Диабет I типа. Обычно, если такой диагноз вам поставили еще в детстве или в подростковом возрасте, то к зрелости вы уже довольно «прошаренный» пользователь. И в этом есть свои плюсы, но и минусы тоже. О них мне бы и хотелось сегодня поговорить.
С одной стороны, со стажем диабета I типа в 20-30 лет, вас уже вряд ли напугает какой-либо сахар на мониторе глюкометра: ни супер низкая гипогликемия, ни страшные буквы "HI", что означает сахар выше 33 ммоль/л при норме до 6 ммоль/л. Вы умеете считать хлебные единицы, знаете гликемический индекс продуктов, легко считаете свои коэффициенты в течение дня. Если у вас уровень гликированного гемоглобина в рамках нормы, то есть хотя бы ниже 7%, то, значит, вы живете действительно на хороших сахарах, а значит, функционируете как среднестатистический здоровый человек.
С другой стороны, если это не так, тогда у вас есть хороший повод задуматься... Не только о том, что исправить в вашей инсулинотерапии и анализе сахара крови или питания, но и о том, насколько вы скомпенсированы морально, потому что жить и принимать решения на повышенных сахарах сравнимо с эксплуатацией автомобиля без смены масла или на некачественном бензине. Вроде ездит и все «ю-хууу!», но в какой-то момент механизм может капитально полететь и потребуются тонны сил, знаний и, да, увы, и денег тоже, чтобы все починить.
Про себя могу сказать: я как раз такой диабетик, который долгое время «не менял масло». И организм настолько адаптировался к высокому сахару, что долгое время я разницы не чувствовала, а периоды хороших сахаров были настолько произвольные и эпизодические, что оценить качественные изменения в общем состоянии я не успевала.
А потом я легла в больницу. Честно, я совершенно туда ложиться не хотела: давно прошли те времена, когда раз в полгода я обследовалась в клинике, считала, что уже все знаю, а эндокринологи не знают ничего. Потом, в начале 2022 года, меня убедили лечь в федеральную больницу, о которой я писала весной на канале. Там я увидела, что эндокринологи уже с другим подходом взаимодействуют с пациентами, и все очень даже неплохо, и можно ложиться на комплексное обследование или на коррекцию доз инсулина. Но этого оказалось мало.
С того раза сахара стали лучше, но все же, когда я выписалась из больницы, поняла, как сложно организовать подобный режим дома: трехразовое (как минимум) питание, которое всегда есть под рукой, при этом питание более-менее в одно и то же время, чтобы собрать статистику по потребности в инсулине и коэффициентам на еду.
И вот я встаю в очередь на пересадку почки. Все специалисты посмотрели, лор одобрил по трахеостоме, трансплантолог одобрил по обследованиям, только, говорит, гликированный у вас слишком высокий, значит сахара плохие.
– Как же мы вас поставим на очередь при таком раскладе, ложитесь-ка в эндокринологию, у нас тут толковые эндокринологи, посмотрят вас.
– Да ну что они там посмотрят! Я и так неплохо уже справляюсь!
Но трансплантолог был непреклонен:
– Это неделя госпитализации, они вам заодно там паращитовидные железы посмотрят (это важный фактор на диализе и при пересадке).
– Ну, если уж и паращитовидку посмотрят... – подумала я. И легла.
И вот что получилось: положили меня всего на неделю. Сразу прикрепили ко мне ординатора-эндокринолога. И... она стала приходить ко мне три раза в сутки во время завтрака, обеда и ужина, считать со мной (да-да, как с новичком!) хлебные единицы, причем, не только на глаз, но и дотошно взвешивать (в каждой палате были для этого весы). Сначала скорректировали базу, потом стали считать коэффициенты на снижение сахара крови и на еду. Я с удовольствием откликнулась на такой подход.
И сначала я думала, что все это меня будет сильно злить и вызовет отторжение. Но оказалось совсем наоборот. Это можно сравнить с тем, что я час барахталась в воде и никак не могла поплыть, а потом пришел инструктор, буквально взял за руку и обучил: это так, а это вот так. Как выработать привычку или показать алгоритм.
