— Люди разучились мечтать, им нужны красивые побрякушки и очередной способ утолить свою лень, мне кажется даже их сны стали блеклыми и примитивными… Я спросил друга с работы, чего бы он хотел по-настоящему добиться в жизни, если бы ему дали все карты в руки, он глубоко задумался и не смог дать ответа. А ведь он ходил в художественную школу, раньше он рисовал невероятные картины и обладал полётом фантазии, — задумался вслух Рэндольф К Дормант, сидя в кресле и просматривая ленту развлекательных новостей с планшета.
Его брат Оуэн лежал рядом на диване, он был в мрачном настроении и пытался смотреть телевизор. Слова Рэндольфа заставили его пробудиться и дать ответ:
— А ты подойти к окну и посмотри в каком мире мы живём, Рэнди. Нам повезло, что у нас нормальный десятичасовый рабочий день, а другим приходиться пахать даже по шестнадцать. Попробуй постоять за станком всё это время. Или сортировать мусор, или чистить унитазы. Какие ещё тут могут быть разноцветные сны? Тут хотя бы выспаться и успеть поесть. И люди рады даже такому раскладу, потому что если их выкинут из города, то всё станет в сто крат хуже. Ты знаешь, что там творится?
— Все мы знаем, что там настоящий Ад, — сухо прокомментировал Рэндольф, — но никто не хочет узнавать подробности, чтобы не портить себе настроение.
— Незнание не освобождает от ответственности — это просто наркотик, дающий временное облегчение. Но этот Ад уже стучится в наши двери — чем хуже там, тем хуже внутри города. Никакие стены и средства защиты не помогут от гниения экономики и общества. Раньше бедняками считались только жители подземных уровней, потом это перекинулось на первый этаж, а теперь даже мы оказались в промежуточной зоне. И если мы в ближайшее время не арендуем квартиру на верхнем уровне, то окажемся в депрессивной зоне среди наркоманов, бандитов и новых нищих, сходящих с ума от отчаяния.
— Да, я это понимаю, но мы обязательно что-нибудь придумаем, Оуэн…
— Это просто удивительно, Рэнди, мир катится в тартарары, а ты продолжаешь витать в облаках. Тебя интересуют только твои роботы и ретро фильмы, ты бежишь от реальности.
— А что плохого в роботах? Они же прекрасны, из них можно творить любые игрушки, это бесконечный потенциал для творческого развития. И мои разработки универсальны, они используются в других отделах, ими интересовались медики, строители и даже военные.
— Насчёт военных я не сомневаюсь… Ты всю жизнь готов возиться с игрушками, даже у нас дома ты организовал мастерскую, словно на работе тебе этого не хватает.
— Это один из способов выжить. Я всегда занят своим любимым делом и поэтому сохранил здоровье и разум. Стресс — это преждевременное старение.
— А розовые очки — это не только опасная глупость, но и преступление. Знаешь, сколько нужно людей, чтобы разворошить эту порочную систему? Сколько нужно искр, чтобы разжечь в обществе настоящий пожар?
— Без понятия, Оуэн, — вздохнул Рэндольф и попытался вернуться к планшету.
— Попробуй угадать.
— Пять процентов?
— Гораздо меньше. Я бы сказал, что даже полпроцента хватит с избытком.
— Откуда ты это знаешь?
— Мой бывший босс Хэнфорд и его команда юристов смогли скинуть министра здравоохранения. Его программа свёрнута, большим людям пришлось отступить и даже увеличить финансирование бесплатных больниц. Даже такие одиночки вроде меня периодически добиваются успеха в суде.
— Вот значит в чём рецепт утопии, Оуэн? Нужно, чтобы люди внезапно очнулись от кошмарного сна и начали действовать? Чтобы они все разом стали идейными бойцами, как ты?
