вернее, вокруг кошки, немножко)
- Ну, господа-товарищи, да что ж это такое! Что ж она со мной вытворяет, эта моська неблагодарная?! Без ножа же меня зарезать хочет! Давай-давай, посмотри мне в глаза зенками своими зелеными, нахальными! Где ж твоя совесть, Муся?!
Старик Митрич в сердцах всплескивал руками, сидя на крыльце своего чуть покосившегося холостяцкого домишки, и от того похож был на кочета, бьющего крыльями на насесте. Бессменный картуз, который он носил с марта по ноябрь, по причине жаркой погоды был сдвинут к затылку. По лбу, перепаханному глубокими морщинами, стекали крупные соленые капли пота. Митрич периодически промокал лоб грязновато-серой застиранной клетчатой тряпицей, заменяющей ему носовой платок.
- Да что ж это деется-то?!
Причина его возмущения - красивая трехцветная большеглазая кошка Муся - плавно вышагивала по дорожке по направлению к хозяину, аккуратно придерживая зубами за загривок ярко-рыжего котенка. За Мусей, смешно переваливаясь, обгоняя друг друга, словно играя в чехарду, тянулись еще два пушистых малыша.
Они совсем недавно прозрели и радостно познавали новый для них мир. Гусеница, медленно переползающая дорожку, пролетевшая яркая бабочка, которую не поймать, горячий гравий под нежными подушечками мягких лапок, великое множество запахов…
Кошка подошла к хозяину и ткнулась лобастой головой в его ладонь.
- И не подлизывайся! Что ж ты делаешь, Муся?! Куда, ну куда я твоих сопливых девать буду? И дождалась ведь, пока зрячие станут. Ууумная! Знаешь, что не смогу…Ииээээхх! - Митрич махнул рукой и отвернулся. То ли слезу утер в уголке глаза, то ли каплю пота.
- Что за шум, а драки нет? Фантомас разбушевался? - в калитку заглядывала молодая соседка Леська, из городских дачников, - Ой, какая прелесть!
Женщина подхватила на руки одного из малышей, погладила, почесала за ушком, дождавшись характерного ровного урчания, будто в крошечном тельце завелся своеобразный мини-трактор.
- Забирай себе с Богом эту прелесть мохнатую! Хоть Фантомасом называй меня, хоть Квазимордой, только котейку себе возьми!
- Что Вы такое говорите, Степан Дмитриевич! Куда же я его возьму? К осени мы в город вернемся. В квартире держать котенка невозможно - у мамы аллергия на шерсть. Нет-нет-нет! - Леся опустила котенка на траву и слегка попятилась назад.
- Воот, все вы такие, жалостливые! Вам бы потискать, погладить, а себе взять - так нет! - Митрич расстроенно махнул на Леську рукой.
Муся подошла к рыжему малышу, обнюхала его, облизала и подтащила ближе к Митричу.
- Да вижу, вижу я, какой ты мне подарочек приготовила! Хоть бы поменяла что за три года! Не котят что ли носила, а утят! Ить люблю я тебя, Муська, но какая ж ты вредная кошка! Я ж тебе и лежанку приготовил, под приплод, а ты?..
Муся смотрела на хозяина все понимающими печальными глазами. Сколько раз она уходила с этой лежанки, потому что знала - котят тут же унесут и никогда больше не увидит она своих деток. Везде находил ее вездесущий Митрич - и на сеновале, и в сенцах под скамьей за ведрами, и на пыльном чердаке. Нынче мудрая кошка забилась глубоко под крыльцо, где и принесла потомство.
Расстроенный хозяин впустил в домишко новых постояльцев. Вот куда их теперь девать? Насколько проще ему было раньше, пока жива была Матрена Ивановна, баба Мотя. Знать бы только, когда год назад кричал ей в запале: “Ох, и противная ты баба, Матрена, разведусь с тобой, как есть разведусь!”, что не разводиться вскоре придется, а провожать на деревенский погост… К сыночку любимому рядышком легла.
Пятьдесят с лишним годочков прожили вместе. А и любил он все-таки свою Мотю! Дышать по первости на нее боялся. Красоточка, певунья, каких нет, и ведь вышла за него, несуразного. Сам не из красавцев был, но боевой, балагуристый, добился, выходил.
Ну уж и руководила она им до старости, чувствовала силу свою женскую.
Как-то рассорились по пустякам, по серьезному и не ругались никогда, объявил дед голодовку. С вечера плошку со щами от себя отодвинул, не буду есть, и все тут.
Просыпается, а Матрена пироги завела, по избе дух стоит такой, что невмоготу просто.
- Вставай, Стёпушка, твоих любимых напекла, с капусточкой, - и улыбается так ласково, ну как тут откажешься?
Некому теперь его Стёпушкой называть. Да где теперь те пироги? По большим праздникам соседки угостят когда…
А как гнала его Матрена по деревне хворостиной с берега до самого дома, разве ж такое забудешь? Пришел рыбку поудить, а на речке девки купаются-плещутся. Так и застыл за кусточками, загляделся. Да как на грех Мотя за козой шла тропкой вдоль берега, выглянула из-за плеча, а он и не услышал:
- Ах ты старый шалапут, глаза твои бесстыжие! Это такую рыбку ты ловишь?! - Как пошла его прутиной охаживать!
- Что ты, баба, успокойся! Я ж только посмотреть!
- Я те посмотрю, старый козел! А ну, геть домой!..
Продал козу соседке, не с руки доить самому, левая-то в войну осколком покорежена.
Кошка Муся, вся и радость, что от Матрены осталась. Холит ее Митрич, лелеет, да одна проблема - плодоносит она куда лучше вишни, которую Мотя в питомнике купила. В прошлый раз котка рыбаку заезжему пристроил, а энтих троих куда девать?! Горюет дед, а сам Мусю по голове наглаживает…
Только не зря Леська в гости заглянула, хоть себе не взяла, да по деревне о дедовой беде рассказала.
С утречка уже в калитку ребятишки царапаются:
- Дед Митрич, можно нам котенка взять? Степке мама разрешила!
- Разрешила? От радость-то! Выбирай, тезка, который по душе, все красивые! Только, чур, не забижать!
Кошечку маленькую, трехцветную, в маму, почтальонка Светка взяла:
- Смотри, какие уши, а хвост! Мышеловка знатная будет!
Только последний, Рыжуля, рядом с мамкой подзадержался, да и то через месяц дачники с собой увезли. Городской стал, солидный.
Вот и остались Митрич с Мусей век куковать, пока опять она от большой любви не раздобреет, да суматохи не наведет…
Дорогие друзья, благодарю за внимание! Если рассказ не оставил вас равнодушными, поддержите автора. Лайки, комментарии и подписка помогают дальнейшему развитию канала.