Мало того: конечно, врачи не оставались с нами до ночи, но они были на связи в мессенджере – то есть ужин, или второй ужин (куда уж без него-то!) можно было сфотографировать, прислать и вместе проанализировать в режиме реального времени. Причем, если сахар был высокий, врач говорила – подожди 20 минут, или даже 40 минут один раз пришлось ждать. Вроде бы, это простые действия, но почему-то только с такой «техподдержкой» мне удалось обратить на них внимание, они были не в фокусе.
И тут я бы хотела отдельное отступление сделать. Как-то мне родственница сказала: «а что ты забываешь инсулин уколоть или что надо попозже поесть после инъекции»? И мне всегда казалось: это я, наверное, такая растяпа – все забываю... невнимательная, наверное, вот отсюда и проблема. А потом я поняла (спустя ту неделю в больнице, когда сахара перестали подниматься выше 10 ммоль/л и так всю неделю в хорошем диапазоне и держались), что, отчасти, причиной «растяпистости» со временем стала моя хроническая гипергликемия. Когда ты привык жить на сахарах по 20 ммоль/л, ты как на машине несешься по скоростной трассе: по сторонам смотреть и подмечать цветочки на обочине у тебя вряд ли есть возможность, просто потому что на таких сахарах ты живешь с заведомой нагрузкой. Это кажется ерундой, пока ты не сравнишь, не сбавишь скорость, съехав на гораздо более медленную дорогу.
С гипергликемией ты, вроде бы, такой же, как всегда: ходишь, разговариваешь, думаешь (как оголтелый), принимаешь на высоком сахаре решения, которые кажутся тебе очень даже творческими и, что уж там, даже гениальными... Только это все, конечно, иллюзия. Начав снижать сахар, я как будто увидела мир не через странный фильтр, а таким, какой он на самом деле. Не такой стремительный, шумный, отвлекающий от всего и вся, а обычный. Наверное, это состояние можно сравнить с трезвостью. Я всегда очень близко к сердцу принимала, когда диабет сравнивали с наркотической зависимостью, а голод от низкого сахара с зависимостью пищевой и говорила: «это же совсем разные вещи». Но на поверку оказалось, что есть и похожее: вроде, у тебя эйфория, а потом ты смотришь и думаешь: «зачем я приняла вот такое решение, зачем я не остановилась, когда плохо себя чувствовала, а все равно ломанулась делать работу (потому что надо же в любом состоянии работать, все работают в полную силу, а я что же?)».
За неделю в эндокринологическом отделении я стала замечать, что мне проще помнить: проснулась – проверь сахар, запиши. Собираешься поесть – проверь сахар, запиши, посчитай, уколи, а потом уже ешь, а не в обратном порядке, когда ты уже в полуголодном состоянии ничего не соображаешь, кроме того, что вот она передо мной, картошка с мясом и подвиньтесь все я буду есть...
Стала ли я супер-диабетиком после выписки? Который одним пальцем прокалывает кровь на сахар, при этом готовит себе обед и набирает очередной рабочий текст на клавиатуре? Ох, конечно нет. У меня по-прежнему бывают сложные дни, когда самочувствие плохое и иногда из-за того, что я что-то не учла, переколола инсулин или забилась канюля инсулиновой помпы. Но сейчас я уже вспоминаю, что злюсь из-за физического дискомфорта, потому что на выходных были плохие сахара, но сейчас это разовые точки в моем дневнике, и про каждый из них я понимаю, что произошло и как этого избежать в дальнейшем. И стараюсь в эти дни не принимать гениально-героических решений. А если я забываю про это, мои близкие мне тактично об этом напомнят. Потому что помимо хороших эндокринологов, есть и еще очень большое подспорье – это поддержка тех, кто нас любит и пытается понимать. Берегите себя!
Автор: Елена Далина
#сахарный диабет #гипергликемия