Оуэн поднялся с дивана и подошёл к окну, чтобы ещё раз взглянуть на своего заклятого врага — на этот греховный мир. Мегаполис Мегиддо напоминал огромный торговый центр, который плавно переходил в жилые отсеки и промышленную зону. Наверху строились просторные элитные этажи с магазинами и парками развлечений, в то время как внизу делили старые квартиры, в них постоянно устанавливали дополнительные перегородки, чтобы поселить новых жильцов. Там был настоящий лабиринт и трущобы, в которые боялись спускаться даже вооружённые до зубов полицейские. Туда отправляли только роботов-стражников и только в крайних случаях, когда бандиты чрезмерно наглели.
Оуэн немного успокоился и продолжил разговор:
— Ты ведь понимаешь, как устроено наше общество?
— Естественно.
— Но тебя это не ужасает?
— Я воспринимаю мир как должное. Это результат развития огромных масс материи. Это система, по сравнению с которой мы просто песчинки. Поэтому я хочу отвлечься и жить своими мечтами. Мне казалось, что это естественный выход для рядового человека.
— Но я всё-таки верю, что наша судьба в наших руках.
Оуэн вернулся к дивану, рядом с которым находился его портфель с документами и достал оттуда старую книжку в твёрдом переплёте, на ней, яркими блестящими буквами, красовалось название: “Врата серебряного ключа”. Оуэн вручил сборник рассказов Рэндольфу и сказал:
— Мне на глаза попалась эта вещь, и я сразу понял, что она тебя заинтересует.
— Ого, прекрасный экземпляр и кажется я пропустил это произведение.
— Я хотел подарить книгу в подходящий момент… Но боюсь, я могу просто забыть про неё.
— Эм, хорошо….
Адвокат Оуэн Дормант молча отправился в прихожую и стал надевать парадный костюм, который берёг для важных заседаний в суде. Его брат Рэндольф глянул на часы и слегка удивился:
— Куда ты собрался в столь поздний час? Скоро уже выключат дневное освещение.
— Я вспомнил, что у меня есть важное дело.
Рэндольф тоже прошёл в прихожую и посмотрел на брата, который уже почти собрался в путь.
— Моя помощь не требуется? — спросил напоследок Рэндольф.
— Нет, на эту встречу приглашён только я.
— Ты говоришь так, словно это вопрос жизни и смерти.
На лице Оуэна промелькнула гримаса, которая была лучше любого ответа. Он захватил с собой портфель с документами и громко хлопнул дверью. Оуэн спустился на первый этаж мегаполиса, прошёлся пешком до вокзала, где было оживлённое движение, и потом перешёл дорогу в неположенном месте. Всё выглядело как несчастный случай: адвокат направлялся на тайную встречу со своим клиентом или осведомителем по делу, он оказался в непривычном для себя районе, выбрал не тот маршрут и растерялся. Периодически здесь случались происшествия даже с местными жителями и поэтому никто не удивился новой жертве.
Через час Рэндольфу К Дорманту позвонили из службы спасения и рассказали о трагедии. Рэндольф бросил все дела, то есть роботов, и помчался в центральную городскую больницу первого уровня. К этому времени Оуэн уже был подключён к системе жизнеобеспечения и вентиляции лёгких. Врач пытался избежать слова смерть и говорил только про глубокую кому и повреждения головного мозга, однако, чем больше он рассказывал, тем меньше оставалось надежд на хороший исход. В конце разговора доктор подвёл простой итог: “Из этого состояния не возвращаются.”. Рэндольф отказался отключать брата от системы, он подписал нужные бумаги, оплатил счета на ближайшее время, а потом просто грохнулся на диванчик для гостей, расположенный рядом с койкой брата. Ему потребовалось время, чтобы выйти из оцепенения, осознать трагедию и начать думать заново. Внезапно он понял, что держит в руках его портфель и личные вещи, которые передали ему враги. Рэндольф достал мобильный телефон и позвонил деловому партнёру Оуэна:
— Алло.
— Оуэн, это ты?
