Из книги "Отцовская память". Рассказы ученого-исповедника И. К. Фортунатова
Дед мой по материнской линии – Михаил Михайлович Золотарёв родился в 1841 г. в Макарьеве на Волге. В том самом месте, где раньше была знаменитая Макарьевская ярмарка. Был он крепостным, фамилии не имел, а в подушных списках числился Михаилом Михайловым.
Мальчик он был смышлёный и барин – князь Черкасский взял его на правый берег Волги в село Лысково, в мастерские, в которых работали крепостные. К пятнадцати годам он научился паять и лудить медную посуду, чинить часы и ремонтировать всякую хозяйственную утварь.
Управляющий имением стал отпускать его на оброк по 8-10 месяцев в году с обязательством ежегодно вносить в хозяйскую кассу 100 рублей ассигнациями. За три года хождения в оброк Михаил Михайлов аккуратно сдавал оброчные деньги и скопил сумму для выкупа на волю. За выкуп барин взял 150 рублей и выдал ему вид на жительство. Михаил пожелал выправить документ на имя Михаила Михайловича Золотарёва, получил его и в тот же день навсегда ушёл из Лыскова и вообще – из Нижегородской губернии. К этому времени его родители умерли и он сам решал свою судьбу.
Михаил Золотарёв пришёл в город Воскресенск (теперь Ногинск) и поступил в землемерное училище с 3-х или 4-х летним сроком обучения. Окончив его и получив свидетельство, он стал работать по землеустройству в г. Новочеркасске в области войска Донского.
Здесь Михаил Золотарёв познакомился с известным художником Крыловым, автором картины «Степь ковыльная», получившей золотую медаль на выставке в Париже. За два или три летних сезона Крылов научил Михаила Михайловича писать масляными красками.
За свою многолетнюю работу землемером Михаил Михайлович написал более трёхсот живописных видов природы тех мест, где он работал – Северного Кавказа, Крыма, Армении и Черноморского побережья Кавказа. Размер этюдов обычно – с четверть газетного листа. Стиль в духе передвижников. Портретов М. Золотарёв никогда не писал.
По природе стеснительный и скромный, Михаил Михайлович имел очень мало друзей, но зато друзей достойных и – на всю жизнь. Кроме Крылова он был близок с московским художником Маковским и Ярошенко (из Кисловодска). Заработав на съёмках, Михаил Михайлович стал зимою жить в Москве, где снял квартиру на собачьей площадке в районе старого Арбата.
Михаил Михайлович восторгался сочинениями Н. В. Гоголя и глубоко почитал его, как воистину великого человека. Живя по соседству, он даже взялся наблюдать, в какие дни и часы выходит из своей квартиры Н. В. Гоголь, и в какую сторону идёт гулять по бульвару. Приметив это, Михаил Михайлович заранее выходил на бульвар и в отдалении следовал за своим кумиром. Он бывал счастлив, хотя бы так оказаться поблизости с Николаем Васильевичем. Это повторялось неоднократно.
Когда Н. В. Гоголь скончался, то на третий день после похорон Михаил Михайлович пошёл на квартиру писателя. Там он застал денщика Гоголя, горюющего в одиночестве. Михаил Михайлович спросил, не может ли тот продать ему что-либо из вещей писателя. Денщик сказал, что у барина и вещей то почти не было – за эти два дня он продал – накидку, кресло и ещё какие-то мелочи. Да откуда же и было бы иметь покойному Николаю Васильевичу деньги на покупку вещей, если он выплачивал стипендию трём студентам да ещё другим пяти помогал, когда получал гонорары за книги? Денег-то у барина никогда и не было, ещё раз повторил он. Затем пригласил войти в комнату и самому посмотреть, что ещё там осталось. Разве что вот – последний стул, так он и ему нужен. Михаил Михайлович обнаружил в комнате две пары сношенных калош, два старых зонта и две подушки. Он упросил денщика продать ему одну подушку и уплатил за неё, помнится, три рубля, хотя денщик и говорил, что это уж слишком. Подушка была пуховая, небольшого размера, в двух наволочках. Обе из плотного сатина.
