Западные страны открыто говорят о намерении расчленить Россию. Об этом заявил министр иностранных дел нашей страны Сергей Лавров в субботу, 24 сентября, выступая на общеполитической дискуссии 77-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. По словам Лаврова, целью Запада является исчезновение России с политической карты мира из-за того, что она проводит самостоятельный курс.
«Там уже не стесняются открыто заявлять о намерении не только нанести нашей стране военное поражение, - сказал Лавров, - но и разрушить, расчленить Россию...»
И ещё из выступления главы Российского МИДа: «США являются стороной конфликта на Украине».
... - В речи Лаврова было ещё несколько, как мне кажется, «узловых» тезисов, - поделился своим мнением в эфире Радио «Комсомольская правда» известный журналист и общественный деятель Виталий Коротич. - Например, фраза о том, что ни за кем мы гоняться не будем и не станем навязывать вам переговоры. Но мы хотим разговаривать, и надо, чтобы вы разговаривали с нами.
Мне очень не понравился зал Генеральной Ассамблеи, где оставалось мало людей. То есть, была команда - из зала ушли все, кому не разрешено было слушать выступление Лаврова.
Но я надеюсь, что они его хотя бы прочтут.
Дело в том, что там был один очень важный момент, на котором можно остановиться. Это когда Лавров процитировал Зеленского, сказавшего о жителях Донбасса, что «это не люди, а существа, и, если они хотят, могут убираться». В смысле - с Украины.
Господи, не Зеленскому это говорить!
Дело в том, что со времен Вещего Олега, который хотел «отмстить неразумным хазарам», до ХХ столетия, до «дела Бейлиса» и Бабьего Яра, до еврейских погромов и апартеида, когда существовала черта оседлости, когда людей одной национальности отделяли от других, - на Украине эта черта была страдальчески прочерченной. И кому как не Зеленскому хранить это в своей генетике.
СПРАВКА «КП»
Дело Бейлиса - судебный процесс по обвинению еврея Менахема Менделя Бейлиса в ритуальном убийстве 12-летнего ученика приготовительного класса Киево-Софийского духовного училища Андрея Ющинского 12 марта 1911 года.
- Виталий Алексеевич, а это вы все к чему?
- Я сейчас хотел бы сказать и о том, что апартеид, с которого начинали Соединенные Штаты, с уничтожения индейцев и разделения людей потом на черных, цветных и белых, - все это очень болезненный и очень серьезный жизненный опыт.
Сейчас, когда русофобию выводят на уровень гитлеровского антисемитизма, когда она начинает заменять собой вот тот самый тезис «разделяй и властвуй»... И когда сегодня топает ножкой премьер-министр Эстонии и заявляет, что посещение Европы - это привилегия, а не право каждого... Сразу вот опять возникает эта мысль о черте оседлости и о границах для наций, которые эти самые нации должны соблюдать и вообще - знать свое место.
Сейчас, когда в международной политике должен быть баланс интересов, - о чем, кстати, тоже говорил Лавров в ООН, - никакие шантажи здесь неуместны. Особенно, сегодня, когда общих правил нет, и, когда пробуют установить одни правила для одних, а другие правила для других.
Сегодня, когда вопрос апартеида и вопрос русофобии становится главным, пора вспомнить о том, что разделение по такому сурово национальному признаку - с проведением разграничительных линий, ни к чему хорошему не приводило в недавнем еще ХХ столетии. Лавров говорил и о том, что нам сегодня надо находить линии соприкосновения, а - не разделительные красные, и находить позиции, на которых мы можем разговаривать на одном языке и договариваться. Потому что столько кровавого опыта накопилось в наших душах и «наших памятях», да и в истории, что игнорировать его просто неприлично, невозможно.
Вот, собственно, когда я слушал выступление Лаврова, который повторил многие тезисы из тех, которые он уже озвучивал неоднократно (они содержались и в выступлениях Владимира Путина) - я просто подумал о том, что иногда это похоже на разговор глухих. Все-таки они не хотят нас слышать.
Повторюсь... Все-таки не разрешили огромной части зала Генеральной Ассамблеи слушать Лаврова.
- Вас это так задело...
- Это очень, очень, очень горько. Но вот там, я знаю, рядом с этим залом Генассамблеи находятся такие стеллажи, на которых лежат уже напечатанные все произнесенные речи. Я надеюсь, хоть в печатном виде они это почитают и подумают. Потому что иначе будет плохо. Америка пережила свои апартеиды, мы у себя в стране своей видели разное. И дай Бог, чтобы это все скорее кончилось.
- Что американцы? Вы переписывались сегодня ночью со своими давними знакомыми?
- Нет, еще не переписывался. Еще не переговаривался. Но я общался до этого.
Они все встревожены одним. Они встревожены тем, насколько реальна опасность большой войны.
Дело в том, что ужеи глава НАТО Столтенберг, и Байден, президент американский, все чаще произносят эти слова: ядерное оружие, ядерное оружие, ядерное оружие...
И опять начинается истерия этих самых 50-х - 60-х годов, когда люди в своих дворах строили бомбоубежища. И уже, я смотрю, в телевидении какая-то англичанка соорудила нечто у себя - там можно пережить несколько лет, там запас продуктов есть и всего остального.
Дай Бог, чтобы это никогда не пригодилось. И чтобы попытки договориться были выше попыток разделиться. И чтобы апартеид, черты оседлости, границы между нациями не стало доминирующим принципом. Потому что ни к чему хорошему это не приведет.
- Понял, спасибо вам. А Байдена не будем комментировать? Он там уже - новые санкции...
- Ну, да. Они говорят, это будет уже после того, как произойдет этот самый референдум.
- Да, да.
- Я почему-то думал, что одним из выходов может быть то, что после референдума пройдет какое-то время до утверждения его итогов нашим парламентом и президентом.
- Нет, времени не будет. Уже 30-го это может произойти.
- А я подумал, что, может, мы дадим им время подумать просто.
- Нет, а чего, если они не думают.
- Референдум - такие-то результаты. Ну, подумайте минутку...
- Секунду!
... - смотрите, плохо будет. Потому что, если... Ну, введут против нас еще одни санкции. Ну, что я могу сказать? Плохо будет. Но ничего хорошего в этом быть не может. Ну, неужели не допрут? Допрут когда-нибудь. Потому что сейчас вот впереди вот эта вся зима. И все обещанные ужасы. Будем думать не о них, а о том, что, может, как-нибудь обойдемся.
- Ну, будем надеяться, что они допрут.
- Только так.
- Спасибо вам огромное.
- Удачи.
