Если смотреть из иллюминатора самолёта, летящего над Дальним Востоком России, невольно чувствуешь печаль и недоумение. Огромные пространства по российскую сторону границы с Китаем пусты. Между залитыми огнями пятнами городов, за пределами узенькой полоски Транссиба с его станциями – безлюдье. Зато на китайской территории, совершенно такой же по климату, вовсю кипит жизнь. Всюду горят огнями города и посёлки, сплошное переплетение освещенных дорог.
Русские пришли на Дальний Восток во второй половине XIX века (в Даурию – в XVII-м), основали города, распахали земли, основали деревни и сёла. Куда же делись люди, и почему в XXI столетии «под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги»? Хотя и тайги осталось немного – почти всю вырубили. И остались заросшие мелколесьем, заброшенные уже десятилетия назад поля. Редко мелькнёт огонёк в почти пустой деревне…
Гражданская война прошлась катком по Дальнему Востоку: много людей погибло, десятки тысяч ушли в Маньчжурию или бежали на судах из Владивостока в Токио, Шанхай, Сан-Франциско. Но так опустошить дальневосточную землю Гражданская война не могла. Земля опустела позже, уже при советской власти.
В 1924 г. непосильные налоги спровоцировали Зазейское восстание – крестьяне и казаки, потерпев поражение в боях с Красной армией, ушли с семьями в Маньчжурию. Это было локальное, хотя и массовое, движение, а в 1929-32 гг. коллективизация с её неизменными спутниками – насилиями, грабежами и издевательствами – всколыхнули уже весь Дальний Восток. В 1929 г. крестьяне, казаки и буряты Забайкалья восстали против колхозов, и после боёв ушли за границу. В феврале 1930 г. в регионе произошло уже 12 крупных восстаний, обезлюдивших огромные территории от Селенги до среднего течения Амура.
Напряжённость да Дальнем Востоке усугублялась тем, что бывшие белогвардейцы и белоповстанцы обосновавшись в соседней Маньчжурии, власти которой слабо контролировали русские сообщества, и периодически совершали вооружённые рейды в свои бывшие станицы и сёла. Небольшие группы белоповстанцев скрывались в глухих районах много лет: так, маленький отряд бывших белогвардейцев действовал в районе Бикина до 1929 г.
В 1930 г. коллективизация докатилась до Приморья. На реке Бикин, текущей по восточным склонам Сихотэ-Алиня, со второй половины XIX века жили староверы: они пришли на недавно присоединённые к России земли потому, что власти лояльно относились к переселенцам, осваивавшим приморскую муссонную тайгу.
«Консерваторы по отношению к церкви, староверы, тем не менее, не являлись таковыми в хозяйственной жизни. Новые сельскохозяйственные машины, усовершенствованный плуг, рамочный улей в те времена можно было встретить скорее у старообрядцев, нежели у переселенцев из Малороссии или других групп населения. Староверы - единственные из крестьян Уссурийского края, кто занимался оленеводством.
Средствами жизни староверов, как и везде по таежной России, были земледелие, соболевание и рыболовство. По воспоминаниям старожилов села Перетычиха, земли раскорчевывали, кто сколько может, позднее стали выделять наделы по количеству душ (учитывалось лишь мужское население). В среднем на семью в 6-8 человек приходилось пахотной земли от 4 до 10 десятин, 2-3 лошади, 2-3 коровы, мелкий рогатый скот – 4-5 голов. Сельхозорудия были почти в каждом втором дворе. Мельницы были практически в каждом селе. Из зерновых сеяли: рожь, пшеницу, овес, чумизу, просо. Огороды были у каждой семьи с обязательным набором выращиваемых овощей: картофель, фасоль, морковь, репа, тыква, дыни, арбузы.
Особую статью дохода составляло пчеловодство. В 30-х гг. почти в каждой семье старообрядцев было от нескольких до 100 и более ульев. От продажи меда получали немалые доходы (до 900 руб. ежегодно). Важнейшим занятием старообрядцев была охота. Соболей ловили всякими способами, быстро перенимая навыки у местного (главным образом туземного) населения. В конце 20-х годов каждый охотник-старообрядец в среднем за сезон добывал по 6-10 соболей и до 1000 белок.
