–Трегир, ну ты смелый товарищ... – Генри усмехнулся. – Ты не боишься, что у тебя могут начаться проблемы с родителями?
–Это ты про Сюзанну? Нет, не боюсь. Я давно вышел из-под родительской опеки. А потом, я сделал то, что обещал: нашёл принцессу, так ведь? – и он наклонился, чтобы поцеловать её в висок, но Анжелика отклонила голову, проворчав: «Я объедками от Сюзанны не питаюсь. Ты всех так по-отцовски целуешь?» – Нет, дорогая, не всех. Так вот, я её нашёл, привёз, написал отказ. Я свободен.
–Но принцесса ещё не сосватана по новой, и поэтому ты не можешь жениться на своей Сюзанне, – возразил принц. В его голосе не было ни сожаления, ни возмущения. Скорее он подзадоривал Трегира.
–Да, а кто сказал, что я собираюсь жениться на Сюзанне? Ладно, я сам отведу Анжелику спать, а вы забирайте Сюзанну и начинайте без меня, я скоро подойду.
Анжелика увидела, как Генри, Джой, Лаур и Реджинальд, пожелав ей спокойной ночи, свернули куда-то по коридору. Рядом с Трегиром и Анжеликой шла Мэри, которая за всю дорогу не сказала ни слова. Трегир завёл Анжелику в её апартаменты: «Мэри, приготовь госпожу ко сну. Я подожду здесь», – он сел на диван в зале.
–Чего подождёшь? – Анжелика нахмурилась.
–Когда ты ляжешь, я подойду пожелать тебе спокойной ночи. Анжелика, не надо так на меня смотреть, как будто дыру хочешь прожечь. Мне помочь тебе раздеться?
–Так ты ведь от меня отказался только что.
–Я могу и передумать. И потом, пока тебе не найдут жениха вместо меня, я по-прежнему остаюсь твоим опекуном и женихом. Не радуйся раньше времени.
Анжелика долго плескалась в душе, надеясь, что Трегиру надоест ждать. Наконец она вышла из ванной и юркнула под одеяло. Трегир вошёл в спальню, подошёл к кровати, сел на край, включил ночник:
–Я тебе говорил, что хочу пожелать спокойной ночи. Анжелика, повернись ко мне лицом. Мне тебя повернуть? – видя, что она не реагирует, он сделал вид, что пытается её развернуть. Анжелика легла на спину, с вызовом посмотрела на Трегира. – Так вот, а сейчас я хочу тебе показать, кого я целую не по-отцовски… – Трегир был слегка навеселе. – Не надо отворачиваться и закрывать рот руками. Я тебе уже доказал, что это бесполезно. Я всегда получаю то, что хочу, – он взял одну руку, поцеловал, положил на кровать, прижав своей ногой; поцеловал вторую, не отпуская из своей руки. Потом, взяв осторожно за подбородок, повернул лицо Анж в свою сторону: – Не надо сопротивляться. Ты знаешь, что это ни к чему не приведёт, разве что только разбудит желание...
–Ты от меня отказался, что тебе ещё надо? – в глазах Анжелики горели ненависть и желание одновременно. – И потом, я уже сказала, что после Сюзанны остатки не подбираю.
–Ты ревнуешь? Не может быть, – Трегир склонился низко над её лицом, но не целовал, а внимательно изучал губы, глаза, нос. – Почему ты так ненавидишь меня? Разве я тебя обидел? Я отказался от тебя, чтобы ты смогла выйти замуж по любви, – и он просто смотрел на неё. Смотрел на губы. Смотрел в глаза. А ей казалось, что его губы касаются её губ. Она приоткрыла рот, как бы приглашая к поцелую. Но он тихонько покачал головой из стороны в сторону: – Нельзя, девочка, рано ещё.
–А в поезде… было… не рано? – спросила она с придыханием.
–Нет, – он улыбнулся, не разрывая зрительного контакта. – В поезде мне надо было взять тебя под контроль. Прости, мне надо идти.
Но она зачем-то взяла его руку в свои ладони. И ей показалось, что сердце забилось сильнее.
–Я… Я боюсь дворца. Обещай мне, что ты меня защитишь. Обещай, что не выдашь замуж.
Он улыбнулся, опять покачал головой из стороны в сторону. Наклонился, и теперь уже его дыхание касалось её губ. Она ощутила вкус шоколада и алкоголя. Осторожно провела языком по своим губам, которые горели как от поцелуя. Его взгляд становился пьяным. Ещё немного, и он сорвётся. Она не понимает, что творит. Но он взрослый мужчина.
