Добровольцем из Чечни. Часть 1 – Грозный Добровольцем из Чечни. Часть 2 – Новая реальность.
Чтобы довести нас с вещами до нового населенного пункта, БМП пришлось делать два захода. Я ехал уже во втором. Нас выгрузили возле одного из многоквартирных домов и указали на подвал, Фронт был всё ближе и на эту местность легко прилетали снаряды артиллерии, находятся выше земли было уже не безопасно. В темном подвале уже было достаточно людей и не найдя место рядом со знакомыми ребятами я пошел искать его в других помещениях. В дальнем краю было два свободных помещения с каким-то хламом внутри и частично используемые как туалет. Выбора не было, и я принялся выгребать оттуда весь мусор. Несколько ребят присоединились, и мы быстро очистили помещение. Из подручных досок и нескольких дверей соорудили длинный стол и отправились искать в разбитых квартирах матрасы и ковры, чтобы утеплить от холодных стен и попытаться избавиться от сырости в помещении. В нескольких комнатах горел свет и была электроэнергия от запущенного генератора в соседнем доме и я, назначив сам себя ответственным за доставку электроэнергии пошел искать провода и какие-нибудь тройники или сетевые фильтры для телефонов, раций и фонариков. Вскоре у нас уже висела полноценная люстра и было подготовлено множество розеток.
(Хороший фонарик с разными режимами свечение от совсем тусклого до яркого и возможностью как можно дольше держать заряд - был крайне необходим для нормального нахождения в таких подвалах и погребах. А еще в магазинах есть повербанки с солнечными батареями, летом это было крайне полезным девайсом. В магазинах продаются с 4 раскладывающимися солнечными батареями, читатель обрати внимание на такие.) Перебравшись на новое место, мы наконец получили сухпайки и уже могли относительно нормально питаться, а позже вообще стали готовить себе блюда посложнее и посытнее. В приготовлении нам очень помогали небольшие примусы, которые я забыл упомянуть, полученные с газовым балоном еще в Гудермесе. Ближайшие дома были в таком же состоянии, как и в Попасной. Живого места там не было, досталось каждой квартире и каждому дому. В одной из таких квартир мы нашли фотографию молодого человека в военной форме немецкого офицера времен второй мировой войны. Там вообще какой-то особый фетиш на эту форму был и подобные фотографии всплывали регулярно в телефонах военнопленных.
К вечеру нас поделили на две группы, тогда всех нас было 35 человек, остальные ребята попали в другие полки. - Слушай, Оникс, они ставят тебя на пулемет, просто больше не кому и ты же хотел на пулемет - Чего? Когда это я хотел на пулемет? я же его даже в руках не держал никогда - Больше некого просто, извиняй, ты с этим справишься, там просто кто на трубах, кто физически не вывезет, во второй группе пулеметчик с помощником уже есть и тебе тоже дадим в помощники парня с нормальной комплекцией. Парнем с нормальной комплекцией был человек примерно моего возраста с позывным Уршак и он остановился в одном помещение в подвале со мной и даже растелился рядом, но я с ним тогда я еще не успел познакомиться. Уршак был из другого отряда в Гудермесе, он приехал за 3-4 дня до нашего самолета и вызвался лететь раньше, чтобы добить количество для самолета и не ждать новый вылет через неделю. После ротаций в части перед вылетом он оказался в нашем отряде. Выход на позиции обозначили на завтра. Уршаку дали две коробки с заряженными лентами, а мне вручили ПКМ с БК. Деваться было некуда, и я судорожно принялся изучать пулемет, разбирать и пытаться понять принцип строения. Ребята сказали, что в соседнем подвале есть парень опытный пулеметчик с позывным Балу и я, прихватив ПКМ побежал искать этого парня и задавать кучу вопросов по обращению с пулеметом, выборе правильной позиции и особенностью стрельбы. Утром я проснулся со всеми признаками температуры и слабостью по телу. Меня догнала инфекция, которой еще с Гудермеса переболело пол лагеря (возможно это была корона). Нас собрал капитан и мы пошли на позиции уже пешком. Конкретная задача озвучена не была и мы шли «от вот отсюда, до тут рядом» в полном боевом, но без вещей. Путь длинной около пяти километров пешком прошли относительно спокойно. Несмотря на то, что мне дали пулемет - свое оружие я все равно должен был брать с собой. Уршак шел рядом, ему с двумя большими коробами БК было тяжелее, и я время от времени помогал ему нести один короб. Добрались до позиций наших добровольцев с другого полка, которые окопались еще вчера и заняли оборону. Сначала до нас довели информацию, что нужно занять позицию и укрепить оборону ребят, мы прошли дальше в гущу леса в поисках места, но тут нас развернули и сказали идти дальше. Вышли обратно на дорогу, прошли по ней параллельно полю, которое контролировали ребята и попали в лесополосу, проходившую по большому оврагу, прямо напротив позиций ребят.
