Итак, мы (виртуально) следуем вместе с командиром 7-й бригады и его отрядом (правда, непонятно в каком составе) по пути отхода на Севастополь. Мы остановились на переходе от Бешуйских копей к деревне Коуш. Село Коуш было выбрано органами НКВД для создания базы отряда НКВД, для чего и завозились запасы.
Цитирую одну из книг о крымских партизанах: «Начальник ПР-IV И.М. Бортников от осведомителей из с. Коуш узнал, что в последние дни октября в селе была создана резервная база СНК Кр. АССР. Бортников приказал командиру Ак-Шейхского отряда забрать все и использовать на нужды партизан, что и было исполнено. 2 ноября партизаны вывезли из Коуша девять грузовиков: муку, консервы, папиросы, вино, крой-кожу, мануфактуру, конфеты и т.д., но не успели забазировать. 3 ноября на лагерь напали немцы и уже успевшие организоваться в крупный отряд дезертиры-самооборонцы из Коуша, отобрали все запасы и вывезли обратно в Коуш, забрав по пути и стадо скота, принадлежавшее отряду» [1].
Анализируя немецкие и румынские документы, можно прийти к выводу, что эта ситуация, в начале ноября 1941г. была в принципе невозможна. 3-го ноября в Коуше не было не только «самооборонцев», но даже немецких частей, которые могли бы организовать эту пресловутую «самооборону».
Безусловно, в условиях ослабления государственной власти, неизбежно появляются группы мародеров и бандитов, которых, однако, при всем желании нельзя назвать «коллаборационистами». В случае с д. Коуш имела место другая ситуация. Цитирую партизанский документ: «В деревне Коуш, группа партизан, бывшего четвёртого района, в пьяном виде устроила погром, не разбираясь, кто свои, а кто враги». Но, это более ранний эпизод, датируемый 2-3 ноября 1941 года.
Что же происходило в реальности? В указанные даты (2-4 ноября 1944 года) мимо с. Коуш (ныне не сущ. с. Шелковичное) в 6 км. от него, еще отступали части Приморской армии, разгромившие немецкий «передовой отряд Мартенса» (противотанковый дивизион 72-й пд).
По состоянию на 3.11.41г. Севастопольская передовая проходила еще по Каче, где держали оборону батальон ВМУБО, 17-й и 16-й батальоны морской пехоты. Теоретически существовала возможность по долине Качи, выйти как раз, на фланг курсантам, по кратчайшему пути. Противник упредил эти планы, правда, он явно не ожидал, что советские части появятся с востока. Отряд Мартенса, зная, что дорога, проходящая по долине, заканчивается тупиком в районе Бешуйских угольных шахт, спокойно расположился на ночлег.
Появление советских частей с той стороны оказалось для Отто Мартенса полной неожиданностью. Из воспоминаний И.А.Ласкина: «В 2 часа 4 ноября части 95-й стрелковой дивизии и 287-й стрелковый полк 25-й Чапаевской дивизии атаковали противника.
Гитлеровцы, ошеломленные неожиданным нападением, открыли беспорядочный огонь. Ночью, среди домов, садов и кустарников трудно было понять, где свои, где враг. Наши подразделения еще добивали метавшихся фашистов, а обоз и артиллерия полным ходом двинулись по шоссе. В бою был полностью разгромлен мотоотряд и 72-й противотанковый дивизион немцев, было взято 18 вражеских орудий, 28 пулеметов, до 30 автомашин и 19 мотоциклов. В этой ночной схватке принимали участие 747-й полк и другие подразделения 172-й стрелковой дивизии. Саперному взводу 172-й дивизии под командованием лейтенанта Петра Терентьевича Лепехи было приказано выбить немцев, засевших в домах и садах на окраине селения. Лепеха скрытно через огороды вывел взвод. Бойцы внезапно открыли огонь из винтовок, забросали врага гранатами, а затем с криком «ура!» атаковали гитлеровцев. Вражеская группа была полностью разгромлена».
