Сегодня у меня трагическое настроение. Нет, ничего особенного не случилось. Может быть, дождь, осень.
На улице мужики приветствуют друг друга сейчас так:
- Здорово, че, на войну не взяли?
- Нет, я ж дурачок.
Мужчины веселятся, бабы плачут и истерят.
С Чаплыгигнского района забрали в первый же день 145 человек.
Меня это не касается: мне через две недели стукнет 60 лет. Но на войну захотелось.
Напились вчера с майором, его тоже на войну не берут, но он во втором разряде призыва: офицер старше 55 и младше 60. Сейчас берут только первый разряд. Он тоже готов повоевать.
То есть, война нас веселит. А почему у меня трагическое настроение, я пока сам не разобрался, просто нахлынуло.
Кошка у меня одноглазая , напИсала на кровать, теперь не пускаем её в дом, может от этого грустно.
Жена истерила и уехала внезапно в москву. Даже не сказала. Но это скорее весело.
Из за трагического своего состояния вышел в огород, взял тяпку и стал вырубать поросль сливы. За мной увязалась одноглазая кошка. Надо сказать, она выловила всех мышей и в доме и на участке, для этого мы её и взяли. Дал ей куриную голень из магнита, сырую. Ест. А вот куриный суп не ест, и мышей пойманных не ест: видно, напоролась на отравленного . Но ловить любит и умеет, даже с одним глазом.
Почему все- таки трагично так...
Ах, да, на бирже в пятницу была жуткая паника, я потерял тыщь 30. В конце сессии взял с маржой Фосагро. Надеюсь, за выходные паника уляжется. Но ведь это не известно, могу потерять ещё больше. И ведь дивиденды объявили, а рынок все равно катится вниз. Украина, мобилизация- из за этого.
Картины не хочется писать, нет настроения. А надо помазать что-нибудь, это стабилизирует давление.
Трагичность не отпускает.
Ладно, сейчас в шахматы буду играть онлайн. Это отвлекает.
Ещё икота напала, за грибами хочется в лес, но грибов пока нет в лесу. Хочется просто в лес.
Надеюсь, когда я кого-нибудь вспоминаю, этот человек не икает. А я вспоминаю одного человека. Очень хорошего, надеюсь он не икает, человек этот. Я его хорошо вспоминаю.
Всем привет, в конце концов греки же любили трагедию, даже считали её высшей формой искусства