Интервью с великим борцом.
На прошлой неделе в Минске прошел «Гран-при» Александра Медведя по вольной борьбе. Медведь — один из величайших борцов-вольников, трехкратный олимпийский чемпион. В числе почетных гостей турнира был и другой трехкратный олимпийский чемпион — лучший борец-классик всех времен, один из символов российского спорта Александр Карелин.
Медведь
— Вы довольно часто посещаете Белоруссию. Чувствуете себя тут как дома?
— Это действительно так. В этом дворце я боролся трижды на чемпионате Советского Союза, на чемпионате Европы. И, конечно, здесь, на родине нашего первого трехкратного олимпийского победителя Александра Васильевича Медведя, я чувствую себя особенно уютно. И готовились мы здесь всегда — проходили сборы. Плюс сейчас по роду своей деятельности я являюсь депутатом парламентского собрания Союзного государства России и Белоруссии. Так что у меня еще есть дополнительные аргументы, чтобы приезжать сюда достаточно часто.
— Можно ли сказать, что Александр Медведь — тот борец, с которого вы брали пример?
— Конечно. Это тот борец, которого мне всегда ставил в пример Виктор Михайлович Кузнецов — тренер, который меня воспитал, который однажды, когда у меня голова закружилась, сказал мне: «Вот как бы ты сейчас сказал Александру Васильевичу, что ты чего-то достиг? А у него три золотые олимпийских медали». Это очень хорошо отрезвляло. А потом мне выпала возможность с ним самим познакомиться. Он тогда был руководителем делегации. Впервые я увидел его совсем рядом в 1985 году на турнире в Бандер-Аббасе, в Иране. Он возглавлял команду вольников.
Сегодня же не только ему 85 лет. Сегодня еще и 50 лет, как он выиграл свою третью награду — в Мюнхене. Он боролся с разными борцами. Даже уходил на категорию ниже, чтобы разойтись с Александром Владимировичем Иваницким. Очень разумная, тактически насыщенная разностями борьба. Он очевидный представитель тотального советского доминирования, в борьбе особенно. Настоящей, как и Иван Максимович Поддубный, русской школы борьбы.
Тренировки
— Вы нередко проводите мастер-классы, участвуете в тренировках с молодежью. Как обычно поддерживаете спортивную форму?
— Единственно возможным образом — тренируюсь.
— Расскажите как.
— Иногда даже на ковер прихожу. К сожалению, не очень часто, но Виктор Михайлович Кузнецов, который до сих пор тренирует ребят в «Динамо», в Новосибирске, несмотря на мои частые пропуски и опоздания, не отказывает мне, разрешает выходить на ковер. А так, ОФП, физическая подготовка.
— То есть вы даже боретесь?
— Конечно, я иногда могу быть спаррингом. Раньше у меня были спарринги, сейчас я спарринг, на мне могут поотрабатывать. Ну, несильно, правда, разгуляешься, но тем не менее, у нас есть хорошие парни в Новосибирске — у нас до недавнего времени боролся, сейчас закончил, трехкратный сурдочемпион мира по вольной и по греко-римской борьбе Даниил Иванов. Александр Мелихов очень хороший молодой атлет, победитель первенства России Милюточкин Максим — совсем молодой. А так, и взрослые ребята есть.
Лопес
— Много разговоров о том, кто более великий: вы или Михайн Лопес, который прошлым летом выиграл свою четвертую Олимпиаду. Вы к этим разговорам как относитесь?
— Я к этим разговорам никак не отношусь. Я их не поддерживаю, я их не сею. И не потому, что у кубинского атлета четыре золотые медали, а у меня всего лишь три. Потому что каждому овощу свой сезон. Кто-то из ваших коллег написал, что у меня 888 поединков, но это какое-то стремление к ровным цифрам, может, автору этой идеи восьмерки нравятся (в интернете популярна информация, что у Карелина 888 побед и два поражения. - Прим. «СЭ»). Схваток, на самом деле, намного больше. Он [Лопес] в свое время, я — в свое. Поэтому я рад за него — что ему удалось выиграть четыре Олимпиады.
