Давайте переживать вместе: а что будет, если все уедут из бесперспективных мест и уволятся с бесперспективных работ.
Вот, скажем, «Почта России». Нужна она? Вне всякого сомнения. В маленьких поселках она, помимо доставки почты, выполняет роль некой подпорки общественной жизни. Да и в городах покрупнее нужна.
Условия работы на почте: 12 700 р. за 6-дневную (!!!) рабочую неделю. Объявление висит на нашем отделении почты. Разносить письма. То есть еще запросто можно по голове получить от населения в плохих районах, или собаки бездомные покусают. Тяжелая работа с большим риском и практически бесплатно, из любви к людям и «Почте России».
По сравнению с почтой, нянечкой в детсаду работать даже неплохо: тепло, безопасно, наверняка можно бесплатно завтракать и обедать. И зарплата, вроде, больше. Но больше на, как бы сказать, какую-то сумму, неразличимую глазом… Короче, грустная зарплата. При этом детсад очень нужен людям!
Но я не смогу ни одной женщине, глядя в глаза, сказать «Иди работай в детсаду, потому что он нужен людям». Как я могу человеку сказать такое, если я сама не хочу в детсад? Человек создан для счастья, как птица для полета. А какое счастье возможно на минималку? Куда ты на нее сможешь полететь?
Вот и получается парадокс. Кто-то должен работать на малоперспективных и малооплачиваемых работах. Но разве кого-то можно заставить? Крепостного права у нас нет.
Теперь перейдем к проживанию в унылых местностях, где нет нормальных условий для самореализации. А порой и для жизни. Таких мест в России много. Взять, хотя бы, Тверскую область: даже вдоль трассы больше половины деревень – нежилые, а если съехать в сторону, то все.
Я даже не говорю про места, где никогда не было населения, таких у нас тоже много. Я беру те, где люди жили, а потом уехали. Хоть деревни в центральной России, хоть Воркута. Оставшиеся люди почти все умерли, новые не родились и не приехали. С этим что делать?
По идее земля должна быть заселена. Но что делать, если где-то люди больше жить не хотят – можно ли их заставить? Можно ли возродить крепостное право?
Или, например, сказать человеку в глаза. Живи-ка ты, голуба, в деревне Тверской области, потому что кто-то должен.
Когда вы говорите, что нельзя всем уезжать, потому что кто-то должен там жить, сразу спросите себя, вы за крепостное право? Раз должен, есть и долг, раз есть долг, его можно взыскать.
Есть психологический прием, направленный против расчеловечивания. Узнать имя, возраст человека или другую информацию. И сразу увидишь в нем не безликого некто, а личность. В наше жесткое время актуально. «Погибло три человека» это одно, а «Погибла Варвара Ивановна, 35 лет, повар из местной столовой, с детьми Машей и Сашей, пять лет и семь лет» это совсем другое.
Так вот, представьте себе не абстрактного человека, а Светлану Петрову, Елену Кузнецову или Александра Павловича, представьте их возраст, род занятий, кто их семья. И скажите им: погуби свою жизнь и жизнь своих детей в деревне, затерянной в лесах под Тверью или Ярославлем, где волки воют. Свою единственную жизнь и их единственные жизни. В деревне, где ничего нет. Лишь бы она не вымерла.
Скажете, если люди останутся, то что-то и будет. Нет, так не получается. Для этого нужна идея. Почитайте, как израильтяне основали Израиль. Первые поколения репатриантов приезжали в пустыню. Зачем? За идею создать государство. И у них не было ощущения потерянных лет, хотя первые годы и даже десятилетия жизнь была тяжелой. Мотивация и идея творят чудеса.
Мотивации жить в умирающей деревне в России, когда есть живые и развивающиеся Москва, Питер, Краснодар, Екатеринбург и другие города, нет ни у кого. Разве можно кого-то за это упрекнуть? У кого есть ноги и силы их передвигать, передвигают их в другое место.
Какая идея, если твои годы жизни проходят? Надо успеть пожить там, где уже все есть. Пожалейте воображаемого Александра Павловича, пусть живет, где хочет.
Так вот, возвращаюсь к тому, что будет, если все уедут и все уволятся.
А ничего. Тем, кто уехал и уволился, уже все равно. Их не должно волновать, что будет. Их должна волновать их жизнь на новом месте (или новая работа). Пусть волнуются те, кто обязан обеспечивать работу этой организации или существование этого населенного пункта.
Пусть повышают зарплаты, улучшают условия, тогда, может, новые приедут. В отличие от крепостного права и долгов Родине, рыночные законы работают очень хорошо.
Мне не жалко загибающиеся производства и деревни. Мне жалко людей. Елену, Светлану, Ивана, Петра и так далее.
Почитать еще: