Новогодние праздники прошли с минимальным коэффициентом добычливости. Первого января, в семь часов утра я прочёсывал наугад балки в районе неизвестного мне населённого пункта. Наугад, потому, что снег зарядами, разными по мощности, срывался до утра, при сильном ветре. Мороз -16. К обеду, так ничего стоящего не найдя, я расписался в своём малодушии и вернулся домой. Подумав про себя, что надо выяснить, как называется это поселение. Третье января. Пороша. Я с утра опять в районе того же хутора. Из десятка стоящих домов меньше половины можно было отнести к жилым. Молодая женщина, тянувшая на санках бидон с водой, завидев мою машину, бросила и санки, и воду, бегом рванула к ближайшим постройкам. «Народ никак не отойдёт от празднования Нового года»- первое, что пришло на ум. Заячьи следы начинались сразу за разобранным трактором, брошенным на краю поселения. Причём это действительно были следы, а не след. Ночью зайцы устроили настоящий шабаш. В следах было всё, и старые силосные ямы, и полуразвалившиеся постройки в которых можно было угадать бывшие помещения для скота, даже прорванная плотина пруда, которая незаметно переходила в крайнюю улицу хутора – всё было в следах. Как говорится, живого места не было. И все эти выкрутасы относились к прошедшей ночи. Несколько озадаченный таким положением дел надеваю маскхалат и, стараясь срезать петли и двойки, начинаю всё это распутывать. Вот уж воистину нет следов - плохо, и много тоже… …вот и первая лёжка, (когда свалил хозяин, я не видел) на склоне балки, на солнечной стороне. Проходит ещё сорок минут, выкруживаю второго, опять свежая лёжка с беговым следом из неё, та же картина ... Ничего не поделаешь, разворачиваюсь в сторону машины, между нами опять та же балка. Гонка по пересечённой местности начинает утомлять. По пути к машине попадается заячий малик, каким-то шестым чувством определяю, что это не жировочный след, а след на днёвку. Проследовав по параллельной дороге мимо своей машины, троплю. Косой без двойки, спрыгивает с дороги и направляется в сторону …балки, из которой полкилометра назад я вылез. Делает две двойки и перпендикулярно спрыгивает вниз. На дне не очень густая трава, с редкими пучками поваленного камыша. Склон довольно крутой, спускаясь на ногах, вряд ли устоишь. Пометавшись по краю, взвесив все за и против, решаю спускаться вниз по заячьему следу. Мысленно обозвав себя «альпийским стрелком» с нецензурной приставкой к этому эпитету, сажусь на «пятую точку», беру ружье наизготовку и вниз. Законы физики в тот день никто не отменял и уже с начала второй трети моего слалома, он перестал быть контролируемым. Тщетные попытки замедлить спуск ни к чему не приводили, и уже не обращая внимания на ощущения в месте контакта моего организма с мёрзлой землёй, я сосредоточился на местах вероятного подъёма зайца. Но… чудес, как известно не бывает. Ни один кустик на дне оврага не шевельнулся и не трансформировался в удирающего зайца. Я с разгона въехал в камыш на дне оврага. Выглянуло скупое, январское солнышко и только теперь, я увидел следы ушана, уходящие, как ни в чём не бывало наверх. Матерясь, переламываю ружьё, продуваю стволы и лезу следом, ещё на что-то надеясь. На середине склона двойка, чуть выше ещё одна. Ещё несколько шагов, вот и лёжка…с выходным галопом. «Три - ноль, три – ноль…», звучит у меня в голове голос Миши Галустяна с интонациями из популярной телепередачи. Как же так? Три зайца и все по одному сценарию. Оборачиваюсь, увиденное не может не вызвать улыбку, все мои «кружева», на противоположном склоне, вместе с «героическим спуском», как на ладони. Всё, хватит, решаю переехать, но чтобы добраться до машины нужно опять форсировать эту злополучную балку. В голове стучит только один вопрос: «Как же называется этот посёлок?» Добравшись до машины, бросаю ружьё на заднее сиденье и «закрыв глаза» уезжаю от этого «невезучего» места. Уехать удалось не так уж далеко, дорога упёрлась в ту же балку и уходила круто вниз, переходя на другую сторону с помощью хлипкой плотины. Трезво оценив возможности своего «Жигуля», понимаю, что выбраться на противоположную сторону я могу, только прилично разогнавшись, в то же время, разогнавшись, я рискую не попасть на плотину. Отказавшись от этой затеи, ухожу вправо вдоль балки по еле заметной колее. Тут же натыкаюсь на окончание заячьей двойки. Бросаю машину и вперёд. Косой скидывает вниз. Старюсь сверху максимально разобрать следы. Видно плохо, но то, что заяц внизу не задержался, я разобрал. По противоположному склону располагаются какие-то коммуникации времён ВОВ, очень похожие на окопы со стрелковыми ячейками, через равные промежутки, изрядно зализанные временем и заросшие травой. Без остановок пересекаю балку, обнаруживаю на противоположном гребне аналогичную просёлочную колею с точно такой же заячьей двойкой и скидку опять вниз. То, что ушастый не успел слинять, я был уверен на 99 %. Шаг, другой, нервы у косого сдают, и он вылетает из ближайшего окопа в трёх метрах от меня. Торопливый выстрел, и не разошедшийся заряд, выбивает фонтан мёрзлой земли позади зайца. Выношу мушку на корпус впереди косого, жму спуск. Заяц переворачивается в воздухе и падает. Восьмое января. Неведомая сила опять тянет меня к «безымянному» хутору. Подъезжаю утром к нему, только рассвело. Мороз под двацатник, сильный ветер, позёмка. Вижу воочию, что спорол большую глупость, поехав сегодня на охоту. Свернул с асфальта. Моя «семёрка», чертя брюхом, нехотя поползла по переметённому проселку. Тут же обнаруживаю, что еду по заметённому заячьему следу. Останавливаюсь, собираю ружьё, надеваю маскхалат и вперёд. Заяц тянул к хутору, но на плотине его след оборвался. Всё было заметено. Попытки выяснить, куда он делся, остались безрезультатны. Таскаться по хутору с ружьём наперевес было бы не совсем правильно. Покружившись ещё минут двадцать решаю бросить всё на сегодня. Подхожу к машине, моих следов уже нет, всё заметено. На выезде на асфальт голосует попутчик. Без шапки, в спортивном костюме.
- Куда тебя хрен несёт в такую погоду, в такой экипировке? – спрашиваю его вместо приветствия.
- С бабой поругался. – последовал ёмкий ответ, после продолжительной паузы.
Разговаривать он не мог, а мне не хотелось. И всё-таки высаживая его в городе, я поинтересовался:
- Как называется хутор, где я тебя подсадил?
- Бородино…
14.01.09 г.