— Нет, это его брат.
— Что-то случилось? — собеседник стал подозревать что-то нехорошее по голосу Рэндольфа.
— Да. Оуэн попал под грузовик. Он в коме, но врачи говорят, что это формальность. Он уже двумя ногами на том свете.
— Как это произошло?
— Он просто собрал вещи и отправился на нижний уровень. Сказал, что у него было важное дело.
— Кхм, — коллега Оуэна захотел перейти к следующей важной теме, — к вам приходили полицейские?
— Ещё нет.
— Говорите им только правду и ничего не выдумывайте.
— К чему вы клоните? — от удивления Рэндольф немного пришёл в себя.
— Пусть это выглядит как несчастный случай, — в голосе адвоката промелькнуло лёгкое раздражение, он хотел, чтобы его собеседник сам догадался до этой очевидной вещи.
— Это связано с его работой?
— Неужели он вам ничего не рассказывал?
— Нет. Когда-то он пробовал, но мне было тяжело слушать эту чернуху.
— И новости, видимо, вы тоже не смотрите? Так вот, если вам вдруг стало интересно, то знайте, недавно у нас был крупный успех — мы прижали банду, состоящую из детей нашей “элиты”. Они называли себя клубом убийц, загоняли бедняков в недостроенный сектор в восточном крыле и открывали на них охоту….
— Что?! — Дормант невольно перебил собеседника. — Никогда бы не подумал, что у нас процветает такой кошмар!
— Кхм! Надо было слушать, что вам говорил Оуэн. Так вот, у них всё было шито-крыто, пока к ним в руки не попал бывший ветеран войны, который выглядел как обычный бомж-инвалид. Он голыми руками скрутил одного умника, вытащил у него ключ-карту и сбежал вместе с заложником. Потом у этого умника обнаружили мобильный телефон с очень интересным содержимым.
— Они что, записывали свои подвиги?
— Ну да, хвастались друг перед другом. В общем, богатые люди хотели отмазать своих деток и попытались откупиться, но ветеран и Оуэн отказались от всех предложений. Тогда они решили избавиться от самого Оуэна, обыграть дело так, якобы он инсценировал всё дело, чтобы вымогать деньги, и якобы материалы с телефона были дорогой подделкой. На него очень крепко надавили, пару раз пытались подставить, подложить улики по другим делам и связать его с организованной преступностью. Большие люди сказали ему прямым текстом — если Оуэн не отступится, то его лишат адвокатского статуса и сотрут в порошок, он нигде не сможет устроится, а все прошлые дела будут пересмотрены.
— И что теперь будет?
— Что тут сказать… Оуэн всегда был упёртым человеком. Он добился своего, теперь будет шум в прессе, очередной адвокат с блестящей репутацией стал жертвой несчастного случая. Естественно, теперь возникнет дополнительное внимание к делу и материалы с мобильного телефона не получится дискредитировать… Вот такие вот дела….
— Спасибо за разъяснения, теперь многое стало ясно. Вы теперь будете работать самостоятельно?
— Не знаю. В последнее время я думаю, что у нашей профессии нет будущего и нужно идти на какую-нибудь военщину. Не подскажите, сколько платят за разработку роботов-убийц? — адвокат решил разрядить обстановку и переключиться на лёгкий разговор.
— Стартовый оклад начинающего военного конструктора роботехники 12000 долларов, — на полном серьёзе ответил Дормант.
— Вот сейчас совсем обидно было. Даже из моих друзей никто столько не получает.
— Но туда только по блату и нужно закончить элитную школу, в которую берут по рекомендациям.
— Да я шучу, мистер Дормант. В моём возрасте уже поздно меняться, остаётся только дойти путь до конца.
