Выступление Владимира Путина 30 сентября в Георгиевском зале Кремля на церемонии подписания договоров о принятии в состав РФ четырех новых субъектов продолжает оставаться в центре внимания отечественных и мировых СМИ, глав государств и политиков. In Focus Press обратился к нашему постоянному автору, эксперту по политическим коммуникациям Юрию Николаевичу Москвичу с просьбой высказать свое мнение об этом событии и выступлении Президента.
— По моим впечатлениям, на этом торжественном мероприятии в своем обращении отчетливо проявился другой Путин. Другой по внутреннему эмоциональному напряжению, накалу и глубине прозвучавших идей, требующих исторической – и метафизической — ответственности.
Я хорошо помню В. Путина со времен работы в Москве, с 1999 года. Тогда, как и многие во власти, он верил, что новой России удастся без особых проблем договориться с новым Западом по вопросам безопасности, различных форм сотрудничества, по сферам влияния. Есть ощущение, подпитывающее убеждение, что подобные иллюзии, уже изрядно померкшие, оставались у него до 15 декабря 2021 года, когда был предъявлен, тогда говорилось, «нашим партнерам», весьма конкретный и дипломатично сформулированный так называемый «ультиматум». Мол, почему же вы не понимаете нашей позиции, мы многого не хотим, дайте России возможность чувствовать себя в безопасности, и мы продолжим с вами дальнейший путь сотрудничества. Уберите опасность, которую мы видим в расширении НАТО, устраните возможности, которые мы видим в трансформации Украины, и все будет по-прежнему. Но Россию не услышали! Ничего этого не произошло. В последующих выступлениях президента происходили какие-то коррективы этой позиции, однако, мне кажется, что до апреля этого года В. Путин и многие люди во власти имели некие установки, что можно договориться, что военная операция будет носить ограниченный характер, что удастся подписать соглашение с Украиной. Об этом говорилось публично, что вызвало огромную волну негатива в патриотической части общества, в СМИ. Однако с соглашением ничего не вышло.
Наоборот, началось резкое повышение ставок Запада, где решили пойти ва-банк. Думаю, вся эта тема с мирными переговорами закончилась летом, и сейчас для всех очевидно: мы имеем серьезное противостояние с Западом. Фактически СВО идет не с Украиной и ее армией, не с украинским советским оружием, а с коллективными силами ряда стран НАТО, с их военной машиной. А это уже совсем по-иному подготовленные люди, другое качество вооружений. В этом смысле речь, которая произнесена 30 сентября, продолжение и развитие «ультиматума» 15 декабря, который, тем не менее, носил характер дипломатический, а выступление в Георгиевском зале Кремля на подписании договоров с новыми субъектами РФ – эмоциональный, и по жесткости совсем не присущий Путину.
Основная часть этого выступления с необычными для президента яркими определениями происходящего и причин противостояния с Западом была больше обращена не к жителям России, а к европейцам и американцам.
Чтобы выиграть сражение в сложившихся условиях – надо иметь четкую и ясную цель, которую понимают и оппоненты-противники, и сторонники-сограждане. Однако элементы дипломатизма проявились и здесь, в словах, что не все шансы к налаживанию коммуникаций утрачены. В обращении В. Путина четко и ясно говорится, что Россия не против переговоров, но вы должны учесть и наши особенности, интересы подавляющего большинства общества, признать наше суверенное право выбирать тот путь, который соответствует нашей исторической и культурной традиции.
С моей точки зрения, такая взвешенная позиция связана с тем, что общие настроения населения России несколько изменились за последние месяцы. Примерно половина наших сограждан по-прежнему хотела бы видеть безоговорочную победу на украинских фронтах, почти столько же ожидает от российского правительства шагов в направлении установления мира. В этом смысле фундаментальная речь Путина 30 сентября, как ее называют во многих СМИ, связана с общественными настроениями в стране.
