Соня понимала две вещи. Чтобы выжить ей нужно продержаться до рассвета, это первое. И второе, она не сможет продержаться до рассвета. Без вариантов. Не продержится.
Во всем этом был один, пусть и очень сомнительный, но плюс: своей смертью она докажет всему миру, что способна на жертву ради любви. Собственно говоря, миру было плевать на это, не плевать было Илье, но у него не было выбора. Его мнение интересовало сейчас Соню меньше всего.
Она стояла на берегу реки, которую местные называли рекой Утопленниц, и равнодушно смотрела на призрачные тени, стелющиеся над водой. Со стороны эти неясные силуэты были похожи на туман… сырой утренний туман. На самом же деле, это были жертвы города — красивые девушки, которые были прокляты с рождения, именно потому что родились красивыми.
Оли среди них не было. Оля ушла, не сумев забрать с собой Илью.
но она вернётся. Сейчас она бродит где-то там, в страшном месте под названием зазеркалье. Она ищет выход и найдёт его. Рано или поздно
Она уже видела руки мертвеца, тянущиеся к Илье.
Бороться с неизбежным сил не было, и Соня решила даже не пытаться. Она устала и хотела только одного: чтобы все это побыстрее закончилось. Для неё. Для Ильи.
Для города.
— Всё, что от тебя требовалось, это отдать его нам, — сказала Жанна, — не вмешиваться. Просто отдать.
— Он не вещь.
— Ты привела его сюда, и мы дали тебе возможность уйти. Просто уйти. Ты была идеальным вариантом.
Ночь была тёплой, но Соня ощущала озноб.
— Ты была просто идеальным вариантом, — со злостью повторила Жанна, — ты должна была его бросить.
Соня рассуждала примерно так же. Она действительно должна была пожертвовать им. Она была эгоисткой, плевала на всех, кроме себя, но на этот раз что-то пошло не так. Она должна была пожертвовать им, но пожертвовала собой.
— Ты ведь любила его, — сказала Соня, — сама должна понимать, почему я так поступила.
— Ладно, ты сделала свой выбор. Теперь иди к нам и стань одной из нас.
Соня не поняла, кому принадлежал этот голос. Может быть, Жанне. Может быть, дочери Кладбищенской сумасшедшей. Может быть, какой-то другой девушке, принесенной в жертву. Соня не хотела быть одной из них, но не могла сопротивляться этому голосу. В нем было все то, что Соня так любила: звук осеннего дождя, сухой шелест опавших листьев, запах костров и октябрьское небо цвета глаз человека, чьё имя она никак не могла вспомнить.
Соня знала, что любила его… очень любила, ради него она согласилась стать частью этого города, частью легенды, красивой, как одетые в жёлтую листву деревья, страшную, как беззвёздная ноябрьская ночь, и бессмысленную, как… просто бессмысленную.
— Соня, родная, останься со мной, — негромкий, но сильный голос, — тебе не нужно этого делать.
Призрачные силуэты злобно зашипели.
Человек с глазами цвета осеннего, дождливого неба. Соня оглянулась и увидела Илью. Он стоял в нескольких шагах от неё, уставший и замученный.
— Я должна идти, — сказала Соня.
— Не должна.
— Они зовут.
— Сопротивляйся. Ты нужна мне. Пожалуйста.
— Не могу.
— Можешь.
Жанна усмехнулась, но чуточку настороженно. В глазах мелькнуло что-то похожее на страх.
— Ты не нужна ему, — сказала она с презрительной улыбкой, — и ты прекрасно знаешь об этом. Завтра ты станешь для него просто очередной.
— Соня, она врёт, — закричал Илия, — неужели ты этого не понимаешь? Очередной ты станешь с ними.
— Слушай меня, Соня, — мягко перебила его Жанна, — не слушай его.
И если в голосе Ильи звучало отчаяние, то Жанна говорила спокойно, даже слегка насмешливо, уверенная в том, что у неё все получится.
— Раз ты здесь, значит, так суждено. Не сопротивляйся.
— Суждено? — повторил Илья и рассмеялся, — Соня, тебе суждено было. Ну, что за бред!
Он понимал, что если приблизится к девушке, то утопленницы, скорее всего, набросится на неё. Шанс уйти был, но Соня должна была сама этого захотеть.
Суждено? — повторила она про себя, — то есть все, что я презирала… то, во что никогда не верила, то над чем смеялась… всё это по-настоящему?
Илья с лёгкостью читал это все по лицу девушки.
— Это все бред! — закричал он, — Соня, родная, слушай меня, не слушай их. Там нет ничего! Там… — он запнулся и закончил шёпотом, но Соня услышала, — я люблю тебя, солнышко. Останься со мной.
Соня сделала шаг назад. Потом ещё один.
Суждено, повторила девушка про себя.
мне не суждено было здесь оказаться, я сама сделала этот выбор
— Я пожертвовала… — заторможенно начала она.
— Ты не пожертвовала! — закричал Илья, — ты жива. Ты спасла меня, спаси сейчас себя, ради меня, Соня, любимая, сделай это. Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, — повторила Соня, чувствуя, как странное наваждение начинает пусть и медленно, но отступать.
— Он не любит никого, кроме себя, — закричала Жанна. В голосе появился страх, — ты знаешь об этом.
— Судьба… суждено… никто не знает, что будет, — говорила Соня, запинаясь на каждом слове, — это я решила приехать сюда, это было мое решение.
Она непонимающе огляделась, пытаясь сообразить, где находится и как сюда попала.
Её щиколотки коснулись холодные, мокрые пальцы утопленницы и потянули её к реке. На секунду Соне показалось, что смысла сопротивляться нет, но тут она снова услышала голос Ильи. Теперь его голос звучал твёрдо и уверенно.
— Соня, милая, неужели ты умрешь, даже не узнав причину всего этого.
Конечно, нет, — подумала она, — конечно, нет.
Ведь всё было действительно именно так, как говорил Илья. Она понятия не имела о том, что происходит, и не собиралась умирать просто потому, что так решила мертвая девушка.
— Нет, — прошептала Соня, — нет, нет, Илья.
Она протянула к нему руку, почувствовала как его тёплые пальцы обхватили её запястье. Рука мертвеца отпустила.
— Ты пожалеешь об этом, — закричала Жанна.
— Переживу, — ответил Илья.
— Вы не понимаете, что сделали!
— Переживу… — прошептала Соня.
— Родная моя, хорошая, — шептал Илья, прижимая девушку к себе, гладя её по лицу, — хорошая моя.
— Я люблю тебя, — бормотала Соня, — люблю.
— Знаю… знаю… родная моя, знаю.
Она почувствовала на губах его тёплые губы, попыталась ответить на поцелуй., но у неё не получилось. Или получилось? Она не была уверена.
А потом их обоих накрыла темнота.
(продолжение)