Дормант положил трубку и задумался над степенью своей вины — что бы произошло, если бы он поддерживал Оуэна и интересовался его делами, куда бы тогда привела жизнь в таком случае? А если бы он сам был таким же идейным борцом и они действовали бы вместе? Но что мог сделать одинокий конструктор роботов? Был бы он тогда счастлив, или весь этот путь сплошное самопожертвование? И сколько бы Дормант не думал, он не мог получить однозначных ответов и успокоения, он не знал как жить дальше, и ему даже не хотелось возвращаться к своим любимым роботам. В конце концов Дормант остановился на главном вопросе современности: “Что дальше? ”.
Он отложил вещи брата в сторону и подошёл к окну, откуда открывался мрачный вид на так называемое уличное пространство Мегиддо. Когда-то здесь были широкие проспекты, внутренние дворики, своя парковая зона, ряды высоких деревьев и декоративных клумб. Но плотность населения постоянно увеличивалась, здания росли как дрожжи, торговые центры сливались с жилыми и муниципальными секторами, внутри них прокладывались дополнительные тоннели метро, ведущие в промышленную зону и рабочие кварталы. Свободного места становилось всё меньше, и городу пришлось расти вверх, образуя настоящую пирамиду общества: бесконечные казематы для бедных и огромный торговый центр для богачей наверху. Хотя, кое-где ещё остались большие пространства, как на первом этаже, здесь были автомобильные и железные дороги и разгрузочные станции, принимающие поток ресурсов из мира, находящегося за стеной. Мегаполисы высасывали все соки из внешних территорий, они держали их под контролем с помощью роботов и самого современного оружия, государство забирало оттуда ресурсы и почти ничего не вкладывало взамен — с каждым годом ситуация там приближалась к экологической катастрофе.
Рэндольф К Дормант посмотрел на мир под другим углом и задумался:
— Если я восстану против системы, то она рано или поздно уничтожит меня. Но с другой стороны, всё равно все дороги заканчиваются смертью. Я уже много пожил, особо не напрягался, достиг всего чего хотел, мне нечего терять, семью я так и не завёл и Слава Богу — в наших условиях это билет в нищету… Так может быть стоит сделать что-нибудь полезное? Если даже Оуэн, оставаясь в рамках системы, смог принести немного справедливости в наш мир, то я чем хуже? Чёрт! Но я же не Оуэн! Я не привык действовать в открытую и лезть на рожон. Мой стиль — сидеть и не рыпаться. Наверное, поэтому в армии мне говорили, что я идеальный солдат, но никогда не стану сержантом.
Дормант ещё раз посмотрел на своего брата, вздохнул и задал вопрос в пустоту:
— Так с чего же начать?!
В этот момент он увидел угрюмую картину, висящую на стене, на ней был изображён огромный воз сена и куча людей, везущих его в непонятное направление. К нему пришло озарение, он вспомнил про своего друга с работы, про Уоррена Макгроу, который когда-то рисовал картины в качестве хобби. Дормант часто ходил к нему в гости, потому что у него была шикарная мастерская для изготовления роботов. Уоррен тоже любил создавать новые устройства по вечерам, и фактически это был единственный человек, который его понимал. Но в отличие от Дорманта, у Макгроу была деловая хватка и связи, он очень быстро продвигался по служебной лестнице и обрастал новыми друзьями. По слухам, он метил в заместителя технического директора отдела робототехники, и при таком раскладе простой конструктор, вроде Дорманта, не мог просто так прийти к нему домой — это было не положено по этикету их кастового общества. Но пока этого не произошло, Дормант решил воспользоваться возможностью, он достал свой телефон и позвонил. Ему ответили почти сразу:
— Рэндольф, ты знаешь, который час?
— Честно говоря, нет, я забыл про существование времени.
— Это многое объясняет. К счастью для тебя, я опять страдаю от бессонницы.
— Конструируешь что-нибудь серьёзное?
— Нет, пытаюсь распутать один очень непростой клубок… — загадочно ответил Макгроу, который находился в полудрёме.
— У меня есть небольшой разговор. Я могу прийти?
