Март: «Ах, вы не спонсор, - положите вилку».
Прошли праздники. Сами праздники не отличались разнообразием: на мое мартовское день рождение коллеги презентовали красные розы, признаться, впервые в жизни, - был очень растроган, на женский праздник наш малочисленный коллектив торжественно презентовал розы белые. Чтобы как-то повеселить присутствующих дам к основному поздравлению добавил: «А белые розы мы дарим не случайно, так как Юрий Борисович всю ночь репетировал под гитару соответствующую песню «Белые розы». Все оглянулись на моего соседа, который пребывал к явной растерянности: никакой гитары он отродясь не видел. Хорошо еще, что он не отомстил мне тем же: я вчера ходил в спортзал, а не репетировал ли я там стриптиз? Но обошлось.
Все остальное по накатанной: дома коньяк, сосед, разговоры за жизнь. Утром обнаружил, что по интернету отослал свое резюме на завод по производству яиц. Отметил, что называется, 8 марта. «Я без цветов, чтоб не было банально».
Канун пятницы, 13 марта
Обычный рабочий день, традиционная планерка. После обеда имел честь присутствовать на инаугурации мера города. Накануне прошла инаугурация главы района, на которой я присутствовать чести не имел. Но сегодня как всегда неожиданно Босс нас всех (включая инаугурируемого) покинул, и я был вынужден играть его роль. До места довезли на черном «Крузере», на всякий случай делал задумчивый вид. Чтобы вписаться и не быть разоблаченным: «Ах, вы не спонсор, - положите вилку».
Официальная часть мероприятия – гимн, клятва, барабанщики. Неофициальное общение проходила по принципу: «Может выпить нам? Познакомимся, поглядим, кто быстрей сломается..» Пить не люблю, но ради дела готов на все. Гл. архитектор, кстати, красивая женщина, а нам еще строить и строить. Вообще знакомился со всеми, но не всех запомнил. Но хорошо помню, что договаривался на субботу плавать с местной администрацией в бассейне. На самом деле у меня и плавок купальных нет, но я позиционировался, что плавать пойду. Познакомился с начальником ФСБ, оказался полный тезка. Это его дверь мы пытались вскрыть в день приезда. Месяцем раньше наша квартира его затопила (лопнуло новое, но китайское дерьмо), а осмеченная ЖКХ компенсация где-то замучена в бюрократических застенках Фирмы. Довольно рискованно испытывать терпение гражданина, имеющего возможность воспользоваться служебным положением. С мероприятия меня подвез руководитель «Амуркамня». По моему, мы сразу друг другу понравились удивительным внешним сходством, которое можно было бы довести до совершенства, сбросив или набрав десяток килограммов.
Очередная поездка в Хабаровск ничего не прояснила. В офисе тесно, неуютно, чтобы просто присесть, надо исхитриться, как в переполненном автобусе: товарищ, вы выходите? - Да, я на час уеду, можете посидеть на моем месте. Так сказать, еще теплом.
Из Амурска пришла депеша: нужен представитель от комбината на совещание в местной мэрии. Говорю весело Боссу: «Отчего же не поприсутствовать, поприсутствую». Обломилось. «Эколог, - говорит, - человек публичный, пусть и присутствует представителем, а не гл. инженер». Что же, логично. Говорят, второсортные начальники набирают третьесортных подчиненных. Мы бы с Боссом друг друга точно бы не набрали.
Назавтра состоялось совещание по бюджету – 30 мин из 50 мин. было посвящено поднятой мной теме пиратского программного обеспечения. До этого тема, а также мои докладные успешно игнорировались, но потом я намекнул Боссу, что, если что - посадят лично его, а не меня. Босс спешно собрал совещание, принято решение, мне поручено провести комиссионно инвентаризацию, и приказано составить акт о контрафакте. Глубоко разочарован. Легко представить, как в умелых руках прокуратуры акт автоматически переходит в разряд неопровержимых улик, а члены комиссии автоматически – в разряд свидетелей. Веду себя спокойно, улыбаюсь, не дергаюсь. Но акт, конечно, составлять не буду. Так сказать, синдром первой ходки: «Да что ж такой законно я послушный?»
Кстати, один на один поговорить не удалось: Босс держит дистанцию и близко не подпускает в прямом смысле: встает и отсаживается подальше от меня. Я что, переборщил с эспандером?
Босс распространялся по поводу объезда территории: «В Амурске, говорит, делать особо нечего, не знаю, заеду ли». Признаюсь, не удержался: «А зачем в Амурск? Там же я есть» Теперь точно заедет. Признаю. «Весь ужас в том, что нас сейчас поймут».
Через пару недель Босс объезжал объекты и в Амурск заехал в первую очередь.
На планерке Бос изображал доброго барина: «На что жалуетесь?» А я, видимо, должен был играть роль Плохиша, на которого жалуются. Зам. по кап. строительству: «На быт жалуемся, того, сего нет». В затертый до тошноты сценарий решил добавить Гамлета: «Почему молчали об этом раньше (этот вопрос, конечно, риторический, почему – всем понятно), давайте работать порядочно по отношению друг к другу». Имея в виду себя, конечно. Конечно, время покажет, какую пьесу мы все играем. Надеюсь. «И это все, чего мне так хотелось?»
Всю неделю рутинная работа, в воскресенье впервые за последние несколько лет сходил в кино. Был один, фильм «Любовь в большом городе». Хорошо у нас городок маленький. Или плохо – все меня заметили.
Апрель. Сосед: «Скажу, как иномарка иномарке..»
