Вчера была очередная годовщина приказа Сталина и Шапошникова за номером 0391, который является важным военно-политическим документом Великой Отечественной. Это теме посвящена моя статья во "Взгляде"
4 октября исполняется годовщина одному из самых знаковых, но малоизвестных приказов Сталина. В Красной армии во время Великой Отечественной происходили массовые случаи «незаконных расстрелов и рукоприкладства». Сталин решил лично положить конец этим репрессиям. За что и почему советские командиры лично расстреливали подчиненных?
Во время Великой Отечественной на фронте процветало рукоприкладство и самосуд со стороны отдельных начальников в отношении их подчиненных. Как Верховный главнокомандующий Сталин видел в этих явлениях грубое нарушение дисциплины, разлагавшее Красную армию и, что еще хуже, заставлявшее красноармейцев переходить на сторону врага. О том, как советское командование боролось с такими позорными явлениями, рассказывают документы, опубликованные Минобороны РФ.
Вразрез с уставом
Дисциплинарный устав Красной армии подчеркивал ответственность командира за состояние дисциплины в войсках. Ему вменялось воспитывать своих подчиненных в духе «выполнения всех требований воинской дисциплины и поддерживать у них сознание высокого значения звания воина Красной армии». При этом подчиненные были обязаны беспрекословно повиноваться командирам и начальникам. В случае же неповиновения, открытого сопротивления или злостного нарушения дисциплины командир имел право на все меры принуждения, вплоть «до применения силы и оружия».
Однако с началом войны некоторые командиры стали грубо нарушать положения устава. Возможно, это было связанно с требованием верховного командования повысить устойчивость войск в бою. Так, 20 июля 1941-го Сталин и Мехлис издали директиву №90, в которой потребовали от всех комиссаров и политработников «железной рукой насаждать революционный порядок, дисциплину и беспощадно карать паникеров, трусов, пораженцев, дезертиров и всех самовольно оставлявших позиции без приказа».
Увы, не весь комсостав Красной армии понял это требование правильно. «Железная рука» не означала рукоприкладство, брань и незаконные расстрелы. В результате в действующей армии прокатилась волна репрессий.
К примеру, на Ленинградском фронте произошел инцидент, во время которого командир батальона 1012-го стрелкового полка (сп) старший лейтенант Федоров в ночь на 27 сентября 1941-го расстрелял своих сослуживцев. Расследование установило, что Федоров со своим комроты Зубихиным были окликнуты часовым при проверке боевого охранения. Комбат выстрелил в воздух и приказал Зубихину крикнуть на ломаном русском «Русс сдавайся». Часовой узнал голос командира и оружие не применил. Подойдя к бойцам, Федоров приказал им поднять руки вверх, что они и сделали. Мотивируя их поступок как «предательство и измена Родине», комбат на месте застрелил командира отделения старшину Арсеньева. Продолжая проверку тем же методом, Федоров той ночью расстрелял еще командира пулемета Медведева и комвзвода Зорина.
Нет репрессиям
Получая сигналы о таких фактах, верховное командование отреагировало приказом НКО №0391 от 4 октября 1941-го «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями». Подписавшие приказ Сталин и Шапошников отметили в нем «частые случаи незаконных репрессий и грубейшего превышения власти со стороны отдельных командиров и комиссаров». Такие начальники могли застрелить красноармейца за несущественный проступок или вообще без всяких оснований. То же самое касалось мордобоя. К примеру, военком 28-й танковой дивизии Банквицер избил сержанта за то, что тот ночью закурил, в другой раз уже майора – «за невыдержанный с ним разговор».
Сталин считал для Красной армии такое безобразие нетерпимым, назвав его извращением дисциплинарной практики. Он объяснял его существование несколькими причинами.
Во-первых, повседневная воспитательная работа в частях в ряде случаев подменялась «руганью, репрессиями и рукоприкладством». Командиры и политработники вместо разъяснения красноармейцам непонятных вопросов изъяснялись с ними «окриком, бранью и руганью». При этом они сами в бою терялись, впадали в панику и свою растерянность прикрывали применением оружия без всяких на то оснований.
Во-вторых, такие командиры и политработники забыли положения дисциплинарного устава, где говорилось, что применение силы и оружия является крайней мерой, допустимой лишь в случаях прямого неповиновения и открытого сопротивления в условиях боевой обстановки, ведшими к срыву приказов командования. По мнению Сталина, насаждение воинской дисциплины и укрепление боевого духа войск было возможно лишь в случае сочетания методов убеждения и принуждения. То есть суровая кара по отношению к злостным нарушителям дисциплины должна была сочетаться с внимательным разбором всех случаев ее нарушения, требующих подробного выяснении всех обстоятельств дела.
Главковерх считал, что практика необоснованных репрессий со стороны командиров и комиссаров лила воду на мельницу вражеской пропаганды, так как случаи с незаконными расстрелами и рукоприкладством являлись «проявлением безволия и близорукости» и способствовали падению воинской дисциплины в войсках, их боевого духа и толкали бойцов к переходу на сторону врага. Сталин приказал разъяснить всему начсоставу Красной армии, что действия, ведущие к унижению красноармейцев, ведут к подрыву дисциплины и авторитета командиров. А непонятливых ждало наказание вплоть до трибунала.
Окончание статьи можно прочитать на сайте "Взгляда":