Удается ли именитому режиссеру посмотреть кино просто в свое удовольствие, как обстоят дела с цензурой в творчестве, по какому принципу выбирается лучший фильм фестиваля, и в чем особенность молодых режиссеров России? Об этом в интервью ИА PrimaMedia рассказал преседатель жюри XIX МКФ "Меридианы Тихого" (18+), народный артист России, режиссер, сценарист и продюсер Алексей Учитель.
О внутреннем и личном
— Как вам удается сравнивать кино из таких разных стран, ведь это по сути совсем разные миры: Азия, Южная Америка, Россия. В своей оценке вы больше выступаете как зритель или профессионал?
— Знаете, для меня самое хорошее кино — когда я сижу и перестаю замечать какие-то профессиональные вещи: как снято, почему здесь кто-то не так сыграл. Если это исчезает, а я просто подключаюсь к фильму эмоционально, то тогда я становлюсь прежде всего зрителем. Это уже уже очень хорошая оценка.
Бывает еще крайне редкий случай, когда ты смотришь, эмоционально подключаешься, но замечаешь, что вот это как-то по-новому сделано, в новой форме. И ты не понимаешь, как это выполнено технически, но для тебя это что-то, чего ты в кино еще не пробовал. Это тоже для меня очень интересная ситуация.
— То есть вы больше зритель?
— Я не первый раз возглавляю жюри, это всегда еще и ответственность. Очень важно быть объективным, даже если лично тебе это не близко по каким-то причинам. Но все равно мы все — люди, и все члены жюри субъективно относятся к оценке. Бывают споры и разногласия. Я, например, не люблю, когда мне в кино показывают плачущего ребенка. Бывает, это нужно по драматургии. Тем не менее, это немножко запрещенный прием, потому что ты всегда будешь испытывать сочувствие.
Как правило среди любой, даже самой сильной программы есть фильм-лидер. Если это так — все будет хорошо. Тогда становится легче всем членам жюри, председателю в том числе. Но бывают разные ситуации, иногда мы спорим долго. Но на то ты и возглавляешь жюри, чтобы попытаться всех убедить и прийти к единому решению. Хуже всего, когда в редких случаях некоторые члены жюри выражают свое особое мнение, и это заносят в протокол.
— Вы как-то говорили в интервью, что вам мало 24 часов в сутках, вы постоянно заняты и увлечены своей деятельностью. Вы находите время, чтобы просто побыть зрителем? Что смотрите на досуге, когда появляется такое время?
— Мало его у меня, честно скажу. Помимо режиссуры я возглавляю студию "Рок". Мы делаем много дебютных полнометражных и документальных картин. Это тоже занимает огромное количество времени. У меня режиссерская мастерская во ВГИКе. Это 25 человек, все они разные. Всё непросто. Принцип моей мастерской — каждые полгода фильм. Это значит, что каждые полгода мы должны посмотреть 25 фильмов, пусть и коротких — 15-20 минут, но все равно нагрузка колоссальная. Плюс фестиваль, который я тоже возглавляю — "Посланник человека" (18+) в Петербурге. Мне действительно не хватает времени. Не потому, что я красуюсь. На студии мне всегда говорят: "Вот выходные". Я говорю: "У нас нет выходных". Не хватает времени читать, потому что я читаю много сценариев, которые нам присылают, или тех, которые пишут студенты. Тем не менее, пытаюсь это делать.
— Расскажите о вашей связи с театральной средой.
— Я безумно люблю театр. Моя мама была редактором издательства "Искусство" и как раз редактировала книги по театру. И вот она меня когда-то водила, я был ребенком, но уже БДТ Товстоноговский (Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова — прим. ред.) смотрел. С тех пор я безумно люблю театр и стараюсь не пропускать спектакли. Для меня это важно, как мыслит режиссер на сцене. Меня звали несколько раз в театр, но это совсем другое, хотя и безумно интересно.
В театре есть процесс: вот 2-3 месяца репетируют, потом наступает премьера, и все равно можно что-то поменять. А в кино в чем главный психологический удар? Есть съемочный день, и в этот день вы должны снять гениально. Нет права на ошибку. Ни финансово, ни творчески. Редчайший случай, когда что-то можно переснять, но это единично. Это серьезная вещь, которую не каждый режиссер себе представляет. На самом деле экран показывает всё. Все недостатки вылезают. Поэтому кино не прощает никаких ошибок.