— Конечно, но лучше поспеши, а то я могу скоро отключиться.
Дормант спешно собрал вещи брата в охапку и побежал наружу. Он отправился к главным пассажирским лифтам Мегиддо, на которых действовал пропускной контроль. Не всем жителям разрешали подниматься наверх, но любой мог спуститься вниз. Если ты жил на средних этажах, то тебя могли пустить на время наверх, чтобы глянуть на местную красоту и потратить там последние деньги. Дормант поднялся на седьмой уровень Мегиддо, который уже считался элитным. Он никогда не тратил деньги на предметы роскоши и потому плохо ориентировался в этом храме золотого тельца. Здесь постоянно что-то меняли, украшали, обустраивали, строили магазинчики, возводили новые системы эскалаторов и летающих роботов, которые должны были помогать людям беззаботно передвигаться по огромным пространствам города. Каждый раз, когда Дормант оказывался здесь, он вспоминал дорогу до Макгроу и старался идти ни на что не отвлекаясь, однако тут были невиданные чудеса — парки с естественной природой, настоящая трава, кусты, деревья и даже собаки, к которым выстраивались длинные очереди, чтобы погладить их. И что самое главное, здесь никогда не отключали свет — праздник не останавливался, богатые люди и их избалованные дети веселились столько, сколько им заблагорассудится. Также на верхних этажах широкой популярностью пользовались последние достижения медицины — стимуляторы, позволяющие дольше бодрствовать или не спать целую неделю напролёт. Самые безбашенные так и прожигали всё своё здоровье и целую жизнь.
Дормант проходил мимо этих новых роскошных парков и невольно замедлялся, природа и животные — это единственное, что очаровывало его на верхних этажах. Хотя в этот раз ему удалось сконцентрироваться и уделить этому занятию всего-лишь пять минут. Дормант успел вовремя, он подошёл к спальному району и вызвал Макгроу по домофону, тот молча открыл двери лифта и пропустил гостя. Квартиры в этом месте имели специальное внешнее оформление в виде лужайки загородного дома со сплошной внешней стеклянной стеной. Благодаря этому создавалось впечатление, что живёшь в собственном доме: выходишь и видишь ровный газон, заборчик, почтовый ящик и красивый вид на торговый центр.
Уоррен Макгроу немного плыл, но всё ещё держался на ногах, он открыл двери и прислонил палец к губам, сообщая тем самым, что его семья уже давно спит и нужно соблюдать конспирацию. Дормант снял обувь, положил портфель брата и максимально тихо отправился за Макгроу. В коридоре висели его самые первые и красочные картины: пейзажи из неведомого прошлого, дивные леса, морские баталии и подводный мир. Но чем ближе они подходили к личному кабинету, тем мрачнее становилась атмосфера. Внутри комнаты на самом главном месте, над рабочем столом, висела копия Красного дракона Уильяма Блейка, а над входной дверью находилось не менее пугающее и загадочное произведение “Туманный день, останки правосудия”.
Хозяин взял со стола недопитую бутылку дорого вина, сделанной ещё в эпоху открытых городов, и мимоходом спросил гостя:
— Составишь мне компанию?
— В этот раз да.
— Надо же. Обычно ты всегда сторонился мелких грехов… Значит действительно случилось что-то важное, — он разлил бокалы.
— По-видимому, у тебя тоже?
— Ну, как сказать, Рэндольф, мне приходиться рагребаться с финансовыми делами компании… А деньги это такая субстанция, как бы её описать… — Макгроу рухнул в кресло, откинулся на спинку и замер со стаканом вина в руке, он долго подбирал слова и наконец сказал одно слово: — грязь.
Макгроу поднял со стола документ о покупке дорогостоящего оборудования и посмотрел на подпись:
— А я ведь тебе доверял, малыш Вилли! Ты ведь мне обещал, что не будешь воровать! Но нет! Откат на откате! Трижды завышенная стоимость!