В начале 20-х гг. на северном побережье Приморья существовали многочисленные лесные и рыбные концессии, принадлежавшие японцам, в том числе: Судзуки, Сибода, Накомура, Айзава. Концессии были выгодны как их владельцам, так и местному населению, особенно старообрядцам. Японцы предпочитали иметь дело именно со старообрядцами, отмечая их трудолюбие и старательность. Так, между Накомурой и старообрядцами был заключен договор о поставке 1500 бревен. Работа оплачивалась в иенах (до 30 в день). В начале 20-х гг. стали появляться первые старообрядческие лесные концессии, к примеру, Ефрема Власова.
Благодаря своему трудолюбию старообрядческое население севера Приморья по зажиточности превосходило казачье, считавшееся самым зажиточным на большей части территории Дальнего Востока. Трудовая солидарность, сплоченность, независимость - характерные черты всех старообрядческих общин. Функции общин были разнообразными. Среди основных: межпоколенная передача народного опыта, обычаев, традиций, сохранение здорового генофонда. Вновь прибывающие семьи получали поддержку общины в первую очередь: им бесплатно давали на обзаведение корову, лошадь, «помочами» рубили дом. За 2-3 года семьи вставали на ноги. Соборно решались все проблемы, возникающие в общине» (О старообрядческой цивилизации в Приморье, www.fegi.ru).
В 1930 г. коллективизаторы начали раскулачивание приморских староверов. Но проблема была в том, что они все были «крепкими хозяевами», так что коллективизация превратилась в поголовное разграбление. Отбирали всё: скот, сельхозинвентарь, урожай, обкладывали непомерными налогами. Недовольных судили и высылали на Крайний Север, самых активных расстреливали. Староверы привыкли уходить от власти в глухие места, но с Сихотэ-Алиня уходить было некуда.
Староверы привыкли считать, что власть – от Антихриста, но советская власть, особенно после начала коллективизации, всеми силами показывала, что так оно и есть.
Весной 1932 г. в староверческих сёлах и хуторах сформировалась подпольная сеть, готовившая восстание. В крупном селе Улунга (ныне – Охотничий) был образован Повстанческий центр – штаб восстания. Подпольщики считали, что борются с властью Сатаны за право жить в соответствии с Соборным уложением (сводом законов и правил, утверждённых собраниями представителей староверческих сообществ).
Надо сказать, что старообрядческие старейшины не поддержали восстания. В нём участвовала молодёжь (военному лидеру повстанцев Антону Кулагину было всего 22 года), движимая такими же мотивами, что и крестьянство в других районах СССР 1921-32 гг. – невозможность терпеть издевательства советской власти.
«6 мая в селе Улунга в доме Антона Кулагина на совещании организаторов восстания принимается решение о вооружённом выступлении.
7 мая – открытое выступление в селе Улунга; захват кооператива, магазина госторга, снятие советских флагов. Проведение митинга с объявлением населению о свержении советской власти и объяснением целей и задач восстания. При этом населением было поддержано вооружённое выступление.
После митинга организованный отряд в 12 человек во главе с Могильниковым Ефимом и Кулагиным Антоном направился для захвата власти в соседнее село. Одновременно были установлены заставы по дорогам, идущим от Улунги в Кхуцинскую и Светлинскую долины, а также в сторону ст. Бикин, в целях пресечения движения войск ОГПУ или людей, которые смогли бы сообщить властям о начале восстания. В этот же день отряд захватил село Лаухэ, арестовав местных представителей советской власти.
Утром 8 мая восставшими был захвачен склад туземного кооператива и отделения Дальгосторга. Снимались красные флаги, проводился митинг и объявлялось населению о свержении советской власти. Населением восстание было встречено с одобрением. Организовывается штаб для руководства и обеспечения охраны захваченной территории и организации дальнейших действий в направлении Бикина и Лаухэ, выставляются заставы по основным направлениям.
9 мая руководители отряда Могильников и Кулагин, забрав арестованных представителей советской власти, вернулись в Улунгу для совещания с прибывшими представителями хуторов верховьев Бикина.