— Если говорить про магию кино. Когда я слушала ваши интервью, у меня сложилось такое впечатление, что если сравнивать с женщинами, например, то каждый фильм у вас — это счастливая взаимная любовь. А были такие картины, как роковые женщины, которые нагрянули, перевернули все и непобежденными ушли?
— Я говорил, что скорее не женщина, а ребенок. Создаешь фильм — как рождаешь ребенка. Каждый раз ты становишься родителем. Очень ответственно относишься. Меня все время спрашивают: "Какой ваш любимый фильм?" Я очень четко говорю: "Последний". Потому что последний ребенок — младший, пока самый дорогой. Любой фильм все равно тебя меняет, что документальный, что игровой. Когда снимал фильм "Рок" (0+), эти люди во многом изменили меня в хорошем смысле. Так и игровая картина, общение с актерами, с людьми. Меня окружают очень талантливые люди. К примеру, великий оператор Юрий Викторович Клименко, который очень много мне дал, когда мы начинали. Я даже не думал, что мы все картины кроме первой снимем вместе. А этот человек работал с такими режиссерами до меня, что страшно подумать. Это все вместе тебя создает. Не меняешь только каких-то основных своих принципов.
О критике и цензуре
— Пять лет назад, когда вы посетили Владивосток с премьерой "Матильды" (16+), вы говорили, что в течение 20 лет до этого никогда и никто вам не говорил, что делать, и никогда никто не пытался запретить фильм или как-то воздействовать на вас творчески. За минувшие пять лет что-то изменилось? Были ли подобные ситуации? И есть ли у вас сейчас определенная самоцензура?
— Самоцензура должна быть в смысле политики или еще чего-то. Есть какие-то вещи, по-человечески я имею ввиду, которые каждый для себя сам определяет, какие-то ориентиры. Нет, у меня пока не было. Видите, я не так часто снимаю кино. Другое дело, что возникает ситуация как на "Матильде", так и на "Цое" (16+), когда неофициальные чиновники мне что-то запрещают, а вот люди: скажем, родственники или в отдельном случае с "Матильдой" — депутаты, которые почему-то считают, что они могут вмешиваться. Все равно создается произведение, конечно, какая-то доля вымысла в нем есть. Не только себя имею ввиду. Поэтому запрещать, как требуют некоторые, на мой взгляд странно.
Я говорил на пресс-конференции об этом: возникает цензура из зрителей. А в случае с "Матильдой" — даже не видели кино, но уже хотели запретить. Вот это странный процесс. Его, конечно, надо каким-то образом начинать регулировать. Есть только одно правило: если ты нарушаешь закон — показываешь сцену насилия и так далее — тогда да. А все остальное: нравится или не нравится — это вкусовые вещи. Нельзя запретить писателю, художнику-живописцу. Это его дело — как он воспринимает героя. Он имеет на это право. Вот этот процесс, с которым приходится сталкиваться не только мне, для меня довольно удивительный и странный.
— Может, у определенной доли населения есть запрос на цензуру, на слово "нельзя".
— Почему-то многие считают, что сейчас такое время, когда ты можешь написать вплоть до президента. Будто у него других дел нет, как заниматься запретом фильма. При этом возникают как с "Матильдой", так и с "Цоем", суды, которые мы все равно выигрываем. Это неизбежно. Потому что мы ничего плохого не сделали, никого не оклеветали. Такая беда еще более страшная, чем если бы тебе прямо сказали что-то. А так в последний раз в фильме "Рок" просили, а тогда еще было "Госкино", вырезать одну сцену. Мы ее отстояли.
— Вопрос про критику. В последние годы кинокритика совершенно изменилась, сейчас любой блогер — в какой-то степени кинокритик или обзорщик фильмов. У него аудитория гораздо больше, чем людей, которые занимаются этим профессионально. Как вы относитесь к такому валу оценок? Смотрите каких-то блогеров?
— Я не так внимательно смотрю, но, конечно, есть интересные. Есть люди, которые практически все ругают, но бывают и любопытные суждения.
Я сторонник того, что не надо смотреть все буквально и активно воспринимать, потому что человек может сломаться. Это сила воли. Я обладаю этим и понимаю, что критики бывает много, иногда справедливой, иногда нет. А есть люди с более тонкой организацией. Они могут и сломаться, или начинается комплекс того, что ты в чем-то несовершенен. Это может привести к печальным результатам, и такие случаи есть.
— А вообще нужна такая критика?
— Все должно быть. Должно быть много фильмов, много залов, чтобы был выбор. Хочешь — авторское, хочешь — анимационное.Так и с критикой: если человеку интересно смотреть кино и о нем высказываться, то почему нет. Запретами тут не надо действовать.