— Это совсем караул?
— Это тупость и жадность. Но я не могу просто так щёлкнуть по носу двоюродного брата генерального директора. Нужно как-то выкручиваться, а если дело просочиться наружу, то будут искать виноватых. Я должен буду кого-то подставить или взять всё на себя… Эх, молодёжь! Совсем не умеют воровать, делают всё топорно и считают себя умниками! — Уоррен Макгроу выпил стакан и налил себе добавки.
Дормант тоже выпил и присоединился к “веселью”.
— А у меня брат попал под машину, — буднично сказал Дормант.
— Я нисколько не удивлён, я был наслышан о его подвигах. Рано или поздно, но это должно было случиться. Но ты молодец, Рэнди.
— В каком это смысле?
— Ты держался в стороне от его безумных заморочек. Поэтому полиция мыслей и наша служба безопасности не стала причислять тебя к неблагонадёжным.
— Эх… И именно поэтому я пришёл к тебе. У тебя ведь есть связи даже со спецслужбами?
Макгроу вернул недопитый стакан на место, снова откинулся в кресло и скорчил кислую мину. Через секунду он ответил:
— Выкладывай всё начистоту. Что тебе нужно?
— Я слышал, что на нижних уровнях есть ячейки революционеров. Я бы хотел с ними связаться, но не знаю как. У меня нет никаких связей и возможностей. Я просто не знаю с чего начать. И я подумал, что ты можешь мне с этим помочь.
Уоррен Макгроу рассмеялся, эти слова произвели в нём бурю эмоций, ему пришлось приложить усилия, чтобы взять себя в руки и вернуться к серьёзному разговору:
— Ты хоть понимаешь в каких кругах я вращаюсь? И на каких людей могу вывести? Как ты думаешь, для тебя это не слишком?
— Ну, можно начать с малого, если есть выбор.
— Ну хорошо, дай мне время подумать.
Макгроу скрестил руки замком и повернулся на девяносто градусов в сторону своего сейфа. Он перебирал в голове возможности и, наконец, увидел то, что может принести ему прибыль.
— Ты пришёл в очень деликатное время, Рэндольф… — задумчиво сказал Макгроу.
— Смерть всегда приходит не вовремя.
— Я не то имел ввиду. Может быть, новые беды открывают для нас новые возможности… Рэндольф, ты настроен серьёзно?
— Да, очень. Мне надоела прошлая жизнь, я хочу побуянить как мой брат, так сказать, продолжить его дело.
— С волками жить — по волчьи выть. Если ты хочешь примкнуть к революционерам-террористам, то должен будешь действовать соответствующим образом, не так ли?
— Теперь уже мне становится страшновато, — попытался пошутить Дормант.
— Хорошо, я начну издалека и помягче. В нашей корпорации существуют заговорщики, они называют себя “Общество пятнадцати”.
— Это количество людей в организации?
— Нет. Ты слышал что-нибудь про пятнадцатый протокол безопасности?
— Никогда о такой ерунде не слышал.
— И Слава Богу! Этот документ был принят секретно много лет тому назад. Он обязывает всех высших и средних менеджеров корпорации объединиться и собирать информацию против действующего руководства, если оно нарушает законодательство страны. Легитимность этого документа весьма сомнительна, наверное, его создали прошлые заговорщики, а эти нашли его и тоже решили им прикрыться.
— Кажется я понял, это на случай если их поймают, тогда они скажут, что обнаружили нарушение закона в компании и проводят расследование согласно установленным правилам. И поэтому их организация называется “Общество пятнадцати”.
— Именно так, однако я не знаю их настоящих мотивов. Возможно они просто хотят объединить свои усилия, чтобы воровать больше и безопаснее. А может быть они хотят скинуть руководство или продать секреты конкурентам. Существует даже такой вариант, что они вообще аморфная масса, которая распадается на части. В любом случае они представляют угрозу для всех остальных и я должен узнать их настоящие планы.
