Ульриха подняла глаза. Помолчав и вздохнув несколько раз, решилась и спросила:
– Ты ее уже… Когда? Давно? – голос орчанки внезапно задрожал, и Хано понял, как неприятен Ульрихе этот разговор. Тут не злость, тут обида! Орчанка была не просто зла, она была расстроена.
Вздохнул:
– Ульриха! О чем ты думаешь? Если так интересно, то – нет. А теперь, слушай меня внимательно, – орк притянул Ульриху к себе вновь. Продолжил, – Если не я, то и никто в твоем доме! С Юмом я поговорю отдельно. Я хочу, чтобы она пожила у тебя, пока меня нет в городе. Чтобы ты не скучала… – и рассмеялся.
– Зачем ты ее привез!? – Ульриха мгновенно закипела. Голос задрожал. Снова попыталась вырваться из крепких объятий. – Она не рабыня! Что я должна подумать?! Хано! Ты так на нее смотришь, как никогда не смотрел на меня!
– Неправда! Я на тебя смотрю. Вот, например, сейчас. – Продолжил, прижав орчанку сильно к своей груди. – Если хочешь жить со мной, то должна научиться не прекословить. Жизнь в городе и внимание стольких воинов тебя разбаловали. Ты не жила в степи. Не видела, в какой зависимости от воли и прихоти мужа живут жены и наложницы. Лучше, если ты расспросишь об этом сейчас брата, научишься подчиняться мне во всем, иначе долго не проживешь в качестве законной жены. Научись не перечить мне даже в малом. Приревновала к человеческой девке! Что я должен подумать?! Ты ревнуешь меня? Или пытаешься высказать мне своеволие? Отвечай!
– Мне не нравится эта девчонка. И я не хочу тебя делить ни с кем.
Орчанка отвернулась. Хано рассматривал ее жесткую волнистую гриву. Красивая, и с характером. Ему такие нравились.
– Не надо меня делить! Меня на всех хватит!
Орчанка попыталась вырваться.
– Ульриха! Ты меня услышала?
– Я ненавижу людей! – Ульриха снова и снова не прекращала своих попыток вырваться, но Хано не пустил. – Зачем ты ее привез в мой дом? Или ты считаешь меня дурой? Ведь я знаю, для чего ты ее взял!
– Правильно… Именно для этого. Мне нравятся человеческие женщины, но она – слишком маленькая. Постереги ее для меня. – Орк замолчал, продолжил тихо: – Я не прошу тебя ее любить. Я дал тебе конкретное указание. Если нет, то я найду другую семью, а мы расстанемся. Мне не нужна будущая жена, которая ревнует меня к человеческой девке и устраивает публичные сцены! Так, да? Или нет? Я жду, Ульриха!
– Да, да, я присмотрю за ней. Я все для тебя сделаю, Хано! Все! Только не приказывай мне ее полюбить! Не выйдет!
– Не надо. Люби меня! И еще… – Хано замолчал, посмотрел на подругу. Не смотрит. Глядит в сторону. Орк продолжил. – Ульриха! Я прикажу, и ты ляжешь в мою постель, а девчонка ляжет рядом. Я хочу, чтобы ты это ясно осознавала. И доходчиво объяснила это ей. И еще… – больше никаких сцен. – Посмотрел на орчанку. – Мы договорились?
Молчание длилось долго. Хано ждал.
– Да, – тихо раздалось в темноте.
Орк вздохнул.
Они вместе вернулись в дом.
***
Затянувшееся застолье кончилось ближе к утру. Понемногу стало светать. Ульриха спала, положив руки и голову на стол. Рядом что-то тихим голосом обсуждал с соседом по улице ее брат. Хано поднялся из-за стола и, растолкав орчанку, под руку вывел ее из комнаты. Брат проводил их уход хмурым взглядом. Сестра любила знатного орка и не скрывала этого ни от окружения, ни от брата. Давно любила. А у Юма, кроме младшей сестры, больше не было близкой родни.
Пройдя по темному коридору к лестнице, ведущей наверх, Хано придержал сонную и сильно пьяную подругу, тихо спросил ее:
– Куда ты ее определила?
– Внизу, в подвале есть комната. Оттуда не сбежит, решетка на окне. Чего ты так переживаешь? – Орчанка встрепенулась, начала высвобождаться из крепких объятий орка.