Жара начала изматывать, переход давался все сложнее. Температура тела вдвое начала давать знать о себе и организм уже настойчиво показывал, как ему тяжело. Сгруппировались и получили команду снова разделиться и пойти с группой из смежного полка, которые только что подошли. Из наших с ними отправился я с Уршаком и еще пять-шесть наших ребят. Куда мы конкретно идем понимания по-прежнему не было, сначала мы стали возвращаться обратно по пройденному оврагу и пытаться зайти через поле за лесополосой, затем развернулись и пошли вглубь. По тропе в овраге наткнулись на недавно оставленные позиции противника. Тогда я впервые увидел вооружение НАТО воочию, здесь лежали несколько NLAW и один Javelin. Капитан остался позади с частью наших ребята и как я понял, они должны были идти по другой дороге. Наконец из разговоров бойцов из группы с которой мы шли, стало понятно, что впереди находится деревня и мы идем в неё. Наверное там уже никого нет – подумал я. Мы прошли вперед еще около километра до того, как услышать первые пулеметные очереди, нас уже встречали. Гостеприимно принимали с двух сторон. Ребята спереди начали спешно откатываться, будучи как на ладони в этот момент пули полетели уже с правого фланга прямо над головами. Балу оказался рядом, и мы вместе с ним и Уршаком начали прикрывать отход с позиций. Пулемет начал заедать каждые 4-5 выстрела, пока не уложишь ленту снова и не выправишь нормально патроны. В это время активно начала работать артиллерия противника. Одному из наших ребят прилетело пулеметной очередью из укреп позиции две пули через переднюю пластину брони и остановившись при ударе о заднюю остались торчать на вылет в теле. Большая часть группы, что шла и вела нас быстро откатившись ушли в тыл, мы начали отходить с тяжелораненым бойцом медленно эвакуируя его и опасаясь удара в спину. Стало совсем тяжело, кто-то начал закатывать истерику, кто-то молиться, я через силу заставлял вставать себя ради своих близких. Двое ребят по дороге просто остановились и молча обессилив отказывались идти куда-либо. Наш раненый потерял много крови, я отдал свой пулемет кому-то из ребят и начал заново его перевязывать, для меня тогда это стало первым опытом оказания медицинской помощи и в дальнейшем этот опыт сильно повлиял на мое желание помогать раненым при любых ситуациях. Солнце испепеляло, я был насквозь мокрый. Мы тащили раненого по переменке меняя друг друга - совершенно обессилив, он то терял сознание то приходил в себя и с безумным взглядом смотрел на нас затем снова отключался. В конечном итоге Балу скинул с себя бронежилет, отдал пулемет Уршаку, взвалил на себя раненого и потащил вперед. Навстречу прибежал один из наших ребят, которые шли по другой дороге и уже ждали нас в начале тропы, он был без брони и оружия - чтобы быстрее передвигаться и притащил нам воды - так мимолетно я познакомился с Котом. По дороге наткнулись на разгоравшийся пожар и шли по тлеющей и горящей траве. На оставленных позициях противника забрал первый трофей – лопатку финской фирмы Fiskars.
Отход занял у нашей группы почти два часа. Вернувшись мы застали первую часть группы на отдыхе. Узнали, что наш капитан был ранен осколком от мины вместе с еще одним бойцом и их увезли в госпиталь, раненого попавшего под обстрел вместе с нами тоже успели эвакуировать. Немного отдохнув мы вместе с ребятами из другого полка собрались на ноль перегруппироваться. Отход был выбран по дороге, по которой ранее пришла вторая группа, через лес и часть поля. Поднявшись за ребятами в гору с оврага, мы обнаружили в кустах одного из наших бойцов, он был контужен и дезориентирован. Это был еще один парень из нашего помещения в подвале с позывным «Майкл». Пока приводили его в порядок, обнаружили, что потеряли из виду остальную группу и пути отступления по которым они ушли. Мы остались вчетвером и решили возвращаться дорогой, которой пришли изначально. В связи с полным отсутствием связи пробираться до позиций смежного полка пришлось поэтапно. Сначала вышли на бойцов, которые контролировали выход с оврага через дорогу. Ребят там было мало, руководил ими молодой лейтенант. Переговорив немного с ними решили отправится дальше через возможно простреливаемую дорогу. Свою трофейную лопатку я оставил этим ребятам, у них вообще не было лопат нормально окопаться. Добрались до позиций смежного полка мы уже совсем в сумерках. Ребята выделили нам пару свободных готовых окоп. Ночью у них был бой и первые потери, мы сидели в окопе где ночью погиб солдат, а второй был тяжело ранен. Также стало понятно, что существует большая проблема с доставкой воды, её практически не было и все ждали подвоз. Через несколько часов за нами всё же отправили БМП и мы вчетвером отправились в подвал. Утром на следующий день у нас пошли отказники, ребята кто по тем или иным причинам решил отказаться от службы. Из 35 человек через несколько дней нас было уже 22, человека. Четверо ушли в госпиталь по ранениям или вылезшим болячкам, остальные написали рапорта на увольнение. Из госпиталя через полтора месяца вернулся только капитан, остальные были там до окончания контракта. Мы остались без офицерского состава почти на месяц. Можно по-разному относиться к отказникам, но одно я знаю точно, война очень быстро вскрывает натуру человека и показывает кто есть кто.