О настоящем и будущем
— Вы много работаете с молодыми режиссерами. Что сейчас их волнует? Есть что-то объединяющее, о чем бы они хотели говорить?
— Нет, слава Богу. Если бы мы снимали про одно и то же, то было бы грустно.
— Какие темы их волнуют сейчас?
— Тенденция одна. Немного не то чтобы странная, но... очень все равно сильна тяга к негативу. Я долго пытался понять почему. Снимают про своих ровесников, но все равно уходят в негатив. Думаю, просто это легче отразить на экране. В любой картине отрицательный персонаж всегда запоминается больше, чем положительный. Мы всегда помним отрицательных: они более характерные, более с острыми чертами внешними и внутренними.
Вообще считается, что режиссура — удел людей не после школы, а чтобы был опыт в жизни. Это тоже имеет право на жизнь. Изначально я не хотел преподавать, посколкьу я действующий режиссер, мне совсем не до этого, но я в буквальном смысле и не преподаю. Мы действуем по принципу практической режиссуры, не теоретической. То есть снимать, разбирать, начиная со сценария и так далее. Мне очень любопытно, как в 17, 18, 19 лет они воспринимают себя, эту жизнь, как они ее показывают на экране. Я в этом смысле тоже нахожусь не на обочине, подсматривая со стороны, критикуя некие молодежные тенденции. Мне приходится с этим сталкиваться напрямую, иногда с ними дискутировать. Но это очень здорово. Потому что тогда я понимаю их, понимаю, что у них в голове, на душе, и это дает силы и мне тоже.
— У Тарантино есть фраза: "Лучше не тратьте деньги на киношколу. Лучше потратьте эти деньги на свой первый фильм". Согласитесь?
— Нет, ну я во ВГИКе, например, официально снял три работы и четвертую — диплом. Своим студентам я сразу говорю при поступлении, что те, кого приняли, должны принести две заявки: на игровой и документальный фильм. И они каждые полгода снимают картину. Первые полгода документальный, вторые полгода — игровой. Так чередуем. Поскольку у нас есть мои студийные фильмы, они также видят, как проходит процесс, участвуют в нем просто рабочими, ассистентами на озвучании.
Мне вообще кажется, что режиссер сейчас должен обладать профессией в широком смысле. Тогда я знаю, что, сняв 8 фильмов и девятый — диплом, они выходят ремесленниками. Они обладают профессией. Проблема в том, что иногда выходят выпускники: теория есть, а практики нет. Это довольно болезненный процесс с точки зрения продюсерства. Кино дорогое — надо снимать его быстро, понимать, что ты делаешь, поэтому практическая режиссура — мой принцип.
— Сейчас такое переживательное время. Что сейчас с прокатом? Если говорить, что кризис — время возможностей, то будет ли это время авторского, камерного кино, чтобы заполнить дефицит контента?
— Пока нет. Мне кажется, и раньше авторское кино плохо смотрели, и сейчас. Вопрос еще — насколько талантлив фильм. Авторский — это не значит, что все хорошо.
— Фестивальное кино?
— Даже после выигрыша на Каннском фестивале еще не факт, что на тебя пойдут смотреть. Все сложно. Если у тебя есть выбор, ты — приверженец фестивального кино, то у тебя есть несколько залов, которые ты знаешь и можешь ходить смотреть. Но прокатчики плохо берут такое кино. И до нынешнего кризиса, до пандемийного — эта проблема была. Сейчас просто переходная часть, которая посмотрим, во что выльется. Я тоже надеюсь, что в отсутствие, скажем, американских картин, может быть, возрастет интерес к нашему кино. Но лишь бы это не было односторонне: только сказки, только спортивное, только комедии. Это тоже все нужно, и наша студия этим занимается. Но и сегмент, скажем, фестивальный в каком-то виде тоже должен быть. Но мы знаем, что мало людей на самом деле им интересуется.
Напомним, 19-й международный кинофестиваль стран АТР "Меридианы Тихого" состоялся во Владивостоке с 10 по 16 сентября. В программу вошли 185 фильмов различных жанров из 39 стран, в том числе 36 российских премьер, 14 азиатских и девять мировых. В рамках кинофестиваля состоялись многочисленные встречи, мастер-классы и пресс-конференции с признанными режиссерами, сценаристами, кинокритиками. По Приморью был организован "Кинотур", который побывал в 25 городах и районах края.
Учредитель мероприятия — правительство Приморского края при содействии Министерства культуры РФ.