– Ты к ней заходила?
– Нет! Вот еще! И тебя не пущу!
Хан подхватил орчанку на руки и, усмехнувшись, проговорил:
– И не собираюсь! Пошли наверх. Я соскучился! – Легко с тяжелой ношей взбежал по лестнице на второй этаж.
ГЛАВА 9
Этот двухэтажный каменный дом Юму и Ульрихе оставили родители. Отец всю сознательную жизнь воевал в рядах наемников и дома бывал крайне редко. Привозил золото, месяц проживал с семьей, и вновь уезжал. Часто на год или даже больше.
Мать однажды обмолвилась, что у отца есть вторая семья, в степи. Рассказала об этом, когда Юм был уже подростком, а вот Ульриха – совсем крошкой.
Парень родился в городе и степи не видал. Рос, как и все дети, будь то орки или же люди, постоянно выясняя между ровесниками путем кулачных боев, кто сильнее, и его физиономия редко бывала нормальной окраски. Однажды он даже повредил свой рог. С того времени он начал расти криво. Мать ужасно ругалась, грозилась, что попросит отца увезти хулигана в степь. Юм был первым смутьяном в их квартале. Никто не мог с ним справиться, а он сам первым лез во все разборки. Ростом пошел в отца. Здоровья много, и норов буйный. Ему бы задуматься, в кого он такой? Но кто ж об этом думает в пятнадцать лет? Эх, молодость, горячность! С ним было тяжело разговаривать. Юм угрюмо сопел и все так же, первым, без предупреждения лез в драку при первой же возможности.
Обмолвка матери о том, что у отца есть вторая семья, настроила молодого орка против родителя. Мать он любил и жалел. Дождавшись очередного визита родителя, молодой орк вместо объятий, на которые рассчитывал родитель, неожиданно полез в драку и надавал родителю тумаков.
То ли старший орк в тот памятный день был не в лучшей форме, то ли сынок достаточно подрос, но растащили их не сразу. Мать в ужасе держала на руках маленькую дочь. А та внимательно смотрела. Парень поднял руку на отца! Это неслыханно!
Когда их разняли, отец поднялся с земли, отряхнул пыль со штанов и хмуро глянул на упорно лезущего в драку сына. Задал ему резонный вопрос:
– Что случилось?
Ответ ему не понравился. Ткнув на жену толстым пальцем, отец только и сказал:
– Ты!
Скоро приехала городская стража и уволокла буйного отпрыска с собой. Как таковой тюрьмы в городе не было, лишь во дворе муниципалитета вырыта глубокая яма. Яма была хорошо известна Юму. Он регулярно сиживал в ней за драки. Из ямы было видно здание муниципалитета.
На его первом этаже и в двух каменных пристройках размещались все городские службы, а еще квартировала стража. На двух этажах выше проживали городские чиновники, хранилась казна, и еще там сиживали орочьи маги, нанятые разбираться с возникающими проблемами в городе. Очень удобно – все городские службы в одном месте.
Юм в этом здании был всем хорошо знаком. Нападение на родителя орочья дружина встретила косыми взглядами и не совсем ясными намеками. Юм попрыгал на стены, поколотил кулаками грунт и успокоился. К яме подошло несколько орков и рассказало сидящему парню, что такое ему с рук, как прежде, не сойдет. Все уже были в курсе, что он напал на отца, и почему так произошло абсолютно никого не волновало. Есть правила. Он их нарушил, и наказание неминуемо. Юм решил, что его даже высекут. Позорно, у всех на глазах. Но он оставался твердо уверенным в том, что отец еще легко отделался, а еще в том, что Юм его никогда не простит. Обязательно будет еще драка, да и не одна. Он заставит его пожалеть, заставит.
Отец к яме не пришел. А время шло.
Его не выпустили из ямы ни утром, ни днем, ни следующим вечером. Не кормили и не давали воды. Юм начал чувствовать, что слабеет. От жары начала кружиться голова.
Его не высекли. Через три дня бросили в яму веревку и вытащили ослабевшего парня на поверхность. На дворе муниципалитета стояла повозка, а на ней - железная клетка.
Дорогие читатели! Следующая прода в понедельник...
Прочитать другие книги автора можно здесь: https://litnet.com/ru/kristova-anzhela-u5510217