30 сентября народному артисту России Юрию Каюрову исполняется 95 лет.
Дата, внушающая безмерное уважение. И это не единственный юбилей Юрия Ивановича: на сцену Малого он впервые вышел в 1967 году, 55 лет назад. Каюров, в ту пору артист Саратовского драматического театра им. К.Маркса, был приглашён на роль В.И.Ленина в спектакль «Джон Рид», поставленный к 50-летию Октябрьской революции.
Ленина всегда играли лучшие советские артисты, но Каюров и в этой когорте стоит особняком: он исполнил роль вождя в 2 спектаклях и 18 фильмах. Надо отдать должное Юрию Ивановичу – как бы ни менялась историческая конъюнктура, актёр никогда не отказывался от созданного образа.
Между тем, Каюров никогда не был заложником одной роли. Его репертуар богат и разнообразен, под стать творческой палитре мастера. И сегодня мы хотели бы вместе с вами вспомнить некоторые работы Юрия Ивановича.
«Бешеные деньги» А.Н.Островского
Режиссёр-постановщик Л.Варпаховский, 1969 г.
***
«Перед нами чистосердечный и по-своему обаятельный человек, который в отношениях с женщиной стремится утвердить высокие нравственные нормы. Потому всё, что у Островского связано с «расчётом», «бюджетом» и «делом», Каюров подаёт как аргументы внутреннего поединка, как средство обуздания Лидии, как форму наступления на её бездумность и расточительность» (Л.Солнцева, «Правда», 9 января 1971 г.).
***
«Интересно, неожиданно и смело играет Юрий Каюров. В острокомедийной манере актёр рисует тип самоуверенного, по-своему даже чувствительного и сентиментального, но осторожно-расчётливого человека, которого ничто не может заставить забыть о «бюджете». Что-то мещанское есть в его внешности, в вульгарности его манер, в суетливости его движений. И, наконец, в Василькове, вопреки моралистическим сентенциям, чувствуется какая-то плутоватость. А потому особенно выразительно звучит его фраза: «В практический век честным быть не только лучше, но и выгоднее» (Б.Асеев, «Известия», 26 декабря 1969 г.).
***
««Бешеные деньги» – комедия без героя. Васильков на это звание не тянет. Да, в нём есть способность к человеческим чувствам, к дружескому сочувствию, к любви – но лишь пока это в рамках «бюджета». Он честен – но только потому, что это ему выгодно. Юрий Каюров очень уместно подчёркивает в Василькове качества дельца (даже в облике его есть что-то купеческое), довлеющие над всеми остальными сторонами его характера» (П.Косенко, «Казахстанская правда», 28 июня 1969 г.).
«Фальшивая монета» М.Горького
Режиссёр-постановщик Б.Бабочкин, 1972 г.
***
«И, наконец, Стогов – фигура, по поводу которой больше всего размышляли комментаторы пьесы, гадая, кто бы он мог быть: агент полиции, фальшивомонетчик или, чего доброго, уездный Мефистофель. Спектакль не оставляет на сей счёт сомнений: Стогов Юрия Каюрова – агент полиции, ловящий фальшивомонетчиков на фальшивые монеты, и, рассказывая об этом Наташе, он говорит сущую правду. Сложность каюровского Стогова отнюдь не в его инфернальности – мы являемся свидетелями, как погибают в нём последние остатки человеческих чувств. Стогов пришёл в дом Яковлева за Полиной, чтобы спасти её, упрятав самого Яковлева в тюрьму. Но оказалось, что не это ему нужно, ему интересна Наташа. Впрочем, и Наташа тоже не очень нужна. И вот он, умный человек, теряет последние светлые проблески в душе» (А.Вольфсон, «Театральная жизнь»-№1, 1973 г.).
***
«Мне ещё не приходилось видеть такого достоверного во всех своих словах и поступках Стогова, как в исполнении Юрия Каюрова. Артист не оставляет своей игрой сомнений в том, что Стогов, вопреки «догадкам» Яковлева, – и не дьявол, и не преступник, а сыщик, ищущий фальшивомонетчиков. Постепенно проясняется (в той мере, в какой это допускают метания мысли персонажа, сходящего на наших глазах с ума) и Лузгин в не менее убедительном исполнении Дмитрия Павлова. И всё же с этими персонажами остаётся связанным ощущение какой-то тайны, беспокоящей зрителей. Она и должна их беспокоить: «Фальшивая монета» – не из тех произведений, которые дают отдых душе…» (Б.Бялик, «Литературная газета»-№5, июль 1972 г.)
«Русские люди» К.М.Симонова
Режиссёр-постановщик Б.Равенских, 1975 г.
***
«Правда войны, чуждая эффекту и позе, живёт в капитане Сафонове – Юрии Каюрове. Какая уж тут поза! Ему бы только успевать расставлять людей на самых опасных участках обороны, да продумывать очередные операции для прорыва и наступления. Хотя и предлагает порой режиссёр исполнителю эффектные мизансцены, которые тот добросовестно выполняет, но суть образа совершенно в другом.
Будни войны – тяжкий, изнурительный труд. Тут требуется огромная выдержка, необычайные стойкость и сила духа. Сафонов в исполнении Каюрова – человек, усталый до крайности, но деятельный и целеустремлённый. Его сила – в вере в справедливость народной борьбы, в непоколебимой вере в победу» (А.Образцова).
***
«В спектакле много смелого, есть размах, хотя много и пустот. Однако я помню вещи и моменты великие – например, как плачет, закрыв лицо шапкой, Николай Анненков – майор Васин, слыша военный марш, под звуки которого Сафонов даёт ему назначение.