— И если они выгодные, то ты вступишь в их общество?
— Неправильный вопрос, Рэнди, — пригрозил пальцем, — всё что я делаю, я делаю во благо компании. Это официальная позиция, сейчас я просто собираю вещественные доказательства.
— Понял.
— Самый опасный и богатый из них — это Ленард Трасс, директор отдела передовой химии. Я точно знаю, что он продаёт продукцию со склада в оптовых количествах.
— Ого. И что же он такое продаёт? И как потом скрывает пропажу?
— В этом деле существует много уловок. Скорей всего, он просто отправляет на утилизацию материалы, которые сам признал негодными. А нужные люди закрывают глаза на то, что бочки наполовину пустые. Но это не важно, важно другое, я точно знаю, что он связан с организованной преступностью, он продаёт им вещества, которые можно использовать как наркотики, и мало того, Трасс сбывает синтетическую взрывчатку для террористов.
— И эта нить ведёт к повстанцам-революционерам?
— Да. Насколько мне известно, у него есть связи и с ними тоже.
— Но я ведь не могу просто так явиться к Трассу и попросить его об услуге?
— Естественно нет, — махнул рукой, — даже не пытайся, это будет стоить тебе жизни.
— Тогда как?
— Кхм! — Макгроу тяжело поднялся с кресла и медленно подошёл к сейфу, он подбирался к деликатной теме и боялся спугнуть собеседника. — Ты разбираешься в шпионских штучках, Рэнди?
— Вообще-то нет, ты же знаешь, моя родная стихия — это робототехника. Она, конечно, связана и с другими областями, но в них я не матёрый специалист. К тому же подобные вещи запрещены законом, “шпионский” инвентарь нельзя покупать или создавать.
Макгроу открыл сейф, достал оттуда небольшой чёрный цилиндр, размером с батарейку, и поставил на край стола перед Дормантом.
— Это подслушивающее устройство. Ты должен будешь установить его в подсобном помещении, в комнате 312 химического сектора. Оно работает по принципу лазерного сканирования вибраций с поверхности. Установишь его на жёлтую вертикальную трубу. Специально для тебя будет метка в виде прямоугольника. Луч должен попасть ровно в дырку в потолке, пройти через спецканал коммуникаций и попасть во внутреннюю стенку приборной панели зала совещаний. Именно там проходят сборы общества пятнадцати.
Дормант проглотил ком в горле и не решился взять вещь в свои руки, вместо это он задал резонный вопрос:
— Но как я пронесу этот прибор через проходную?! Там же трёхмерные сканеры материи! И даже если я смогу их обойти, то потом засвечусь на камерах: служба безопасности обязательно отметит, что я ушёл из своего родного отдела и зашёл в подсобку, которая находится вообще в другом крыле. Но самое главное в том, что у нас повсюду детекторы сигналов. Как я понимаю, устройство передаёт записанные разговоры через беспроводную связь?
— Естественно.
— Ну вот! Служба безопасности засечёт системную отправку сообщений на определённой частоте, они запеленгуют сигнал и найдут прослушку. Потом проверят по камерам, кто ходил в эту комнату и моя песенка спета.
— Давай по порядку. На проходной тебя остановит охранник Крэнстон и сопроводит в комнату для тщательного осмотра. Там ты просто дашь взятку, — положил на стол пухлый конверт, — насчёт обнаружения устройства не волнуйся — в нём применяется шифрование по принципу одноразового блокнота, для стороннего наблюдателя это будет просто фоновый шум.
— Постой! Я знаю как работает метод Вернама, он же одноразовый блокнот, при каждом использовании он требует истинно случайный ключ шифрования. Если же это будет псевдослучайная последовательность, сгенерированная компьютером, то вся затея рухнет. Как минимум, наши шифровальщики, слушающие эфир в здании корпорации, заметят, что это никакой не шум.
