Впервые я её увидела, когда мне было лет тридцать, а ей, как мне потом сказали – восемьдесят лет. Она на меня произвела сильнейшее впечатление. Самое первое – это своим внешним видом. Возрастная разница в пятьдесят лет всегда вызывает эмоции – от удивления (разве так долго сейчас живут?!), до пренебрежения, некоторой брезгливости – ползает мол тут, согбенная, убитая временем старуха…моль бледная… А бывает и эмоция восхищения, когда видишь перед собой зрелого человека, вполне жизнеспособного и, ты чувствуешь всем нутром, уже знающего о Жизни что-то такое, что тебе, при всех твоих образованиях ещё неподвластное…
Баба Катя была из последнего варианта. Высокая, прямая, как мачта, никакой согбенности, ширококостная, с какой-то тайной облика. А ещё- это меня совсем уж поразило – она была слепая! Так мне сказали, но я этому не поверила, т.к. женщина, стоявшая передо мной, держала в руках связку пожелтевшего лука и собиралась заняться его сортировкой. (Была ранняя осень Западной Сибири). У меня сразу в уме выскочило определение её образа- кондовая старуха. Слово это сейчас не в очень большом ходу, поэтому привожу ссылку на словари: «Исконный, сохранивший старые обычаи, устои устар.). Кондовое купечество- https://sanstv.ru/dict/кондовый,
«Старинный, исконный, истинный, настоящий.» -https://dic.academic.ru/dic.nsf/efremova/176603/Кондовый
К бабе Кате лучше всего подходило последнее определение, где главным словом можно было назвать –
Настоящая.
— Есть и такой грех. Не пожалуемся на дела, нечего бога гневить. Взысканы через число… Только опять и то сказать, купца к купцу тоже не применишь. Старинного-то, кондового купечества немного осталось, а развелся теперь разный мусор. Взять вот хоть этих степняков, — все они с бору да с сосенки набрались. Один приказчиком был, хозяина обворовал и на воровские деньги в люди вышел.
Мамин-Сибиряк Д. Н., Хлеб, 1895
А любителям поэзии можно вспомнить А.Блока, его знаменитое произведение «Двенадцать» -
«…Кругом — огни, огни, огни…
Оплечь — ружейные ремни…
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей в Святую Русь —
В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!...»
Так вот, баба Катя и олицетворяла собой тот, ушедший век. Это был живой раритет, повторяю – для меня тридцатилетней. Познакомившись, я постаралась чаще с ней общаться, чтобы узнать историю своей страны из её воспоминаний. Не скажу, что она была очень разговорчива. Наверное, все катаклизмы, которое пережило крестьянство (а она была из деревни), оставило на ней глубочайшие зарубки, где главным был страх…Страх обыкновенного человека перед силой времени, сметающего привычный уклад…
Она никогда не сидела без дела, да и вы сами знаете, что на даче, т.е. на Земле этих дел всегда немерено. То она что-то разбирала, то носила сушить, то банки с соленьями спокойно относила в омшаник, находящийся в дальнем углу огорода. И тихонько спускалась в него, перенося по одному баллону, на полки, подготовленные хозяином, мужем моей родственницы. Когда я в очередной раз полюбопытствовала, а как же она, слепая, всё это делает?! Баба Катя бесхитростно ответила, что немного зрения у её сохранилось, т.е. она видит размытые тени и это даёт ей возможность не быть обузой ни для кого. Весь мой отпуск я впитывала её живые рассказы о том, о чём могла прочитать только в книгах и архивах: как жили при царе, при большевиках, в Великую Отечественную войну. Как она относится к И.В.Сталину, правда ли, что все плакали, узнав, что он умер?!
«Да, плакали…и я плакала навзрыд…», отвечала она, спокойно перебирая картошку, отделяя мелкую и крупную… Это был кладезь информации! После того, как были выполнены все осенние работы, дачу закрыли на период холодной сибирской зимы. Я уехала в свой город, а баба Катя уехала с племянницей в городскую квартиру. После нашей встречи, она прожила ещё шестнадцать лет. И опять-таки, никому, не заявляя свои права на особое внимание или уход. Она всё так же всё делала сама: готовила нехитрый супчик, пила чаи, принимала ванну. Наша родственница, женщина очень сложного характера, даже признавала, что и прицепиться к ней не за что…Баба Катя была деликатна и по-житейски мудра: чувствуя, что племянница пришла «не в духе», она сидела в своей комнате, дожидаясь, когда наработавшаяся Ирина отдохнёт и постучит к ней в комнату. А уж потом можно было и самой поговорить-поспрошать про жизнь, и племянницу выслушать. Можно было и что-то посоветовать, но очень деликатно…Племяшка привыкла руководить и не очень-то прислушивалась к своей бабке (как и многие другие, в других семьях), но иногда всё-таки что-то брала на заметку. Ведь какой-бы век не стоял за окном, люди остаются такими, какими и были много лет тому назад…Когда, нарушив божью заповедь они вышли из Рая, и стали жить по другим законам…
Так она и жила, обычная казалось бабка…Но вот и её жизненное пребывание подошло к концу… Это было так: со слов племянницы, которой уже самой отстукало время - под шестьдесят. «Я, как обычно пришла домой поздно вечером. Была злая, что сорвались поставки нужного груза, что было холодно, как никогда, а машина сломалась и пришлось ехать на автобусе, что некому пожаловаться…В общем было черно на душе и сердце. И тут я сообразила, как это некому?! А баба Катя? Она и в свои девяносто шесть лет оставалась в ясной памяти». Услышав шум из ванной, поняла, что баба Катя моется. Держась за стены, за специальную ручку, которую сделала именно для неё, это было возможно – самой искупаться в девяносто шесть лет!
Через несколько минут баба Катя показалась из ванной. Чистенькая, спокойная. Села в своё любимое кресло, а племяшка пошла налить обоим чаю. Недолго поколдовав над травяными сборами, заварила, и, накрыв чистым полотенцем, с подносиком в руках вернулась в комнату, где сидела баба Катя.
«Баба…» - позвала она, вот чай…который ты любишь…Баба Катя не отозвалась, и племяшка решила, что она уснула после ванной. Прошло полчаса, и баба Катя вновь не отозвалась на приглашение попить чай, который любила – она УМЕРЛА…
Это случилось просто и легко, как будто она перешла из одной реальности в другую, не задумываясь ни о чём, будто зная, что её уже готовы встретить там, на другой стороне Жизни…
Вот такой была она – баба Катя…
Царствие ей небесное и всем почившим…
Если желаешь, чтобы счастье улыбнулось — рассмеши старушек, пусть Парки похохочут: весь мир вокруг преобразится! Но, обычно счастье улыбается нам, виновато разводя руками…
Буддах