Тим Бёртон — один из самых экстравагантных режиссёров Голливуда. Его фильмы легко узнать за 10 секунд по характерным персонажам, картинке, колористике. Это пример истории, когда индивидуальность позволяет добиться успеха, выйти на крупный кинопрокат и сотрудничать с большими актерами.
Главную роль в «Эдварде руки-ножницы» можно считать одной из важных вех в начале карьеры Джонни Деппа. А сам фильм — жемчужиной в фильмотеке Бёртона. Именно о нём сегодня и пойдёт речь.
Это очередной текст постоянной рубрики, в которой я анализирую работу с цветом, светом и построением кадров в кино. Предыдущий можно прочитать здесь.
Для тех, кому важно: в тексте могут быть спойлеры
ЦВЕТ
Кинокартина разворачивается вокруг судьбы Эдварда. Персонажа создал учёный, который живет в уединенном доме на горе. На противопоставлении Бёртон строит всю драматургию сюжета, в том числе с помощью цвета.
Эдвард одинок, покинут, он находится внутри огромного дома словно в изгнании. Внизу раскинулся город с яркими домами, сплетничающими домохозяйками и детским смехом. Режиссёр создал контраст между этими двумя мирами с помощью цвета.
Мир Эдварда — тёмный, мрачный, окрашенный в синие тона. Этот цвет часто является спутником одиноких, отречённых персонажей, которые противопоставляются остальным. Пёстрая палитра город-антагониста также работает на архетип: город и сами персонажи яркие, но пустые внутри.
Чем дальше разворачивается повествование, тем более явным становится двойное дно. Все чего-то хотят от героя Джонни Деппа: сделать парикмахером, использовать в своих целях, заполучить как любовника или как напарника для преступлений. Но никто не спрашивает, что хочет сам Эдвард. Практически чеховская пьеса.
Несмотря на пёстрые оттенки в кадре, Бёртон умело расставляет их, играя на поле классических сочетаний. В том числе за счёт предметов и одежды героев: вот зелёный с красным, вот бирюзовый с розовым, жёлтый с пурпурным и т.д. Отдельного внимания заслуживает чета домохозяек городка, которые в кадре в разноцветных нарядах. Вновь подтверждение гипотезе выше.
Что любопытно, Пэг, которая и находит Эдварда, также носит яркую одежду в начале фильма. Но чем дальше заходит сюжет, чем ближе персонаж Деппа знакомится с её семьей — тем больше режиссёр использует колористику костюмов, подчёркивая отличие этих людей от основной массы горожан. Сами смотрите, во многих сценах Пэг, её муж, дети — все в однотонной светлой одежде. Без вычурных красок. Даже самого Эдварда они переодевают в простую белую рубашку и однотонные брюки.
Ещё несколько любопытных сцен выстроено на палитре одного цвета. Они же — редкое исключение, когда на Пэг яркие наряды: в одной сцене кадр подкрашен в фисташковый оттенок в тон её рубашке, в другой красный протягивается через одежду, ёлочные украшения и свет, а в последней красный цвет её платья гармонирует с оранжевым огнём в камине. Берите на заметку такой монохромный приём с растяжкой цвета по плоскости кадра: играть оттенками может не только выставленный свет, но и персонажи, детали в кадре.
Одна из финальных сцен заслуживает особого внимания. С помощью сияюще-белого цвета Бертон обрамляет героиню Вайноны Райдер. Кажется, она не только не принадлежала этому миру чеховских карикатурных персонажей, но и была единственной, кто действительно прочувствовал героя Деппа и полюбил его. Белый цвет её платья почти как лучик света в сцене тёмного дома на холме.
ПРИЁМЫ КОМПОЗИЦИИ
Тим Бёртон — режиссёр-нонконформист. От него не стоит ждать постоянных съёмок диалога восьмёркой, которые можно встретить в массовом кино. Нет у него и контрастного света на крупном плане, чтобы подчеркнуть эмоцию персонажа. Словом, нет всего того, что можно заметить в массовых фильмах. Но в «Эдварде руки-ножницы» есть, чему поучиться: режиссёр пускает в ход пару любопытных визуальных приёмов, на которые точно стоит обратить внимание. Возможно, вновь с оговоркой на двойное дно?
Бёртон играет на противопоставлении «разноцветный город — одинокий дом Эдварда на горе» не только за счёт красок. Обратите внимание на планы, которые появляются в кадре, когда зритель видит городок. Минимум деталей, монохром, разные оттенки и фигуры. Можно предположить, что это пасхалка, укрепляющая образ жителей городка. Они разноцветные, пёстрые, но все пустые, минимум детализации внутри. А дом Эдварда куда многообразнее, и все затейливые фигуры из растений или льда — его рук дело.
Конкретные кадры были выбраны не только для того, чтобы утвердить эту гипотезу. С точки зрения визуального — такая картинка идеально вписалась бы в подборку съёмок архитектурного минимализма. Есть целое направление фотографов, кто работает в этом стиле. Достаточно вспомнить Маттиаса Хэдриша. Его работы как показатель, что подобные формы можно найти не только в декорациях фильма.
И ещё из разряда гипотез. Вечерняя сцена на улице городка вполне может быть оммажем (дань уважения в искусстве) на картины Эдварда Хоппера. И даже если сам режиссёр это не подразумевал, то чем не доказательство, что можно грамотно снимать в стилистике творчества того или иного художника, не повторяя при этом конкретные картины.
Ещё одна пасхалка-оммаж кроется в сцене у банка. Оператор берёт не самый типичный ракурс снизу вверх, а над головами героев символично красуется вывеска «Банк». Почти что шутка на тему Бонни и Клайда или какой-нибудь типичной сцены с похожим ракурсом из криминальных фильмов Тарантино.
Среди приёмов Бёртона в фильме также есть и известные схемы по свету. Так, например, контровой свет от фар автомобиля, который направлен на героя. Со светом в объектив не очень просто работать, но именно с его помощью можно красиво обрисовать профиль человека и поймать красивые блики в объективе. Берите на заметку для будущих съёмок! А если ваша съёмка в такой стилистике будет ещё и на анаморфотный объектив, то вы получите максимально кинематографичную картинку.
Ещё один массовый приём, который можно встретить в киноленте — игра планов. Грамотно выстроенный кадр выглядит куда сильнее, если у вас проработан как передний план, так и задний. Не обязательно, чтобы на планах были именно герои съёмки или вообще люди. Можно обыгрывать любые детали в кадре, включая их в визуальную игру. Вывески, надписи, архитектурные формы или фигурно подстриженные деревья.