Неизвестные проигрыши
— Я, кстати, как раз хотел спросить про эти цифры — 888-2. А на самом деле какая у вас статистика?
— Дело в том, что я никогда статистику не вел. Я никогда не вел тщательные записи. Тренировочные дневники по настоятельному требованию Юрия Михайловича Кузнецова — это да: контроль, самоконтроль, самочувствие, субъективные подробности, количество проведенных тренировок или количество поднятых снарядов, штанг, гирей. Но я никогда не подсчитывал, сколько там по году [схваток]. 86-й, 87-й, 88-й годы — учитывая, что я и по юниорам боролся, и по взрослым, у меня было по 14-15 турниров в год. На каждом по четыре схватки. Ну, вот и считайте — если растянуть на все периоды, начиная с 85-го до 2000 года, когда я закончил бесславно. А тот, кто это все посчитал, — это называется по мотивам. Проигрышей у меня намного больше, потому что учитываются только те вещи, которые стали заметны, когда на меня уже внимание обратили. А что было до этого? Меня же с фанфарами не встречали, как сегодня, не объявляли.
— Сколько у вас проигрышей на самом деле?
— В 84-м я боролся на [юниорском] первенстве Советского Союза — в городе Фрунзе, ныне Бишкек, Киргизия — и в финале проиграл Сергею Зарецкому, представителю киевской школы борьбы. Я начал со второго места, и так получилось, что вторым закончил. Было один раз третье место — на запорожском турнире, очень для нас важном и авторитетном. У нас с Александром Серафимовичем Гладковым было обоюдное снятие, но по разнице встреч он вышел [в финал], а я остался на третьем месте. Хотя было обоюдное снятие, ничья. Так что есть достаточно [поражений], но это никто не считал. Поэтому все это по мотивам.
— Давайте перечислим имена тех людей, которые у вас выигрывали, — чтобы они вошли в историю.
— Для чего мне это нужно? Каждый из них — мой большой учитель. И Александр Серафимович Гладков, и Игорь Владимирович Ростороцкий, и Сережа Зарецкий — хотя мы с ним только однажды встречались на состязаниях. Но были и до них ребята. Я первенство области выиграл с пятого раза.
— С пятого раза?!
— С пятого раза. У нас в Новосибирской области очень сильная борьба. И тогда были очень сильные тяжеловесы: Михаил Селезнев, Шахтарин Александр Васильевич. Я достаточно часто проигрывал до того, как попал в формализованный учет.
Силовые показатели
— Сейчас у бойцов часто спрашивают, сколько кто от груди жмет и прочее. Я на сайте про бодибилдинг прочел, что у вас личный рекорд в жиме лежа 190 килограммов. А на самом деле сколько?
— У борцов жима лежа в нормативе нет. Это все факультативная история. Если у меня спросили бы, например, какие у нас были критерии, — подтягивания 45 раз. На одной руке.
— ?!
— Шучу. Не дай бог напишете, что это действительно так. Я жал, но приседал намного больше. Приседания более впечатляющими были для моего самоощущения, для уверенности в себе, потому что мало кто мог приблизиться.
— И какой у вас был рекорд в приседаниях?
— Это было давно, в прошлом веке.
— Понятно. А сейчас занимаетесь с железом?
— Конечно. До сих пор люблю именно физическую подготовку, аналитическую гимнастику. Обязательно гири, штанга. Не все получается по ряду причин, из-за травм. Но приседаю до сих пор, тяги делаю до сих пор, потому что это дает самый хороший тонус и самые правильные мужские ощущения, когда ты чувствуешь себя крепким.
— Сейчас с какими весами работаете?
— Сейчас на разы все. Но когда удается недельки две потренироваться без изъянов и без пропусков, тогда уже подхожу и какие-то большие веса пробую сделать. Но без фанатизма уже.
— Но цифры не хотите называть.
— Да смысл?
— Так интересно же всем!
— Мне мало интересно.