Это всё психологическая правда (крупно, мажорно высказанная) о русских людях – от «бывшего» Васина до рабочего-большевика Сафонова, в котором благодаря художественной, интуитивной памяти Юрия Каюрова воссозданы настоящий дух и стиль целого поколения, особый психологический склад рабочей деловитости, мягкой точности действия и человечного обаяния. Я далека от стремления всё пересказывать, но ведь нельзя не вспомнить, что и Валя – Наталья Титаева с её чистотой недотроги, с её розовеющим от смущения личиком – это подлинная девичья психология 40-х годов. Это чистота, строгость, неподступность комсомолки. И уже поэтому может Сафонов поручить ей всё, что понадобится для дела. Для Родины» (Н.Велехова, «Литературная газета», 20 августа 1975 г.).
«Зыковы» М.Горького
Режиссёр-постановщик Л.Хейфец, 1985 г.
***
«Жилище лесопромышленника Антипы – обширное и гулко-мертвенное, где обитает он с сыном и своей овдовевшей сестрой Софьей. Режиссёр Леонид Хейфец и художник Давид Боровский следуют ремаркам автора – пространство изменяется, расширяется, обнаруживая неопределённую зыбкость причудливого купеческого особняка. Однако для создателей спектакля важнее передать мотив разрушающегося быта и бытия – главной темой постановки становится исчезающая красота домашнего уюта, где можно безбоязненно открыться друг другу. Будто рушится некий уклад привычной жизни, которому – всякий на свой лад – подчиняются многие обитатели горьковских сцен. Кроме нескольких, отважившихся на сопротивление. На свой манер бунтует Антипа, пытающийся нарушить ход вещей, уводящий из-под венца невесту своего сына – Юрий Каюров играет жест отчаяния человека, который явно «не на той улице родился», но переживает закат Российской империи как свою собственную гибель» (М.Швыдкой, «Литературная газета»-№4 (3070), 22 января 1986 г.).
***
«Вот старший Зыков – Юрий Каюров. Спектакль берёт его уже на излёте: ушла энергия, иссякли силы, затосковал, забросил дела Антипа. Когда затосковал, когда забросил – после того, как его женой стала Павла или ещё до того? Ещё до того – уверенно отвечает актёр. Потому и нет дерзости, мощи в этом его поступке: увёл невесту у сына от неприкаянности сердечной, в надежде вылечиться, вернуть себя – прежнего, которая тут же улетучивается: не за ту соломинку он схватился. Угнетённо, растерянно бродит по дому Антипа, думая свою невесёлую думу» (З.Владимирова, «Вечерняя Москва», 22 января 1986 г.).
«Фома Гордеев» М.Горького
Режиссёр-постановщик Б.Львов-Анохин, 1981 г.
***
«Самая сложная из всех, социально точная, социально беспощадная фигура – Яков Маякин, крёстный отец Фомы. Юрий Каюров играет циника, «апостола приобретательства». В чёрном костюме по моде начала века, в бархатном халате и неслышных туфлях, прячущий глаза за стёклышками очков, Маякин напоминает всезнающего Мефистофеля. Он уловитель и совратитель душ. Не торопящий события, с иронией и снисходительностью наблюдает Маякин за озорством и бунтом юного Фомы, любуется его незаурядностью, ждёт, когда перебродит в крестнике молодое вино, а убедившись, что Фома «не годен» для дела, беспощадно убирает его с дороги» (В.Максимова, «Советская Россия», 3 декабря 1981 г.).
***
«Перед Юрием Каюровым в роли Маякина стоят задачи не менее сложные, чем перед Василием Бочкарёвым – Фомой. Яков – талантливый промышленник и политик, философ и деспот, краснобай и консерватор. Рисунок роли предельно прост как в режиссёрском, так и в актёрском решении. Но этот мудрец и бестия от эпизода к эпизоду становится нам всё интереснее. Он с одинаковой лёгкостью завладевает вниманием партнёров, словно берёт их в кулак, и таким же образом распространяет своё «волевое поле» на зрительный зал. Рассуждения Маякина о поступательном движении общества представляют собой причудливую смесь реакционности и прогресса» (Н.Ширяева, «Советская культура»-№92 (5516), 17 ноября 1981 г.).
«Вишнёвый сад» А.П.Чехова
Режиссёр-постановщик Игорь Ильинский (спектакль возобновлён в 2013 г.)
***
«Дорогим, близким и любимым автором стал для Каюрова и Чехов, в пьесах которого он создал ряд запоминающихся образов, по силе воздействия и глубине не уступающих его горьковским персонажам. Лопахин в «Вишнёвом саде», телепостановке Леонида Хейфеца, профессор Серебряков в спектаклях Малого театра «Леший» и «Дядя Ваня», обделённый жизнью «старый ребёнок», трогательно-беспомощный приживал граф Шабельский в «Иванове». Но, пожалуй, самое остро-щемящее, пронзительно-горькое чувство из всех чеховских образов Каюрова вызывает его трагически обречённый Фирс в спектакле «Вишнёвый сад»» (Н.Пашкина, «Малый театр»-№ 6-7, 2017 г.).
***
«Во вводе на роль Фирса в чеховский спектакль И.Ильинского «Вишнёвый сад» Каюров потряс меня каким-то мистическим трюком. Я не понимаю, как он это сделал, но, когда в финале Фирс, запертый в заколоченном доме, укладывается умирать, создалось ощущение, что вот, на глазах у публики, отлетает тело. Не душа, а именно тело. А душа остаётся беречь этот дом, этот мир, этот стиль...» (С.Овчинникова, буклет «Юрий Каюров» из серии «Библиотека Малого театра»).
Текст подготовлен ведущим редактором Малого театра Ольгой Петренко