Спустя две недели после печального события, разбившего сердца честных британских подданных, жизнь — пусть король и новый, но проблемы-то старые! — снова начинает входить в привычную колею. Times и Sunday Times в эти выходные вернулись к своей обычной «эксклюзивно-развлекательной» миссии — газета начала публиковать выдержки из новой книги «Придворные: незримая власть, стоящая за троном» журналиста-расследователя Валентина Лоу, официальный выход которой назначен на 6 октября. Сам автор труда, анонсированного как «Подноготная борьбы за власть во дворце — от королевского корреспондента, который раскрыл обвинения в издевательствах», сказал сегодня в ответ на первые отзывы: «В книге я критикую Меган — но очень критически отношусь также и к тому, как с нею обращался дворец».
Первые представленные Times фрагменты, опубликованные в газете позавчера, 23 сентября, собраны под заголовком «Гарри, Меган и дворцовые инсайдеры, которые видели, что происходило на самом деле» и с ходу «вбрасывают» читателя в осень 2019 г. — в печально известный южноафриканский тур герцогов Сассекских:
«Принц Гарри выглядит взволнованным. Он находится в отеле в Малави — это первый день трехдневного визита туда в рамках их с Меган путешествия по Южной Африке в 2019 г. Он должен сказать королеве, что они с Меган собираются взорвать то, что до сих пор было очень успешным осенним туром. И он не в восторге от такой перспективы.
Через два дня Гарри и Меган объявят, что Меган собирается подать в суд на Mail on Sunday из-за статьи, раскрывающей содержание письма, которое она написала своему отцу. Гарри опубликует также собственное заявление, в котором осудит средства массовой информации и обвинит таблоиды в развязывании «безжалостной кампании» против Меган, очерняющей ее практически ежедневно. Действия прессы, скажет он, «разрушают людей и разрушают жизни». Но сначала он должен сделать этот телефонный звонок.
У Гарри часто случались нервные приступы перед тем, как он должен был говорить с королевой. Поэтому, присоединившись к своей команде в баре в тот воскресный вечер, он сидел там такой напряженный и нервный, что его личный секретарь Сэм Коэн сказала: «Тебе нужно выпить пива».
Этот осенний тур стал одним из ключевых моментов отчуждения герцогов Сассекских от королевской семьи. Именно тогда они «не только окончательно испортили отношения со средствами массовой информации, но и проигнорировали указания людей, которые должны были давать им советы»: дворцовые сотрудники, сопровождавшие принца Гарри и Меган в Южной Африке, пытались отговорить их от публикации громких заявлений в такое спорное время — но потерпели неудачу.
Однако ошибкой было бы думать, пишет Лоу, что это Меган оказала на Гарри столь разрушительное влияние. Претензии принца к СМИ, особенно к таблоидам, неоднократно приводили к серьезным конфликтам с его сотрудниками задолго до того, как она появилась на сцене:
«Один из инсайдеров вспоминает: «Он всегда писал сообщения и звонил по телефону. Безостановочно. Это были постоянные баталии с прессой и ожидание, что команда будет на его стороне... У него всегда был открыт твиттер. И ты тоже должен был быть погружен во все это. Каждый незначительный проступок имел огромное значение».
Гарри видел врагов не только в СМИ. «Он определенно не доверял придворным в Букингемском дворце и во дворце своего отца», — сказал один инсайдер. Это приводило к напряженным отношениям внутри его собственной команды, которая базировалась в Кенсингтонском дворце.
«Он все время использовал фразу «дворцовый синдром», когда вы не сражались в битвах, в которые он хотел вас бросить, потому что были ограничены формальностями. Уступка средствам массовой информации была главным симптомом того, развился ли у вас этот синдром. Это было постоянное испытание на верность: «Ты собираешься защитить меня? Или ты просто стал одним из них, кто не будет за меня сражаться?» Это очень утомляло».
Ситуацию усугубляло то, что отношения между принцем Гарри и принцем Уильямом периодически обострялись, и Кейт «часто приходилось играть роль миротворца». Нельзя сказать, что братья ссорились, — но они часто принимали участие в проектах и мероприятиях в одних и тех же областях, таких как охрана природы, и дворцовые советники неизменно сдерживали Гарри, «отговаривая его от различных действий, которые не вписались бы в общую картину того, чего Уильям, Кейт и Гарри пытались достичь втроем». Это «притормаживание», в свою очередь, подпитывало страх Гарри уйти на задний план через несколько лет, когда повзрослеет принц Джордж. А после того, как Меган появилась в жизни Гарри, его «одержимость прессой, чувство разочарования, недоверие к дворцовым придворным и постоянные проверки на лояльность его собственного персонала» серьезно обострились.
Следующая часть повествования посвящена событиям, хорошо известным всем, кто более или менее внимательно следит за жизнью британской королевской семьи. СМИ сообщили об отношениях Гарри и Меган в октябре 2016 г. Внимание журналистов было приковано к молодой американской актрисе, и Гарри исполнился решимости защитить свою новую девушку от их нападок. Он обратился к пресс-секретарю Кенсингтонского дворца Джейсону Кнауфу и потребовал сделать официальное заявление, «публично подтвердив, что это серьезные отношения». Заявление опубликовали — однако Меган все еще была убеждена, что дворец «не желает защищать ее от вторжения СМИ в ее жизнь». Это было только начало затяжного периода недопониманий, споров и открытых конфликтов.
«Весной 2017 г., более чем за полгода до того, как пара была официально помолвлена, Меган сказала одному из советников Гарри: «Я думаю, мы оба знаем, что скоро я стану одним из ваших боссов». От Меган зависело многое. Дворец знал, что не может позволить себе повторить ошибки, которые были допущены с принцессой Дианой.
Перед свадьбой Меган встретилась с Мигелем Хедом, личным секретарем Уильяма, который сказал, что дворец сделает все возможное, чтобы помочь ей: не нужно думать, что она должна принять свою новую роль каким-то особенным образом. Меган поблагодарила Хеда и сказала, что хочет сосредоточиться на своей гуманитарной и благотворительной деятельности и поддерживать Гарри как члена королевской семьи. Как сказал один источник, «из-за всего, что имело к ней отношение, и из-за того, через что прошли предыдущие подруги Гарри, весь дворец лез из кожи вон, чтобы убедиться, что все пути открыты».
Сэр Дэвид Мэннинг, бывший посол Великобритании в США, который был советником Уильяма и Гарри по международным отношениям, тоже думал о том, как Меган могла бы вписаться в королевскую семью и как могла бы выглядеть их супружеская жизнь. Однако чувство разочарования пары и их подозрительность по отношению к дворцу уже вызывали проблемы».
Одной из главных проблем стало обеспечение безопасности Меган. В это время дворец пытался снизить уровень охраны, предоставляемой членам королевской семьи, и схемы действий для того, чтобы обеспечить девушку принца Гарри постоянной полицейской защитой, просто не существовало. Такие вопросы решал RAVEC — комитет по защите членов королевской семьи и общественных деятелей. За то, чтобы обеспечить Меган запрашиваемой постоянной охраной, два месяца бился личный секретарь принца Гарри Эд Лейн Фокс, и наконец соответствующее решение было принято. Однако сама Меган «понятия не имела, что это вообще происходит», не знала, что сделал для нее Эд Лейн Фокс, — и «чувствовала, что власть имущие просто не желают обеспечивать ей безопасность, в которой она нуждалась», поскольку два месяца показались им с Гарри огромным сроком.