ММА, Федор, Хабиб
— В вашем большом интервью Оксане Кравцовой вы сильную речь про ММА толкнули...
— Я не толкал речей про ММА.
— Во всяком случае вы сильно ответили на вопрос, достаточно развернуто.
— В чем там сила?
— Это был конкретный и, на мой взгляд, правильный ответ по поводу того, почему ММА опередили борьбу в плане популярности.
— В плане зрелищности — молодцы, работают над технологией. Это же не вид спорта, а система проведения соревнований. Представляете, здесь [на" Гран-при" Александра Медведя] больше 200 человек взрослых атлетов, вчера было больше 500 девушек и юношей, детей, и вот зал этот замечательный — зияющий пустотами. Надо с этого начинать — с зияющих пустот. Борьба интересная и содержательная, есть что посмотреть. Борьбу здесь, не только в Минске, но и вообще в республике, любят. Поэтому, конечно, очень важно — и мы об этом говорили с Алимом Максимовичем [Селимовым], с президентом Федерации борьбы Белоруссии, — чтобы зрители были. Это же не только для зрителей, не только для популяризации. Это же и хорошо с точки зрения накала и эмоционального напряжения для тех, кто на ковре. То есть это более применимая, более правильная школа и более хороший опыт для того, чтобы продвинуться дальше. Эмоциональное напряжение, волнение как следствие. Экзамен станет более сложным, когда так много экзаменаторов.
— В ММА популярность отчасти связана с тем, что есть конфликт.
— Давайте про вольную борьбу поговорим.
— Это как раз про борьбу. Если мы говорим про ММА, там же все заключается на конфликте. А люди любят конфликты. Мне кажется, что в борьбе нереально это сделать. Это традиционный вид спорта в первую очередь. Тут не может быть никакого треш-тока.
— Давайте говорить о традициях, о ценностях. Здесь, если ты оступился и травмировался, тебе дают время, чтобы ты подошел к врачу. Если у тебя кровь выступила на любой части тела или головы, тебе обязательно эту кровь остановят, никто не будет тебя втаптывать. Мы сейчас о чем с вами разговариваем? Мы сейчас говорим о традиционных ценностях и о том, чему потакать, но ради чего, ради рейтингов? Я потакать не согласен. Я выращен в утверждении: на ковре соперники, в жизни друзья. Поэтому как-то рассказывать про конфликт и рассказывать о том, что мы живем в цивилизованном XXI веке... у каждого свое. Я спекулировать не готов.
Система проведения соревнований интересная [ММА], опыт надо учитывать, техническое сопровождение, звуковое, визуальное. Конечно же, этому нужно учиться, это можно применить. Но именно как технические новации, как секреты проведения, наполнения зала, привлечения публики и многое, многое другое. Но, мне кажется, в спорте — в любом, и в борьбе особенно — достаточно драматургии, своей интриги. И чтобы еще потакать, как вы сказали, конфликтам, а тем более подавать их не очень разборчиво, потому что кто-то считает, что так обзывать друг друга на пресс-конференции — это нормально...
— Но вы согласны с тем, что Федора Емельяненко и Хабиба Нурмагомедова, уже представителей профессиональных ММА, можно называть...
— Не согласен. Не согласен. Я согласен с тем, что...
— Гордостью российского спорта, я хотел сказать.
— Я согласен с тем, что русская школа самбо доминирует в любом, даже в самом густо смешанном единоборстве. И эти два самбиста — и Федор Владимирович, и Хабиб Нурмагомедов — к сожалению, его отчество забыл.
— Абдулманапович.
— Абдулманапович, да. Они оба представители именно русской школы самбо. Один оскольской, второй дагестанской. Они показывают, что русский самбист имеет преимущество. Какие бы вариации правил не были бы применены к этому моменту отбора, только и всего. Поэтому для меня они эталонные показатели того, что если ты отходишь от вида спорта, который тебя создал, воспитал, которому ты обязан своими ключевыми победоносными навыками, то можешь эти навыки применить и доминировать над представителями других видов и других держав.
