Неделя до парламентских выборов в Италии, которые могут все изменить
20 июля в Италии рухнуло правительство после того, как правые парламентарии и представители «Движения пяти звезд» устроили забастовку и отказались выразить вотум доверия премьер-министру Марио Драги. После этого события, на удивление, прервалась череда технических правительств и было решено проводить первые за последний десяток лет демократические парламентские выборы.
До выборов 25 сентября осталась всего неделя, и, согласно соцопросам, есть большая вероятность того, что победу одержит правая коалиция. Джорджия Мелони, возглавляющая партию «Братья Италии» (Fratelli d’Italia, или FdI), правую партию, которая лидирует в опросах общественного мнения, может стать первым в истории Италии премьер-министром женского пола. Но если она выиграет на этих выборах, то станет еще и первой главой государства, чья политическая партия никогда не отказывалась от своего фашистского прошлого.
Во время своей предвыборной кампании Мелони чередовала обнадеживающие и крайне противоречивые заявления о своей политической повестке дня. Она также двусмысленно назвала одиозного бывшего премьер-министра Италии Бенито Муссолини личностью, которую необходимо рассматривать в определенном историческом контексте. Любопытно, что выборы проходят почти ровно через 100 лет после похода Муссолини на Рим, который открыл путь к его диктатуре.
ПОЧЕМУ ПАРТИИ, ВЫСТУПАЮЩИЕ ПРОТИВ ИСТЕБЛИШМЕНТА, ТАК ПОПУЛЯРНЫ В ИТАЛИИ
Однако со статистической точки зрения подъем «Братьев Италии» ничем не отличается от подъема всех других итальянских антисистемных партий, начиная с 1990-х годов. Нынешние события, хотя и травмирующие политическую культуру Италии, кажутся новым витком того же явления, когда отдельные партии внезапно поднимаются и одна за другой преодолевают волны бесконечных протестов итальянцев. Эти волны не прекращались с момента возрождения антиполитического урегулирования в начале 1990-х годов.
На выборах 2008 и 2013 годов «Братья Италии» набрали менее 2% голосов, а в 2018 году — около 4%. В настоящее время, за неделю до выборов, опросы общественного мнения отдают партии Мелони около 24% голосов. Неплохой подъем за 9 лет, не так ли? Та же самая модель методично повторялась в течение последних трех десятилетий. В 1994 году партия Берлускони «Вперед, Италия», основанная всего пятью месяцами ранее, победила на выборах, набрав 21% голосов. Политическая партия «Лига» Маттео Сальвини имела всего около 4% голосов в период с 2001 по 2006 год, но в 2019 году, вскоре после последних европейских выборов, она набрала целых 37%. Движение «Пять звезд», основанное в 2009 году, получило 25% голосов всего лишь четыре года спустя и 32% на выборах 2018 года.
Согласно текущим опросам, все три партии, которые начинали как антиполитические протестные движения «Вперед, Италия», «Лига» и «Движение 5 звезд» теперь обладают лишь третью голосов от своего прежнего максимального уровня поддержки. Вскоре после принятия на себя государственных обязанностей итальянские партии теряют доверие в глазах электората, который постоянно ищет следующего критического голоса против устоявшейся политической системы.
Таким образом, гиперболы превращаются в иносказания. Может ли это случиться и с «Братьями Италии» в 2023 году?
СТАНЕТ ЛИ ИТАЛИЯ БОЛЬШЕ ПОХОЖА НА ПОЛЬШУ И ВЕНГРИЮ?
Итальянский пример уникален по масштабам, но протестные партии были обычным явлением в большинстве европейских стран в течение последних 20-30 лет, и не все они были падающими звездами. Польша и Венгрия являются важными ориентирами. Их самые популярные партии «Право и справедливость» (PiS) и «Фидес» сумели контролировать власть в течение нескольких лет и продолжают править до сих пор. По данным Европейской Комиссии, правительства в Будапеште и Варшаве изменили конституционные нормы и другие демократические функции своих политических систем, чтобы усилить свой контроль над страной. Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан определил новую политическую модель как «нелиберальную демократию».
Орбан и Мелони заявляют о сильной взаимной симпатии, а «Братья Италии» объединены в Европейском парламенте с польской партией «Право и справедливость». Учитывая постфашистскую культурную среду, в которой большинство лидеров «Братьев Италии» достигли совершеннолетия, законно спросить, является ли целью Мелони «нелиберальная» модель, если она получит премьерство, поскольку она, вероятно, будет предупреждена о риске последующего сокращения поддержки ее партии со стороны избирателей. Изменение конституции Италии станет возможным с помощью парламентской процедуры, если правящая коалиция получит большинство в две трети голосов в парламенте. И, согласно текущим опросам, у правой коалиции есть немалые шансы получить такое большинство.
Однако ограничить демократические права в развитом обществе и сильно децентрализованной экономике непросто. Отсутствие консенсуса в Италии было вызвано сильными критическими настроениями против истеблишмента в 1990-х годах, но за последние 20 лет это усилилось на волне разочарования итальянцев в экономике. Если не считать запрета избирательной демократии, то, как бы сильно вы ни искажали конституционные демократические гарантии, если вы не обеспечите экономический рост, вас обязательно обойдут при первой же возможности.