–Спокойной ночи! – сказал он прерывисто. Резко поднялся и, не оборачиваясь, вышел.
Она закрыла глаза. Потрогала кончиком пальца губы. Их жгло, как будто только что целовали. Внутреннее тепло, ранее незнакомое прокатилось по венам. Душа металась от неги до негодования. Сон окутал теплом. И снились ей его губы, его руки...
Она чувствовала как наяву его губы на своих губах. Она не понимала, что происходит. Ощущения были такими реальными: тёплый язык раздвинул губы, зубы и вошёл вовнутрь. И вот её голова приподнялась. Она не понимала, кто её приподнял: она сама или Трегир, да разве это имело какое-то значение? Она ощущала его руку: такую мягкую и тёплую. Его рука лежала у неё на затылке. Потом... Потом он вдруг стал целовать её лицо: глаза, нос, снова губы, ещё и ещё, всё быстрее и быстрее... Его губы коснулись её шеи, и с её губ сорвался лёгкий стон.
Анжелика резко села на кровати. Открыла глаза. Комната утопала во мраке. Лишь маленький ночник робко боролся с темнотой. Рядом никого не было. Голова кружилась. Она не могла объяснить, что это было, просто где-то внизу что-то потянуло, передёрнуло и отдало блаженством. И стон... Это не был стон боли, это был стон нового, неизведанного, пугающего и манящего одновременно.
5. После бала
–Что у тебя вчера так долго Трегир делал? – Генри разрезал булочку на две части и намазывал их маслом.
–А ты что, ревнуешь? Спасибо, – Анжелика взяла из рук брата намазанную половинку булочки.
–Да я вроде как твой брат. Привет, Лаур, садись завтракать. Ну и где Трегир? Он ещё спит? Хотелось бы мне с ним побеседовать, – Генри наливал себе кофе и разговаривал с вошедшим в комнату Лауром.
Они сидели в зале у Генри. Генри не любил, когда слуги мельтешили за столом, поэтому они приносили еду и оставляли её на столе. Он всегда обслуживал себя сам.
–Ты думаешь, ты один такой, кто хотел бы переговорить с Трегиром? – Лаур присоединился к ним.
В это время к Генри зашёл Реджинальд. Анжелику удивило, что в половине девятого утра они все в королевском дворце, как будто ночевали здесь.
–Великие герцоги ещё не звонили? – спросил он, разламывая круассан. – Да, подставил меня Трегир. Не успели мы зайти к нему во дворец, как он практически сразу уехал. Герцогиня в восемь утра послала к нему, а его уже нет. Она-то думала, что он после бессонной ночи спать будет. Пришлось срочно делать ноги оттуда, потому что его родители в гневе.
Его перебил телефон. Лаур предупредил Генри, что для великих герцогов его нет.
–Доброе утро, ваше превосходительство, – Генри улыбался, делая знаки, что звонят именно те, о ком они только что вспоминали. – Нет, Трегира здесь нет. Нет, он не появлялся и не звонил. Вчера мы разошлись где-то часа в четыре. Нет, в двенадцать мы проводили принцессу спать, а сами отправились дальше веселиться. Трегир, он был с нами. Сюзанна? Я не помню, была ли Сюзанна, там было много девушек. Да, я вас понимаю, что Трегир поступил непорядочно, совершенно согласен, что он не должен был приводить Сюзанну на бал, но так получилось. А что я мог поделать, не выгнать же девушку? Между прочим, вы своей властью могли это сделать сами. Ну и что, что бал давался не вами, а королевской семьёй? Я тоже думал, что он передумает и отзовёт своё ходатайство. Принцесса, по-моему, она не очень расстроилась. Она вообще не хочет выходить замуж ни за кого. Говорит, что ей ещё рано. Но вы ведь сами были на заседании королевского совета, когда зачитывали его ходатайство, и видели, что большинство было за его удовлетворение. Нет, я не знаю, где Трегир, хотел бы сам это знать... Нет, Лаура тоже здесь не было. Хорошо передам, как он появится. Всего вам доброго, – Генри положил трубку. – Лаур, отзвонись потом герцогине, но учти, она в гневе.
#макарфайтцев #укрощениестроптивого #эмоциональныекачели #взросление #мирчувств