— Для получения идеальных ключей проводились эксперименты с записью процессов радиоактивного распада. Спецслужбы уже проверили их эффективность, если полиция мыслей не смогла обнаружить и взломать этот шифр, то и наша компания тоже не справится.
— Эта штука должна хранить просто бездну ключей, чтобы передавать данные в аудиоформате. Насколько её хватит?
— Поверь мне, устройство достаточно эффективно. И даже если какой-то случайный мастер во время внепланового ремонта обнаружит его, то ничего страшного не произойдёт. Если кто-то попытается его взломать, то оно самоуничтожится. Как видишь, я долго готовился к этой небольшой операции, особенно в техническом плане.
— Тогда почему ты не нашёл другого человека, более подходящего на эту роль?
— А разве кто-то может быть более идеальным, чем ты, Рэндольф? Меня окружают люди, которые думают только о деньгах. Они запросто подпишутся на эту миссию, но только для того, чтобы потом шантажировать меня. Это ведь так просто: прийти к Трассу и рассказать про детали операции. Я знаю, что он уже подозревает меня в нечистой игре и мой следующий промах будет последним.
— Трасс — опасный человек?
— Очень, если он узнает о моих намерениях, то порвёт меня на куски. Я просто не решился привлечь к этому делу посторонних.
— И когда ты планируешь всё это провернуть?
Макгроу налил немного вина в бокал, поднял его на свет и сказал:
— Завтра. Так уж получилось, что именно завтра состоится очень важное собрание общества пятнадцати, на котором будут абсолютно все его члены. Я не хочу упускать такую возможность.
— Завтра?
— То есть уже сегодня. Ровно в двенадцать часов дня ты придёшь в проходную компании. Ровно в двенадцать десять установишь устройство и вернёшься к себе на работу. Насчёт охранников не волнуйся, я с ними уже давно договорился, мне осталось им только позвонить и отдать команду.
— А какой завтра день недели?
— Воскресенье, но ты же знаешь, у нас почти все работают сверхурочно, компания никогда не закрывается.
— Мне страшно переступать закон, Уоррен.
— Я тебе помогу, — выпил бокал, закусил оливкой и продолжил, — если ты не согласишься, то я сдам тебя в полицию мыслей как революционера-саботажника.
— Что?! — Дормант вскочил с кресла и уставился на своего давнего друга.
— Извини, — пожал плечами, — но я вынужден так поступить. Это очень важное дело и я не имею права отступить. К тому же, я не могу позволить тебе просто уйти от меня со всей этой информацией, ты можешь использовать её против меня. И я хочу, чтобы ты знал ещё кое-что: если понадобится, то я позвоню своим друзьям из полиции мыслей. Это будет довольно просто, учитывая, что твой брат был оппозиционером. Им нужен лишь повод, какой-нибудь донос уважаемого человека, чтобы закрыть тебя.
— Я никогда не думал, что ты способен на подлость и предательство.
— Ну, — тяжело вздохнул Макгроу и опустил глаза вниз, он посмотрел на осадок, оставшийся на дне бокала и ответил, — не носить же мне табличку “гад”, только ради того, чтобы не разочаровывать людей в их завышенных ожиданиях?
Рэндольф К Дормант взял в руки конверт, подслушивающее устройство, положил их в карман пиджака и молча отправился на выход. Он едва не забыл портфель брата и в полной прострации вышел на улицы верхнего уровня. Дормант даже не заметил, сопровождал ли его Макгроу или нет. Как в тумане он добрался до своей квартиры, сел в мастерскую, взял в руки робота, над которым занимался в последнее время, и задумался над ситуацией.
//-----------------------
// Упс! К сожалению, на пикабу ограничение на размер постов - 30.000 знаков, и рассказ не влез. Сейчас добавлю окончание рассказа в комментариях, или читайте сразу по этой ссылке: https://author.today/reader/134712/1988110 (там же следом идёт рассказ-продолжение)