ДЕНЬГИ ЕС С ПРИВЯЗКОЙ К ДЕМОКРАТИЧЕСКИМ УСЛОВИЯМ
Подталкивание Италии к созданию полноценной авторитарной системы было бы несовместимо с обеспечением экономического роста. Одна из причин заключается в том, что экономика Италии поддерживается на плаву европейскими институтами. Европейский центральный банк обеспечивает неявную, а иногда и явную гарантию того, что Италия не объявит дефолт или не выйдет из зоны евро. Еврокомиссия предоставляет итальянской экономике существенную программу помощи Next Generationeu (NG-EU), которая уже пять лет составляет 11-12% ВВП Италии и от которой не может отказаться ни один политический лидер в здравом уме. Помощь зависит от соблюдения демократических требований договоров ЕС. В контексте программы NG-EU реформы подлежат чрезвычайно строгому контролю со стороны Европейской комиссии. Мелони будет нелегко ограничивать гражданские права или проводить автократическую политику и при этом получать средства ЕС. Переводы средств от ЕС в Венгрию, например, в настоящее время задерживаются из-за натянутых отношений Орбана и ЕС.
Джорджия Мелони на трибуне с надписью «Гордость Италии»
Без сомнения, в прошлом Мелони испытывала соблазн выйти из Европейского «дома». В 2014 году она пообещала «создать большинство в Европейском парламенте вместе с другими еврокритическими движениями для принятия предложения, которое позволило бы принудить Европейскую комиссию к согласованному и контролируемому роспуску еврозоны». «Братья Италии» выдвинули в парламенте предложение о «контролируемом роспуске» валютного союза или, в качестве альтернативы, о выходе Италии из зоны евро. В 2018 году партия потребовала убрать все ссылки на ЕС из конституции Италии, чтобы провозгласить верховенство национального законодательства над европейским. Сильная риторика, изображающая Италию жертвой захвата власти в Германии и Франции, была основой партии Мелони в течение последнего десятилетия. Никогда не упоминалось о солидарности с европейскими партнерами в 2020 году, когда Италия получила щедрую поддержку во время пандемии и экономических кризисов.
Одной из возможностей для Мелони было бы присоединиться к Венгрии и Польше в вопросах внешней политики и выступить против европейского мейнстрима. Этот антиевропейский фронт теоретически вероятен и может лежать в основе националистического нарратива. Однако практические результаты были бы неудовлетворительными, поскольку этим трем странам не удалось бы блокировать другие. То, как ЕС принимает решения по внешней политике, уменьшает возможность отказа. Санкции против России, например, вводятся в рамках Политики Общей внешней стратегии (CFSP), в рамках которой меры осуществляются либо на уровне ЕС, либо на национальном уровне. Такие меры, как эмбарго на поставки оружия или ограничения на въезд, осуществляются непосредственно государствами-членами, которые юридически обязаны действовать в соответствии с решениями Совета CFSP. Другие решения о прерывании или сокращении экономических отношений с третьей страной, включая замораживание средств и экономических ресурсов, принимаются с использованием постановления, требующего квалифицированного большинства. Такие правила являются обязательными и непосредственно применимыми на всей территории ЕС. Италия, Польша и Венгрия недостаточно велики, чтобы сформировать блокирующее меньшинство.
ПРАВИТЕЛЬСТВУ ИТАЛИИ ПРЕДСТОИТ СДЕЛАТЬ ТРУДНЫЙ ВЫБОР
Если после выборов в социальных сетях не развернется яростная профашистская кампания — фактор, который политический анализ часто с трудом учитывает, — весьма вероятно, придя к власти, Мелони примет более традиционную политическую линию в отношении Европы. Она могла бы смягчить свои призывы к тому, чтобы суверенитет Италии возобладал над европейской лояльностью.
Но даже если она зазвучит менее евроскептически, Мелони не обязательно преуспеет в том, чтобы использовать европейскую солидарность с пользой. Успех европейских финансовых программ зависит от эффективности реализации Италией реформ и инвестиционных планов, согласованных в программе NG-EU. Послужной список «Братьев Италии» в этом вопросе очень скуден, что продемонстрировало их ужасное управление Римом на муниципальном уровне в период с 2008 по 2013 год.
По данным МВФ, даже в лучшем случае – то есть, даже если все проекты NG-EU будут эффективно запущены – потенциальный рост Италии может составить не более 0,8%. По данным Financial Times, хедж-фонды уже делают ставку на самый крупный с 2008 года долг Италии. Если произойдет долговой кризис, призывы к восстановлению нынешнего уходящего премьер-министра Марио Драги станут громче.
На этом фоне Мелони необходимо приложить все усилия, чтобы успокоить рынки. Однако чтобы предотвратить травмирующий долговой кризис, правительству Италии каждый год придется просить итальянцев передавать государству по крайней мере 2% своих стагнирующих доходов — больше, чем они получают от самого государства в плане услуг и социального обеспечения. Так что тридцатилетнее раздражение граждан итальянской политической системой вряд ли исчезнет.
Антонина Марченко, собкор. в ЕС
Читайте больше материалов на нашем сайте