Я посмотрел результаты оперативного опроса ВЦИОМ. Поддержка президента по-прежнему достаточно высока. Тем не менее, где-то 48% хотят успехов на фронте, 46 % – мира. Это очень важные цифры. Если совсем недавно 23% населения хотело мира, то теперь, как видите, это число увеличилось и практически сравнялось с желающими побед.
Большинство россиян в эти дни ощущают тревогу, следует из результатов исследования фонда «Общественное мнение». Об этом сообщили почти 70% респондентов, отвечая на вопрос о том, какие настроения преобладает сегодня в их окружении.
При этом еще в середине сентября уровень тревожности, согласно опросу, достигал 35%.
Только 26% участников исследования сообщили, что среди друзей и родных преобладает спокойное настроение. При этом 18 сентября такой вариант ответа давали 57%. Затруднились с ответом 5% респондентов. То есть, по ФОМ, уровень тревожности за неделю вырос практически вдвое. С 35% до 69%. В отношении причин подобной динамики сомневаться не приходится. 47% расценили частичную мобилизацию как главную тему периода.
К этому добавился широко обсуждаемый неуспех российских войск в Харьковской области, застывшая линия фронта на Донбассе, и конечно, частичная мобилизация со всеми ее проблемами, которые вызвали у очень многих людей немало вопросов. Высока тревога за своих мужей и родных. И, с моей точки зрения, она усиливается тем, что последние два-три месяца все средства массовой информации, эксперты на ведущих телеканалах России рассказывали о жестком проведении нескольких волн мобилизации на Украине, приводили случаи массовой гибели неподготовленных украинских солдат. Во многих разговорах у нас я слышал, как люди, ссылаясь на Украину, говорили: там проходит бестолковая мобилизация, на фронт попадают неподготовленные солдаты, что привело к гибели почти половины армии. Мол, не случится ли так и с нашими, наспех мобилизованными, будут ли они тщательно отобраны и обучены, соответствующе экипированы, а иначе, какая роль им уготована на поле боя? В качестве мишеней что ли?
В подтверждение подобных опасений сразу, как у нас началась мобилизация, возникли серьезные факты и доводы. Хорошо, что СМИ, военкоры, общественность включились в процесс наблюдения за ходом мобилизации в регионах. Конечно, военкоматы последних десятилетий – это уже даже не советские военкоматы. Они потеряли много квалифицированных кадров, застыли в развитии на так называемых бумажных делах, информация в документах призывников десятилетиями не обновлялась, не оснащены современной компьютерной техникой, что, в частности, в короткие сроки преобразовало ресурс Госуслуги в уникальную систему взаимодействия власти с населением.
Поэтому не приходится удивляться, что военкоматы совершили большое количество ошибок в процессе объявленной частичной мобилизации.
Я бы серьезнее относился к росту тревожности в обществе. Понятно, что слова Путина при подписании договоров, обращенные к населению, отчасти успокаивают людей, у Путина это получается, к тому же ему по-прежнему, согласно последним опросам, доверяет большинство населения. Но ведь не президент решает конкретные проблемы, а мобилизационные комиссии субъектов РФ, главы регионов, у кого в самом начале мобилизации не было даже представлений о том, что это именно они отвечают за ее проведение, а не военкомы. Ситуацию стало постепенно выправлять гражданское общество, и я высоко ценю в этом плане активность наших блогеров, депутатов, волонтеров, журналистов. Они сразу взялись помогать разруливать возникающие проблемы призывников. И начался, хоть и болезненный, но процесс исправления многих ошибок, связанных с мобилизацией. Однако они еще остаются.
Наличие успехов на линии фронта также послужит для людей фактором уменьшения неопределенности и тревожности. Укрепит ряды тех, кто желает безусловной победы в СВО и скорейшего окончания боевых действий. Но в ближайшие недели соотношение этих двух групп наверняка сохранится с тенденцией к увеличению граждан, обеспокоенных ситуацией.
