Сериал «Надвое» Валерия Тодоровского у меня вызвал недоумение еще на фестивале «Пилот», и на «Новом сезоне» оно только укрепилось. Не могу найти концов, но в памяти маячит, что авторы планировали сначала время действия 2010-е годы – это хоть как-то объяснило бы происходящее. Потому что оно там все оттуда, из прошлого, розовощекого и ностальгически-сладкого, и даже из ранней, скажем, юности Валерия Петровича.
Оттуда – представление о романтических питерских барышнях, которые все такие воздушные и безалаберные, опаздывают на деловые встречи, а когда москвичи зовут их на свидание, сразу же выбирают самый дорогой ресторан, приходят туда в белом гипюре, а потом тащат ошарашенного москвича на вписку, где его мигом спрашивают про отношение к фон Триеру. То есть героиня Ирины Старшенбаум – просто оживший анекдот. Еще одна анекдотическая петербурженка – зазноба Сани, героя Александра Петрова, юная виолончелистка, которую Саня приглашает к себе переночевать перед отъездом, и та мигом захватывает квартиру, раскидав по ней свои баночки и зубные щетки. Секса при этом у героев нет – а баночки уже раскиданы, ага, и на виолончельке с утра надо попиликать. Этот персонаж – классика тропа «невинная старшеклассница, не осознающая своей сексуальности»: в «Эйфории» ее четко отыгрывает Сидни Суинни, и если там есть ирония, то в «Надвое» - упоительно серьезные романтически щщи. В первых двух сериях фигурирует еще и намеренно непривлекательная жена Кости, героя Козловского, от которой, конечно, ему хочется сбежать в гипюры Старшенбаум – и тут уже просто хватаешься за голову: во-первых, снова во всем виноваты бабы, во-вторых – повторюсь, это не ирония, не гипербола, не намеренно анекдотичные персонажи, а ВСЕ СЕРЬЕЗНО и вообще «посвящается жене». Прием ниже пояса (Евгения Брик умерла в этом году) – но хвалить из-за этого сериал мы не будем, не дождетесь.
Удивительно, насколько тут все олдскульно и нафталиново, и насколько этого не чувствуют авторы. Противостояние москвич-питерец ушло в прошлое, как и битва шаурмы-шавермы, как и поребрики с бордюрами – но нет же, герои вовсю жонглируют шутками на эту тему вперемешку со всеми этими Гражданка, Просвет, Пряжка, Петроградка: это настолько нарочито и грубо сделано, что после каждой такой сцены как будто поел лимона. От диалогов и лексики сворачиваются уши: Петров и Козловский, например, все время собираются кого-то «чпокнуть» (авывкакомсичасвеке). Говорю же, в 2010-м такое проканало бы – но сегодня? И зачем двум мужикам в суточной командировке на «Сапсане» по два чемодана – особенно герою Петрова, который и спит-то без трусов?! Почему виолончелистка ходит почти голая перед первым встречным? Не, ответ есть – сценарий писался лет десять, все это устарело вместе со взглядами на романтику 60-летних, все это могло быть милой светлой короткометражкой из прошлого, но зачем-то снято аж на 9 серий. С другой стороны, отличный контент для возрастной ЦА – почему мы должны их за это осуждать.
