Не знаю, как остальным, а мне новый спектакль Краснодарского академического театра драмы «Космос» по пьесе Алексея Житковского сильно не нравится. Начинаю вот так прямолинейно говорить о нем потому, что очень редко такое бывает, когда драматургия вызывает неприятие, можно сказать, даже физическое.
История про любовные и вообще жизненные переживания учительницы английского языка в возрасте «40 плюс» названа создателями постановки макротрагикомедией, но, по факту, очертить определенный жанр этого спектакля не представляется возможным. Так уж вышло, но в отличие от молодой публики у меня смеяться над сердечными страданиями дамы на пятом десятке совсем не получалось. На протяжении почти двух часов спектакля испытывала досаду, негодование, недоумение, нетерпение (когда же все это закончится!), но совсем не те эмоции, которые должна вызывать комедия.
Как-то и не верится, что женщина постбальзаковского возраста может вот так безоглядно нафантазировать себе любовь с одноклассником, который стал космонавтом и соответственно прославился на всю страну… Да и еще начать надеяться на какие-то отношения с ним в этой, настоящей, жизни. Это как-то выглядит нереально. Такие любовные кульбиты пристали восемнадцатилетним девушкам, а никак не женщинам, умудренным опытом. Обычная школьная учительница Татьяна Викторовна Гизатуллина (ее играют заслуженная артистка Краснодарского края Анна Еркова и Олеся Богданова) из города Бугульмы прагматична во всех сферах жизни. Здраво судит обо всем, режет правду-матку о своем умершем муже-герое, нелестно отзывается о видах на будущее своего единственного сына… И при этом она как будто живет фантазиями, навеянными фильмом ее молодости «9 ½ недель» и приближающимся визитом в родную школу в Бугульме космонавта Сергея Лысова? Хоть убейте, что-то в этом во всем не сходится… Предположу, что драматург все-таки не очень хорошо знает женскую психологию… И ставил при написании своей пьесы перед собой какие-то иные цели, чем хотя бы на минимальную близость к правде человеческих характеров. Гротескность, карикатурность многих персонажей и сцен краснодарского «Космоса» очевидна, но вопрос — зачем они нужны в таком гиперболизированном виде? Чего только стоят образы мальчиков-школьников с всклоченными бородами и ссутуленными фигурами… Или же практически постоянное пребывание героини в периметре кладбищенской оградки — та еще смысловая нагрузка.
Умиляет признание Алексея Житковского, которое он в свое время сделал, возможно, журналистам, о том, что на написание «Космоса» его сподвигло шапочное знакомство на одном из празднеств в родном городе с земляком-космонавтом… Да уж, фантазия у драматурга работает что надо. Но хотелось бы, чтобы она соизмерялась все-таки с реальностью. Наверно, кто-то мне возразит и скажет: в «Космосе» показаны смело и честно многие несуразности, которые есть в нашем сегодняшнем обществе. С этим я спорить и не буду, что-то в пьесе такое действительно есть. Но зачем же, опять возвращаюсь к тому, что было сказано ранее, так глумиться (другое слово не подобрать) над главной героиней? Если бы режиссировала спектакль женщина, возможно, она более бережно отнеслась к Татьяне Викторовне… Но главный режиссёр театра драмы Арсений Фогелев, наверно, чисто по-мужски как постановщик решил, что ничего страшного нет в том, что персонаж, который, по идее, должен все-таки пробудить хоть каплю сострадания у зрителей, или хотя бы немного жалости, не вызывает добрых чувств. А если не один из персонажей (ни главный, никакой) спектакля не рождает в публике эмпатию, тогда что делать? Или же такую цель вообще и не преследует современная драматургия? Каковы же тогда ее задачи?
Автор: Марина Светлова