Ряд лет подушка была одной из реликвий в домашнем музее Михаила Михайловича. В музее этом (одна комната около 40 кв. м. в квартире в бывшем Леонтьевском переулке) были экспонированы его картины, зарисовки археологических раскопок, которые проводили в известных ему местах, разные черепки и старинные вещи.
После смерти Михаила Михайловича в 1908 году, подушка перешла к его дочери, Вере Михайловне Золотарёвой, в замужестве – Фортунатовой, и побывала с ней в селе Абрамовское Боровского уезда, Калужской губернии, в Кикенеизе и Кучук-Кое в Крыму, где Вера Михайловна работала врачом, а после – в санитарном поезде имени Н. А. Семашко, в котором она была главным врачом и занималась тем, что собирала беспризорных детей на южном фронте гражданской войны в 1921-1922 гг.
Детей привозили в город Пушкино Московской области и размещали в одном из 22-х интернатов, расположенных в больших реквизированных дачах. Ведали этим делом Ф. Э. Дзержинский и Н. К. Крупская. Наконец с 1922 г. Вера Михайловна поселилась с тремя детьми в Тимирязевской сельхоз академии и здесь подушка верно служила молодой семье к тому времени уже восемь лет как потерявшей кормильца – мужа и отца на фронте 1-ой Империалистической войны.
Бабушка-швея сшила точно такую же по размеру вторую подушку. В 1941 году дом, в котором жила семья внезапно всего за несколько минут сгорел. Успели выкинуть в окно шубу, одеяло, эти две подушки и самовар. Вера Михайловна, тогда уже бывшая бабушкой, выскочила из огня с трёхлетней внучкой Леной на руках.
Года два жили на кухне в соседнем доме. Выезжали от бомбёжек на станцию Клязьма. Подушки-сёстры следовали за семьёй. На наружной наволочке подушки Гоголя была нашита метка, но во время пожара наволочка прокоптилась, почернела и – вот оказия – её заменили, но в суете ночёвок по чужим домам, метку забыли нашить. Сама Вера Михайловна состарилась, и когда ей исполнился 97-ой год, отдала обе подушки в семью сына, Игоря Константиновича.
Вот и спим мы с тех пор с женой на этих двух подушках, а какая из них гоголевская – теперь и не знаем. Вот разве что только сны на одной из подушек более прозрачные и удивительные. Нужно будет провести экспертизу и определить, какая же из них подлинная. Она ведь старше своей сестры лет на семьдесят.
В той квартире, в которой жил Николай Васильевич Гоголь я был лет сорок тому назад. Тогда музея в ней не было, но и никто не жил. Описание расположения комнат сходилось с тем, как рассказывал дед. Теперь здесь музей Н. В. Гоголя. Я приходил сюда два раза, но мне так и не удалось застать его открытым. Хотелось бы всё-таки рассказать музейным о подушке Гоголя.
И. К. Фортунатов
21.04.1979 г. г. Москва
P.S. Кстати сказать, старый памятник Н. В. Гоголю мне понятней и ближе, чем современный.
Дорогие братья и сестры!
Просим помочь храму Вмч. Димитрия Солунского в Яковлево (Сергиево-Посадский г. о.) в издании книги «И остави нам долги наша». Книга недавно получила одобрение Издательского совета Русской Православной Церкви. Автор – протоиерей Вячеслав Брегеда делится своим многолетним опытом служения в храме-часовне при Московской областной психиатрической больнице № 5 г. Хотьково и другими душеполезными повествованиями. Регулярно публикуется в журнале «Русский дом» и известен православному читателю по ранее вышедшим его книгам. В прошлом году книга протоиерея Вячеслава Брегеды «Духовные светильники Карагандинской земли» стала лауреатом конкурса Издательского совета РПЦ «Просвещение через книгу». Пожертвования можно перечислить на карту Сбербанка России: 4276 1609 1314 5786.
Помогай нам всем Бог!