В своих воспоминаниях бывший боец саперного взвода 388-го стрелкового полка 172-й дивизии А.А.Косенко уточняет список трофеев, указывая, что кроме трофеев, указанных в воспоминаниях И.А.Ласкина, были захвачены 10 бронетранспортеров, 30 автомобилей, 21 мотоцикл, две легковых автомашины и.т.д.
Немцы же по этому поводу хранят почти полное молчание. Правда, в списке награжденных рыцарским крестом в 72-й пехотной дивизии есть запись: «Martens, Otto Hauptmann d.R. Kdr Pz.Jäg.Abt 72». Награжден 23.11.1941. В представлении на награждение указывалось, что он «…действовал смело и мужественно, против превосходящих сил противника, предотвратив захват артиллерийского обоза противником».
Таким образом, разгром «группы Мартенса датируется 4-м ноября. Теоретически, до своего разгрома, из д. Улу-Сала (совр. Синапное) в Коуш могли заскочить подразделения «группы Мартенса». Примерно, в это время, мимо этого села и шел комбриг Жидилов. Он указывает:
«Наша разведка доносит, что в Коуше, в семи километрах от нас, обнаружены немцы — три танкетки и десять мотоциклистов. Направляю туда нашу конную разведку. Возглавляет ее инструктор политотдела старший лейтенант Родин. Этот политработник, смелый, решительный, находчивый, стал незаменимым разведчиком. Видно, у него подлинное призвание к этой опасной работе.
Конники наши нагрянули внезапно. Гитлеровцы даже не успели завести все свои машины. Оставив нам две танкетки и два мотоцикла, они удрали. Осматриваем наши трофеи. Танкетки набиты вещами, награбленными у населения.
Нас окружают местные жители. Вытаскиваем из захваченных машин добро и возвращаем законным владельцам. В Коуше расположен совхоз, принадлежащий Севастопольскому морскому заводу. Работницы его умоляют нас взять их с собой в Севастополь.
— Давай пополним ими нашу санчасть, — предлагает Ехлаков.
— Будете за ранеными ухаживать? — спрашиваю женщин.
— Милые вы наши, да мы все будем с любовью делать, только не оставляйте нас фашистам на поругание!
Берем с собой пятнадцать работниц. Все они стали прекрасными санитарками и медсестрами. Многие из них геройской смертью погибли на передовых позициях в дни обороны Севастополя».
В реальности, село Коуш до конца декабря 1941 года оставалось лояльным к партизанам, и, лишь после того, как противник организовал здесь пост, ситуация изменилась. Даже бой 3 января 1942 года, (когда партизаны попали в засаду, придя в село за продовольствием), вели в основном, немецкие части. Но, вернемся к бригаде.
«5 ноября было пасмурно. Миновав селение Биюк-Узенбаш, мы услышали артиллерийскую и пулеметную стрельбу. На шоссе сгрудились машины, орудия. Это части Приморской армии. Передовые ее подразделения отбиваются от противника, наседающего со стороны селения Фоти-Сала. Знакомлюсь с командиром 25-й Чапаевской дивизии генерал-майором Т. К. Коломийцем».
Все верно, отряд Е.И.Жидилова вышел к с. Фоти-Сала в долине Бельбека, правда, маршрут движения не указан. Возможно, отряд соединился с частями Приморской армии, еще в районе с Коуш, и, следовал уже с ними. Так или иначе, отряд оказался в районе д. Голубинка в соседней речной долине, по которой Приморская армия пыталась выйти к Севастополю (но, не очень удачно). Далее идет интересная информация, не совсем стыкующаяся с фактическим материалом:
«В Коккозах принимаю решение послать всю технику и бойцов, которые уместятся на машинах, по шоссе в Ялту. Прежде всего размещаем на машинах раненых и обессилевших. С этой колонной, следующей за Приморской армией, отправляется комиссар Ехлаков. На рассвете мы прощаемся с товарищами. Со мной остается 700 человек».
Возникает вопрос, а что это за 700 человек? Вернее, не совсем так. Вопрос в том, куда делись эти 700 человек, если комбриг прибыл в город, возглавляя только взвод конной разведки?
Попробуем разобраться.
[1] Е.Б.Мельничук Партизанское движение в Крыму. Книга 1 Накануне.