Остановились здесь:
Сегодняшний рассказ будет посвящен Лидии и Петру. Думаю, что познакомились они в Чите, возможно, Петр приезжал в областной центр по делам или по учебе. Оба красивые, стройные, они были, что называется, парой, но, самое главное, наконец-то Лида ощутила чью-то заботу о себе…
Год перевалил за свою середину, это был четвертый год без мамы, и лидина душа замирала от тревожного предчувствия, как справится она с предстоящим событием, сестры, конечно, помогут на первых порах, но у них свои семьи, свои заботы. Со своими раздумьями Лида оставалась одна.
Все произошло намного раньше положенного срока. Лида помнит только внезапную боль, раздиравшую ее тонкое тело на тысячи лоскутов…
Очнулась она уже на больничной койке. Старенькая санитарка, заметив, что молодая мама пришла в себя, подошла, ласково поправила ей прядь волос:
—Ты, моя бравенька, чо, еще рожать будешь?
Ответом ей был непонимающий взгляд Лиды, а санитарка продолжала:
— Твое счастье, что не доносила дочку до срока, иначе бы сама умерла. Мой тебе совет, девка, не рожай больше!
Поначалу с новорожденной дочуркой Лида вернулась к Любе, в свой родительский дом. Там будут часто бывать и Лида, и Тома, но все же, всего лишь гостями.
Петр добьется для новой семьи жилья. Им дадут комнатушку в старом доме, располагавшемся в самом центре города. Он весь, как теремок, был напичкан жильцами, но, что интересно, все соседи были настолько дружны между собой, что впоследствии, разъехавшись, продолжали поддерживать отношения: ходили друг к другу в гости, писали письма, отправляли посылки, полные гостинцев.
В этом доме, в ворохе подушек (за неимением кроватки) и началась жизнь их единственной дочки. Лида, придя в себя после тяжелых родов, взглянула на дочку и оторопела, настолько та была черна.
—Я назову ее Сарой! — услышали близкие от молодой мамы и наперебой кинулись отговаривать.
— Хорошо. Тогда Тамарой.
Против Тамары никто возражать не стал.
Родившаяся раньше срока, слабенькая, она утопала в горе своих подушек так, что зашедший однажды к сестре Иван чуть не раздавил племяшку.
Но новые испытания уже стояли на пороге их дома.
Все детство Тома болела. Все диагнозы перечислять нет смысла, скажу одно: ослабленный организм еле-еле боролся с каждой новой болячкой. Однажды соседка по дому услышала из квартиры напротив глухой вой. Войдя осторожно в жилье (все двери в бутинском* дворце не имели замков и запоров), она увидела картину, которая навсегда впечаталась в ее сознание.
Обезумевшая от горя Лида выла, стоя на коленях перед умирающей Томочкой. Подруга неловко погладила Лиду по волосам и не придумала других слов, чтобы утешить несчастную мать:
—Лида, не убивайся ты так. Ты еще молодая, еще родишь…
Спас Тому отец. Нашел лекарство, выходил свою единственную.
Петр к тому времени уже прочно стоял на ногах. Работал он бухгалтером, в те времена это не считалось преимущественно женской специальностью. Пользовался заслуженным авторитетом среди коллег, большинство из которых были женщины — одинокие, растившие своих детей одни. Одна такая и решила, что ее сыну отец нужнее, чем маленькой девочке. Опомнившись, Петр разрывался между двумя семьями, умоляя Лиду о прощении, и та уже была готова его простить, но точку в драме этой семьи поставила она, единственная дочь:
— Я думала ты меня любишь, а ты! Уходи, видеть тебя не хочу!
Петр ушел. Уехал. Исчез из семьи, даже не узаконив развод.
Анисья, узнав о свершившемся, сурово поджала губы:
— Гордячка Лида, нельзя такой быть…
Да уж, кто-кто, а Анисья умела прощать, достаточно вспомнить, как она приняла заблудшего мужа с охапкой детей. Но Лида была другой. С этого момента и до последнего своего дня она жила только своей дочерью. Мне кажется, что неважно, сколько лет исполнялось Тамаре, для матери она была все той же малюткой, умиравшей от страшной болезни…
*О бутинском дворце и о том, откуда такое название, будет отдельный рассказ, постараюсь)))
Продолжение:
#возвращение к себе