Совершенно однозначно, наши силы пытаются растащить по флангам. Тут даже не надо быть особо каким-то квалифицированным наблюдателем. Мы видели это в Приднестровье. И там на самом деле ничего ещё не решено. Какое-то время там были провокации, взрывы и так далее. Разговаривали о складе вооружения в Колбасном. Эта история совсем не завершена вообще абсолютно. И я думаю, что она назревает. Дальше обострение в Нагорном Карабахе тоже очевидное. Провокаторов хватает и в Ереване, и в Баку совершенно точно. И я ни за что в жизни не поверю в то, что Эрдоган не знал, что там планируется, что делается, и как оно должно было произойти. И киргизско-таджикский конфликт, удивительное дело, совпал прямо день в день с саммитом ШОС в Самарканде. Вот такое вот удивительное совпадение! При том, что оба президента и Рахмон, и Жапаров сидят там за столом переговоров, улыбаются друг другу и даже что-то там подписывают и заявляют. То, что это совершенно очевидно спланированное обострение по вот этому южному флангу – это совершенно точно.
Одновременно с этим и Казахстан. В этот день, когда открывается саммит в Самарканде, министр иностранных дел Казахстана заявляет о том, что Казахстан будет с американскими чиновниками консультироваться каждый раз, когда необходимо будет понять, нарушают те или иные экономические соглашения с Россией американские санкции, или нет. Тогда возникает вопрос, а когда документы в ЕврАзЭС вы подписывали, то о чём думали? А ваше заявление и ваши консультации с чиновниками американцами, не нарушают ли совершенно случайно те соглашения, которые вы сами подписывали в рамках сначала таможенного союза, теперь Евразийского экономического сообщества?
То есть, то, что это спланированная акция, которая будет идти по нарастающей, вне всякого сомнения. Хотя, здесь есть несколько системных причин. Первое. Надо признать тот факт, что все эти наши объединения, и в первую очередь ОДКБ на постсоветском пространстве, в значительной степени, это игрушки. Это делалось, чтобы галочку поставить: вот, смотрите, у нас есть такое объединение, мы проводим учения, подписываются какие-то документы. И сейчас, когда ситуация кризисная, мы видим, что в некоторых местах это не выдерживает критики.
Почему? Потому что, к сожалению, у них была такая родовая травма, у всех этих объединений. Они создавались для того, чтобы угодить странам на постсоветском пространстве, потому что считалось, что если мы им создадим какие-то экономические преференции, то всё будет хорошо с точки зрения политики. Ещё раз этот подход показал свою неполную дееспособность. Это, знаете, тридцать лет такого BLM-а. Мы всё удивлялись по поводу BLM-а в Америке, вот, смотрите, они там у себя подняли эти темы. А мы де-факто признали якобы те концепции, которые базировались на том, что мы колонизаторы, поэтому, давайте будем через это дружить.
На самом деле, многие вещи делались не то чтобы не совсем в нашу пользу, а для того, чтобы отчитаться. Вот, такая-то система выстроена, такие-то бумаги подписаны, есть какие-то циферки... Особенно это касается ОДКБ. И это, такой подход, когда на самом деле внутренней зависимости с точки зрения общих политических решений, изначально в эти вещи не закладывалось, это некоторым образом и нам вредит, и им вредит.
Вот сейчас Армения предъявляет претензии, что ваше ОДКБ совсем не действует. А американцы говорят, что ещё немного и ОДКБ вместе с ЕврАзЭС развалится прямо у нас на глазах. Это говорит о том, что консервирование вот таких непоняток, такого двойного умолчания: «мы будем делать вид, что эта организация работает, вы будете делать вид, что вам это тоже нужно», рано или поздно должно было упереться в некий кризис, который совершенно чётко показал бы, что эти вещи не работают, или не работают так, как они должны работать. Потому что ситуация, при которой мы как бы всем должны, а нам не должен никто, она была нездоровая. Я понимаю её мотивацию и аргументацию, я все эти вещи наблюдал годами, но, тем не менее, она вот так долго прожить не могла. Здесь были, конечно, и благие намерения, и определённые экономические аргументы. Это можно было развивать, но, в конце концов, это превратилось в такое довольно кривое, косое сооружение с постоянным умолчанием. И сейчас, в кризис, это умолчание вылилось в проблемы.