Наша армия продолжает вкушать последствия т.н. перегруппировки. Под Красным Лиманом, на уже российской Херсонщине, на реке Оскол. Дай Бог, чтобы этим ограничилось. Но это будет очень хороший исход. Необходимо понимать, что до того, как даст результат частичная мобилизация, пройдёт минимум месяц, а то и два. И всё это время надо будет держаться.
Альтернатив нет: наращивание численности необходимо было начинать минимум в конце весны. Собственно, многие именно тогда его и ожидали, рассчитывая услышать 9 мая то, что в итоге услышали только 21 сентября. С почти что пятимесячным опозданием. А всё имеет цену. И сейчас ВС РФ её платят. Собственно, я почти не сомневаюсь в том, что ситуация в итоге будет снова переломлена в нашу пользу. Но вопрос, когда и какой ценой. Он философский. Или риторический.
Но очевидно одно: не численностью единой вызваны поражения минувшего месяца. Теперь уже очевидно, что российская армия нездорова. И из нынешнего кризиса она должна выйти не только пополнившей свои ряды, но и, хотя бы, начавшей решать целый букет других проблем. Их много. Я хочу поговорить о двух. Поговорить коротко, в формате мыслей вслух. Не хочу сказать, что эти проблемы самые главные, но они существенные. И, во многом, именно из-за них, к примеру, произошли трагедия под Балаклеей и сдача Красного Лимана. И именно из-за того, о чём пойдёт речь, опять же, во многом случился такой провал по численности.
Одну из этих двух проблем нашей армии я условно назову «внутренней», а другую – «внешней».
О «внутренней проблеме» за крайнее время не говорил только ленивый. Её проявления многочисленны. Например, ложные отчёты командиров вышестоящему начальству. Единственная цель которых не в том, чтобы дать объективную картину, а в том, чтобы не выводить оное начальство из зоны комфорта. Погрузить его в «тёплую ванну» – у бюрократов это так называется. А многие современные офицеры ВС РФ – это теперь именно бюрократы (как минимум, об этом свидетельствует то количество отчётов, которыми они занимаются).
В итоге у начальства складывается не объективная картина, а нечто мало соответствующее действительности. Разумеется, с самого начальства это не снимает ответственности, но тем не менее эта ситуация породила целую психологию, в рамках которой и речи быть не может ни о каком эффективном ведении войны. Там просто критерии другие. В результате сложилась парадоксальная ситуация, в которой самыми эффективными частями оказываются, с одной стороны, донбасские и российские «мобики», а с другой – ЧВК. Чем в это время занимается кадровая армия? Ещё один философский вопрос.
Другое проявление того же самого – это пресловутые «500-е». Если кто из вас ещё не в курсе – так в армии называют… Ну, скажем так: обделавшихся. То есть тех, кто самовольно отступает, оставляет позиции, уходит из армии, когда война начинается. Примерно так. Вдруг выяснилось, что в том же поражении под Балаклеей фактор «500-х» тоже сыграл свою роль. Не берусь судить, насколько весомую, но сыграл. И не факт, что без него случилось бы то, что случилось.
Все эти проявления – как зелёная плесень. Которая, по сути, является одним грибом, но с множеством мелких и мерзких побегов. А причина одна – отсутствие ответственности. В самом грубом, брутальном смысле слова. Давайте, для разнообразия, посмотрим на врага. У него с ответственностью всё чётко: её реализацией прямо на месте занимаются нацбаты. Которые своих «500-х» просто убивают. А потом ещё их семьи на гражданке посещают, по слухам. Знаете, я не буду приводить в пример их зверства, но скажу так: заградотряды – это не самая плохая вещь в условиях тотальной войны. Потому что в ряде случаев только с их помощью можно заставить перепуганных мобилизованных солдатиков преодолеть собственный страх и пройти расстояние до вражеских позиций в зону, где артиллерия противника будет уже неэффективной. И можете теперь кидаться в меня чем угодно: полагаю, вы знаете, куда пойти, граждане «гуманные гуманисты». На войне вообще много такого, что в вашей голове никогда не уложится, сколь бы логично оно ни было. И я это вам говорю при том, что сам войну искренне ненавижу. Так и быть, не буду развивать тему, дабы не травмировать ваши нежные психики.
У нас не Украина. У меня масса вопросов к правящему режиму, но Россия – не тоталитарное фашистское государство. И на контрасте это хорошо видно. Так что заградотрядов и «террора на местах» у нас в армии быть не может. Как минимум, мы до такого ещё не дошли. Но может быть другое. То, что нашей повёрнутой на юридических процедурах правящей элите куда более понятно. А именно – введение военно-полевого правосудия. Которое на основании закона, но по быстрой и упрощённой процедуре будет спрашивать и за лживые доклады, и за оставление позиций без приказа (в том числе и со старших командиров), и за несоблюдение устава (например, в плане оборудования позиций, что было под Балаклеей), и за многое другое. Армия стоит на двух ногах – наказании и поощрении. Сейчас она – одноногий инвалид. И это должно быть решено в первоочередном порядке.
«Внешняя проблема» сложнее. И стратегически опаснее. Это замкнутость МО и ГШ на себе, своеобразное отсутствие «притока свежего воздуха», выразившееся в том, что никакие здравые идеи из внешнего контура в эти структуры не проникают. А это, в свою очередь, ведёт к отставанию и неготовности к современной войне. По итогу всё начинает циклиться на корпоративных и карьерных интересах, и больше ни на чём. Примеры того, к чему такое ведёт? Да, хотя бы, ситуация с беспилотниками. Необходимость которых генштабовские «мыслители» отрицали до самого начала т.н. СВО. И та же убогая, откровенно преступная концепция ведения войны «малыми силами» и «только профессиональной армией» (хотя, здесь даже многие военачальники сомневались – тот же Александр Лапин).
Эта проблема может решиться так, как она решилась в США. Созданием независимых институтов военной аналитики, структурно не связанных с военным ведомством (и поэтому не повязанных с его функционерами), доклады и аналитика которых, тем не менее, оказывает самое прямое влияние на военную сферу. Если бы система таких институтов (или, хотя бы, центров) была у нас до «СВО» – колоссальная вероятность, что у нас просто не было большинства тех провалов, что были с самого начала событий. Всего того, что, накопившись, привело к нынешнему кризису. Который нам, повторюсь, ещё преодолевать и преодолевать.
Вот примерно так, друзья. Такие мысли вслух.
Знаете, я более чем уверен – нечто подобное в итоге появится. По обоим направлениям. Потому что реальность – упрямая вещь. И она диктует. Так же, как продиктовала решение о частичной мобилизации. Но, опять же, вопрос, когда и какой ценой. И тут уж я ничего не могу сказать.
А пока нам придётся держаться. Других вариантов нет.
(с) Павел Кухмиров