Все дороги, ведущие из района восстания, были перекрыты. После перегруппировки сил было предпринято наступление на Кхуцин. Но здесь штаб повстанческих отрядов допустил грубую в военном плане ошибку, которая не позволила взять Кхуцин и предопределила военное поражение восстания. Наступление было начато спонтанно, без определённой подготовки, в результате чего разведка была захвачена в плен, а действия со стороны заключённых Управления лагерей особого назначения (УЛОН) и союзников восстания в Кхуцине не получили должного направления и не были в достаточной мере согласованы» (Юрий Трифонов-Репин «Восстание и расплата староверов Приморья в 1932 г.», Арсеньевские вести, № 37 [1539], 26.10.2016).
Проблемы восставших старообрядцев были такими же, как у всех крестьянских восстаний. Первая – локальность. Уссурийское казачество было к началу Бикинского восстания рассеяно и в основном эмигрировало. Малочисленные коренные народы Приморья не были готовы к вооружённому сопротивлению. Довольно многочисленные в те годы китайцы и корейцы предпочитали выживать самостоятельно, без связи с местными русскими, или бежать в Китай. Таким образом, в Приморье не было каких-либо групп населения, готовых поддержать восстание.
Вторая причина – неумение воевать. Охотники-промысловики прекрасно стреляли, но ни в Первой мировой, ни в гражданской войне не участвовали – для старообрядцев это были чужие войны, ведшиеся «никонианами». Людей с боевым опытом и знакомых военной организацией – тех, кто был мобилизован на Первую мировую или партизанил в гражданскую войну - среди повстанцев было очень мало.
Восставшие попытались взять большое село Кхуцин (ныне – Максимовка) в Тернейском районе, где имелся склад оружия и радиостанция, но милиция и пришедший ей на помощь отряд войск ОГПУ отбил нападение. Повстанцы перешли к обороне своих сёл и хуторов, вырыв окопы у села Улунга и создав сеть караулов на дорогах.
Войска ОГПУ блокировали район восстания и начали сдавливать кольцо окружения. После четырёх месяцев наступления части ОГПУ подошли е Улунге и взяли село после пятидневного штурма. Арестовано было 565 повстанцев, из них 122 расстреляно после недолгого «суда». Какое-то количество повстанцев и сочувствующих им, в т.ч. женщин и детей, бежало в тайгу, где большинство погибло от голода и холода. Но некоторых отлавливали ещё долго - до 1937 г. в тайге Сихотэ-Алиня гремели выстрелы.
Старообрядческие сёла и хутора опустели. Их насельники некоторое время бродили по Сихотэ-Алиню, но всюду натыкались на отряды ОГПУ. Их отправляли в спецпоселения, разбросанные по разным районам Севера. Но старообрядцы села Каменка смогли обмануть ОГПУ, перейти тщательно охраняемый Транссиб, преодолеть границу и уйти в Маньчжурию. В 1945 г. их скитания продолжились: в Маньчжурию пришла Красная армия, а следом – китайские коммунисты. Староверы через Шанхай бежали в Америку – некоторые осели на Аляске, другие – в штате Орегон, а часть оказалась в ныне знаменитых, процветающих старообрядческих колониях в бразильских штатах Мату-Гросу и Гояс.
В «столице» восстания Угунге дома и земли казнённых и бежавших отдали бывшим красным партизанам и бойцам ЧОН. Но чужое добро не принесло им счастья: в 1937 г. «красные» переселенцы были арестованы, осуждены и частью расстреляны, частью отправились на Колыму.
***
К осени 1932 г. волна опустошения докатилась до Сихотэ-Алиня - до самого Тихого океана. Весь Дальний Восток подвергся большевистскому террору и опустошению. Крестьянское население частью погибло, частью бежало в Маньчжурию, частью перебралось в города или покинула регион, который вполне мог бы, не будь большевиков, стать русской Калифорнией.
В 2019 г. несколько семей староверов вернулись на родину предков из Бразилии. Им выделили землю, и они пытаются вновь укорениться на сихотэ-алиньской земле. Но отношения с местными властями и потомками тех, кто занял старообрядческие дома 90 лет назад, складываются не очень хорошо. Потомки тех, кто создавал процветающие хозяйства сначала на берегах Бикина, потом сумел подняться в Маньчжурии, а ещё позже – на бразильских землях, пока не могут повторить успех на исторической родине. Наверное, мешает пролитая кровь, и неупокоенные души тех, кто создал в приморских горах собственный кусочек рая на земле, а потом стал жертвой фанатиков марксистского лжеучения.
