил. Раньше он считал, что женщины во время поцелуев закрывают глаза от удовольствия, а с возрастом стал волноваться о том, что они просто не хотят смотреть на его физиономию. А еще он, как никогда ясно ощутил, что жизнь - очень короткий период между «Спи, моя радость, усни» и «Спи спокойно, дорогой товарищ Волков и пусть земля тебе будет пухом».
💝 Спасибо большое читателям за поддержку автора лайками и комментариями, за ваши пожелания, мнения, подсказки и цветочки-смайлики! С уважением, Алиса 💝