Продолжение 1 | Начало здесь
Едва Василий Андреевич переступал порог дома, как кота словно подменяли. Ласковый и добрый от природы, Тихон начинал шипеть и убегал из дома.
Однако Василия Андреевича сей факт никоим образом не огорчал. Он не замечал подобных мелочей, уделяя внимание будущей супруге и предстоящей свадьбе.
— Торопитесь вы, Василий Андреевич, — заметила я, сидя подле него на веранде, куда служанка подала чай. — К чему такая спешка? Не к добру это.
— Полноте вам, Есения, хмуриться. Знаете, я человек деловой, мне в селении долго находиться не пристало. Фабрика без хозяина работать не может.
— Что же брат ваш, Петр Андреевич, не подсобит разве?
— Ах, Есения, краса ненаглядная, не понимаете вы ничего в производстве. Одному никак не управиться. Да, что ж я буду вашу головку чудную забивать скучными беседами. Оставьте это мужчинам.
Как ни пыталась я, но вывести на разговор Василия Андреевича об истинной причине спешки не получалось. Папенька и слышать не желал о тревогах дочери, отмахивался и говорил, что девицы всегда перед свадьбой робеют.
Я смирилась, но с каждым днем угасала и боялась собственных мыслей. Вечерами долго молилась, но ночь заставала врасплох и наполняла страхом. Я украдкой замечала, как Василий Андреевич бросал на меня настороженный взор, но стоило мне встретиться с ним взглядом, как он преображался, становился вновь милым и обаятельным.
Свадьбу решили отгулять тут же, у батюшки. Василий Андреевич хвалил сельский простор и упросил Захара Платоновича перед отъездом в город организовать охоту на зайцев. Папенька и рад стараться, всячески угождая молодому зятю. А уж приданное для дочери нахваливал!
— Видишь, Василий, поля широкие? До самой речки ваши будут, коль помру я. Не оставлю дочь без гроша, помяни мое слово!
— Что же это вы, папенька, о смерти заговорили? — охнула я и перекрестилась.
— Не бойся, Есения, я – мужик крепкий! Но мне так спокойнее будет, что ты замуж выходишь, не одна останешься в случае чего.
— Папенька!
— Да, полно тебе, раскричалась, — рассмеялся отец, а Василий Андреевич молчал, только глаза прищурил и поглядывал сквозь густые ресницы.
В ночь перед венчанием я глаз не сомкнула. Страх обуял. Не понимала я, что #пугает , чего боюсь. Замуж выходила не по принуждению. Жених ладный да завидный. Торопил меня, но Василий Андреевич – человек дела, в город спешил, а оставлять "красу ненаглядную", как говаривал бывало, опасался:
— Уведут тебя, Есения! Глазом моргнуть не успею, как сваты на пороге появятся, едва я в город отлучусь.
Льстили слова его, но на душе неспокойно. Каждую ночь #смерть рядом ходила, путами опоясывала. С первыми проблесками рассвета уставшее тело сдалось, разум затуманился, и я провалилась в #сон .
Серая громада города устремлялась в беспросветное тяжелое небо. По мостовым мчались экипажи, мимо сновали безликие прохожие. Они задевали меня, но не замечали, словно я ничто в этом мире, песчинка в бескрайнем море.
Я остановилась посреди улицы, потерянная и одинокая. Куда идти? Кому я нужна? Где мой дом? Сердце сжалось от тоски и печали, от безысходности и непонимания. Людской поток подобен серой бурлящей воде. Я затерялась в нем. Надолго ли?
Свернула в подворотню, прислонилась к холодному камню стены. Запрокинула голову и до крови прикусила губу. За что? В чем вина моя? Ухватиться бы за мысль, но она ускользнула проворной змейкой. Встряхнула головой, накинула капюшон и ступила во двор. Как глупо!
Дома образовали кольцо. Я загнала себя в тупик и спиной ощутила постороннее присутствие. Напряглась. Оцепенела. Он бесшумно подошел сзади. Медленно провел ладонями по рукам вверх. Схватил за плечи и неистово сжал.
Оглянуться бы. Посмотреть от кого бегу, кого боюсь. Но нет! Страх затмевает разум. Прерывистое дыхание срывается с губ. Сбежать, затеряться среди людей. Но нет, я слышу тяжелое его дыхание, ощущаю силу рук, власть надо мной.
Кто же ты? Почему преследуешь? Неужто сама смерть?
— Есения..., — сквозь сон доносится голос, — Есения Захаровна, барышня, очнитесь!
С трудом открыла глаза, сквозь пелену забвения различила неясный образ Насти. Девушка перевела дух, перекрестилась. Я глубоко вздохнула, окончательно выныривая из недр странного сновидения. Широко распахнула глаза, радуясь солнечному свету и новому дню.
— Ну, барышня! — выдохнула Настя. — Напугали, ей-богу. Занедужили али нет? Почивали плохо?
— Ох, Настя, не спрашивай, — отмахнулась я от служанки.
— Батюшка ваш, Захар Платонович, с утра сам не свой, весь двор загоняли. Про вас, барышня, спрашивают.
Я позволила Насте собрать меня, привести в порядок. Настя кликнула других сенных, они налетели роем, окружили меня, подготавливая к венчанию. Я безропотно подчинялась, оставаясь во власти сна. Пыталась разобраться, но тщетно.
Настя не сводила тревожного взгляда, но при других девушках не смела спросить.
Для каждой невесты день свадьбы – таинство. Трепетные переживания, надежды на будущее окрыляют и наполняют светом. Во мне сгустилась тьма. Туман окутал сознание. Я беспрекословно выполняла то, что подсказывали окружающие. Мимолетно отвечала на вопросы. Участливо улыбалась гостям, но не видела и не слышала ничего.
Василий Андреевич неотлучно находился рядом, поддерживал и направлял, словно куклу-марионетку в руках искусного кукловода. Однако присутствие новоявленного мужа не тяготило. Я не ощущала той слабости, как во сне.
"Значит, дело не в Василии Андреевиче? Чего я так боюсь?"
Уставшая и измученная думами, я вошла в дом, оставив позади шумную и развеселую толпу гостей. Столы накрыли на просторном дворе, благо погода позволяла. Конец августа выдался удачным, изобильным. Гости пили за здоровье молодых и крепкое потомство, вкушая богатые яства.
Я прислонилась к дверному косяку и закрыла глаза. Задержала дыхание. Пушистое и теплое коснулось руки. Я вздрогнула, но тут же рассмеялась. Тихон сидел на лавке подле меня и терся об руку. Я приласкала кота, почесала за ухом. Взяла на руки и прошла по направлению к комнате. Но, едва ступила пару шагов, как Тихон зашипел, дернулся и выскользнул из рук. Я расстерялась, оглянулась:
— Тихон, куда ты? — и замерла.
В дверном проеме стоял незнакомый мужчина. Высокий, подтянутый, он отдаленно напоминал мужа, Василия Андреевича: прямой нос, тонкие черты лица, однако острый вгляд пронизывал насквозь и густой волос аккуратно зачесан на пробор, в отличие от небрежной укладки мужа.
— Кто вы? — выдохнула я и ощутила гулкое биение сердца.
— Простите, напугал вас, Есения Захаровна. Позвольте представиться, Орлов Петр Андреевич.
Продолжение здесь