Настроения в обществе широко обсуждаются общественностью, на примере Красноярского края я вижу, как это происходит. Здесь с 2010 года успешно развиваются коммуникации сетевого общения. Блогеры научились работать с местной властью по экологическим проблемам края, а сейчас они пытаются изменить поведение чиновников и военкоматов по актуальной повестке частичной мобилизации. Можно наблюдать реальные первые успехи по исправлению ошибок в этом процессе. Посмотрим, какие итоги такой общественной активности можно будет подвести через несколько недель.
Некоторые губернаторы поначалу как будто самоустранились. Выпали из повестки… Но они не «выпали». Они применили традиционный прием любого администратора свалить ответственность на нижестоящих, на того, кто непосредственно занимается острой проблемой. Они забыли, что живут в новой России, образованной, социально заряженной, информированной, требующей диалога с властью. С ней власть обязана разговаривать. И губернаторам придется отвечать за все неуспехи на местах, связанные с частичной мобилизацией. Правда, уже есть приметы того, как изменилась ситуация, поведение чиновников буквально за две последних недели. Губернаторы стали общаться с призывниками и их семьями, контактировать с военкоматами, заниматься обустройством пунктов сбора мобилизованных. И у нас, в Красноярском крае, после некоторого периода выжидания было принято несколько разумных решений, направленных на более упорядоченный ход призыва. Сейчас это ключевая тема. Но самое важное – ожидание успехов СВО, тем более когда в состав России приняты новые регионы.
Ежедневные доклады Минобороны – обращены не к населению, а к нашим оппонентам на Западе, которым последовательно демонстрируют, как выбиваются технические возможности украинской армии, нейтрализуется ее людской потенциал, как уничтожается инфраструктура войны. Но обычным людям, повторю, необходимы понимаемые ими реальные факты и определенность: когда закончатся губительные обстрелы городов Донбасса, Запорожья и Херсона, когда же, наконец, возникнет эффективная защита населения, начнется продвижение вперед наших войск, освобождение районов в той же Донецкой области, Запорожья, когда пойдет восстановление мирной жизни без угрозы новых разрушений и жертв на этой земле, ставшей де-юре частью России.
Есть и ожидания другого объявленного выступления Путина, Послания к Федеральному собранию, когда президенту предстоит рассказать согражданами о задачах России в ее новых границах. Пока это вызывает немало вопросов. Нужны конкретные слова и конкретная стратегия.
Думаю, Запад продолжит ту политику, которую принял до 15 декабря прошлого года. Он до последнего будет изображать из себя успешного, преодолевающего все проблемы, не опасающегося будущего Запада. А в действительности у них есть ресурсы для этого? Сохранится ли стабильность власти в США после выборов в ноябре? В состоянии ли там поддерживать свои экономические потенциалы, которые неожиданно для них самих стали рушиться на глазах?
Не исключаю, что и сейчас делаются пробные шаги для выработки новых условий, на которых возможно долговременное перемирие с Украиной путем нового соглашения. Некоторые аналитики на Западе считают, что все это проявится в ближайшие два-три месяца. Хотя публично там будет нарастать риторика, принятая в декабре.
То же самое делает и Путин, он уверенно и спокойно продолжает говорить о нашей позиции, которую называют декабрьским «ультиматумом». Событие 30 сентября и прием четырех областей в состав РФ – большой успех российской власти, президента и правительства, который будут развивать: это и положение на фронтах, подавление боеспособности украинской армии, эффективная защита границ России, включая новые субъекты. От этого зависит внутренняя стабильность в стране.
Есть признаки того, что количество вооружений, поступающее с Запада, несколько уменьшится, и этот поток может заметно обмелеть, плюс «досадная неожиданность» от руководства НАТО – отказ на заявку Украины о срочном приеме в альянс.
И хотя власти в Киеве приняли некий документ, отвергающий любую возможность переговоров украинского лидера с президентом В. Путиным, приходит инсайдерская информация, что переговоры между Россией и Западом все-таки ведутся.
Читайте больше материалов на нашем сайте