Это был обычный декабрьский день. Леночка и Сонечка сегодня не пошли в сад. У Пашки выдался свободный день на неделе, и он решил устроить девчонкам выходной, тем более, что с вечера у Наташи поднялась невысокая температура. А как известно, стоит только одной заболеть, все тут же подхватывают инфекцию.
С утра, собираясь на работу, Маруська зашла в детскую и осторожно пощупала лоб каждого ребёнка. "Может, оставить сегодня Наташу дома?" - пронеслось у неё в голове. Хотя вторая четверть уже заканчивается и нужно исправлять оценки, шестой класс – дело серьезное. Дочка училась во вторую смену, проснётся, видно будет.
Маруська дала Пашке соответствующие наставления и умчалась на работу. Позже проснулись девчонки. Двухлетняя Сонечка, хоть и была младше Леночки на два года, но по числу маленьких шалостей ей не было равных.
- Девочки, не ссоритесь, - часто журила сестренок Наташа. Вот и сейчас Сонечка схватила со стола любимую книжку Леночки и пыталась прочитать её, разодрав на листочки.
- Пап, Сонька опять книжку изорвала, я ушла, - крикнула из прихожей Наташа отцу и побежала за подружкой Ирой. Они дружили еще с дедсадовских горшков и жили в соседях. В школу деревенские ребятишки добирались на рейсовом автобусе.
- Пойдём сегодня пораньше, - сказала Наташа подруге, - на горке покатаемся.
Горкой местная детвора звала кучу песка, расположенную вблизи автобусной остановки, где шла гаражная стройка. За зиму горка обледенела и служила развлекательным аттракционом, где дети коротали скучное время ожидания транспорта.
Наташа с Ириной бросили портфели внизу и забрались на самый вверх горки. Иринка решила скатиться первой, оттолкнувшись, она вдруг заметила огромный КАМАЗ, который неотвратимо приближался к горке. Не смотря на то, что совсем рядом стоял дорожный знак, запрещающий проезд в этом месте автомобильного транспорта, многие игнорировали этот факт, чтобы не мотать лишние километры при объезде.
- Наташ, стой! - закричала она подруге, и сумела зацепиться руками за шероховатую поверхность застывшего песка. Наташа тоже заметила на горизонте неожиданно появившийся транспорт, пытаясь остановить свой стремительный спуск с горы, но руки в варежках скользили, и она летела прямо навстречу КАМАЗу.
Дети, наблюдавшие эту картину, застыли в ужасе. КАМАЗ резко затормозил, но Наташа уже была под его колёсами.
Дети в испуге завизжали, Иринка со всех ног помчалась за отцом Наташи.
- Там, там… Наташу машина сбила.
Пашка ничего не понял. Он схватил с крючка пальто и выбежал.
Чем ближе Пашка приближался к горке, тем страшнее становилась действительность. Возле места происшествия уже толпились сельчане: кто-то перешептывался, кто-то кричал, кто-то плакал в голос. Пашке казалось, что это просто какой-то страшный сон. Снова, это не может с ними случиться. Сквозь толпу издалека нельзя было ничего разглядеть. "Почему нет врачей? - мелькнула у Пашки мысль. - Кто-нибудь вызвал скорую?"
Увидев Пашку, толпа расступилась, над местом нависла гробовая тишина, мужики стояли, сняв головные уборы. Наташа лежала возле задних колёс автомашины без движения. Пашка ничего не мог понять." Почему она не встаёт, холодно же лежать на земле".
Он подбежал к дочери, взял её холодную руку, кто-то подошёл сзади:
- Паша, она мертва, бригада уже едет.
"Зачем они все здесь? Они же просто ничего не знают. Не знают, что они уже хоронили дочь, не знают, как Маруська тяжело пережила горе. Два раза - так не бывает" - мысли у Пашки в голове путались. Он оглядел толпу и вдруг заметил приближающуюся Маруську.
"Кто ей сказал? Ей нельзя это видеть". Прежде чем Пашка успел что-то предпринять, Маруська с рыдание кинулась к Наташе. Звук сирены скорой помощи заглушил душераздирающие крики.
Маруська уже собиралась домой на обед, когда в кабинет прибежал председатель.
- Марусь, сейчас позвонили... Я даже не знаю, как сказать тебе. - И машинально Васильев снял с головы шапку.
- Не молчи же! - у Маруськи все оборвалась внутри. В памяти всплыл молодой хирург, который, выйдя из операционной, точно так же прятал взгляд, те же интонации в голосе, те же оборванные фразы, когда выговорить невозможно, а сказать надо.
- Там Наталья вроде как под колеса попала…
Маруська все поняла, она уже знает, когда в душу пробрался такой вот мерзкий липкий страх, когда от боли в груди невозможно дышать, значит, надежды уже нет.
Маруська метнулась к выходу.
- Постой, я отвезу тебя...
Но Маруська его уже не слышала.