Новое жилье было, как говорят риэлторы, с отягощением в виде соседа, причем пожелание: «А можно всех посмотреть?» было бы неуместно, так как подселялся именно я. Впрочем, даже, имея выбор, я непременно остановился бы на Соседе. Он отличается высоким ростом и прямой спиной, что является, как впоследствии выяснилось, результатом многолетней выправки сначала в Суворовском, а затем в арт. высшем училищах. Профессия снабженца явилась логическим завершением столь сурового пути.
В квартире был установлен гарнизонный порядок, понятно, не мной. Педант, скучная личность . Я тоже. « Мы в детстве все недоиграли в прятки». Но я хуже, поэтому оказываю дурное влияние: через месяц Сосед тоже перестал мыть свою кружку. Периодически на меня нападает мерзкое сибаритство, и я философствую вслух: «Это пошло, пить чай на кухне. Дома, например, я кушаю в столовой», чем, наверное, вызываю у Соседа в отношении себя недобрые чувства. Он же не знает, что моя столовая дома – это одновременно и кухня и даже по совместительству спальня для сына.
В квартире мы подчеркнуто обособлены, в трусах по коридору не ходим, обращение строго по имени-отчеству, как интеллигентные люди, плюс нотка иронии. Сосед позиционировался как специалист по дегустации и приготовлению пищи. Дегустаторские способности, я считаю, есть у всех, что касается приготовления, то как-то философски заметил, что готовка пищи – это бессмысленная трата времени, и много лучше вместо этого полежать на диване. (Тем более, что с моей диетой все равно ничего нельзя есть. А кушать то, что можно, я лично рассматриваю как издевательство над организмом.) В итоге, вначале абстрагировавшись, мы с Соседом перестали друг другом тяготиться. Поэтому периодически нас охватывало желание поговорить по душам. Основная тема разговоров была сформулирована еще Вассисуалием Лоханкиным - как роль интеллигенции в обществе. Затем плавно переходили к трудностям, которые подстерегают умных людей в целом. «Скажу, как иномарка иномарке..» Бывает, правда, срывались на обсуждение персоналий.
Жили дружно, но однажды наше достойное сотрудничество было превратно истолковано. Дело в том, что раз в неделю молодой человек спортивного телосложения доставлял нам воду в квартиру. И каждый раз наблюдая, как Сосед тащит бутыль на кухню, а я расплачиваюсь, он смотрел на нас как-то грустно. О том, какие мысли проносились в его спортивной голове, я не догадывался. В очередной раз брезгливо принимая от меня деньги, он спросил, нельзя ли, если что оставлять воду у соседей. «Да мы не знаем соседей,- ответил я,- здесь же гостиница. Надо было видеть, как мгновенно просветлело лицо молодого человека. «Гостиница!»- радостно повторил он. И только тогда я понял, в чем он нас с Соседом все время подозревал. Так мы вновь оказались в когорте праведных людей. «Ты представляешь, в чем нас обвиняют?»
Как-то Сосед заразил меня кашлем. Потом забыв, что сам являлся источником заразы, подчеркнуто от меня абстрагировался, стал позиционировать себя спортсменом, ходить в бассейн и периодически участливо интересоваться моим здоровьем. Я же отвечал, что мое здоровье подорвано на фронтах, намекая на него. Ничего, не прошло и двух недель, как заболел уже он. Или же я его теперь заразил? Как бы то ни было, но теперь каждый раз я его участливо спрашивал: «Чахнете, ЮБ?» и предлагал лекарства на выбор.
К сожалению, на днях я переехал в отдельную квартиру.
Май: «И это все, чего мне так хотелось?»
Привык к городу. Люди здесь хорошие. Ко всем продавщицам обращаюсь «Сударыня», это мобилизует. Созваниваюсь с коллегами: как ваше драгоценное здоровье? (У бывшего руководителя научился, собачились с ним по-черному, но при этом, всегда: как ваше драгоценное? Причем, главное, искренне, без фальши. Вне работы вполне общались.) Здороваюсь со всеми, так сказать, рад всех видеть (как говорится без наручников). Сисамиду, парню лет 18, говорю: «Здравствуй, дорогой», - он счастливый, будто я его усыновить хочу. Я всем, кто нравится, говорю: «Здравствуй, дорогой», а не то, чтобы я уж сына узнал в нем. Хотя, с другой стороны, у меня дочь на выданье.
«Сталин слишком груб, и этот недостаток не может быть терпим на столь ответственном посту»
Ленин
Говоря это, Ленин, конечно же, не был объективен, потому что наверняка лично побаивался Сталина. А в целом, грубый руководитель – просто находка. Он как никто другой может доходчиво указать подчиненным их место в пищевой цепочке. Дальнейшие события напоминают бездарный пересказ сказки про Федота-стрельца, с тою разницей, что в ответ на настойчивый посыл «Идти туда, не зная куда», я активно сопротивлялся. Суть проста: поступил приказ откомандировать узурпатора, то бишь меня, на другое предприятие с целью, в общем, понятно. В этой ситуации у меня не было другого выхода, как упереться. Если бы речь шла действительно о производственной необходимости, вопросов нет. Север в этом плане хорошая школа и трудности меня только заводят, здесь же была больше игра мускулов. Как в том анекдоте: «Есть с кем, есть чем, но зачем?» Конечно, я бы на его месте использовал придуманную для женщин и подчиненных простую схему. А именно, перед тем как: обрисовать конец света и моя роль в спасении мира. Типа, кто же, если не ты? Так сказать, чтобы объект не чувствовал себя изнасилованным. В целях высшей демократии. Мне было бы практически нечем крыть. Бос же напирал на устрашение. Причем, в большинстве случаев аргумент кольта работает, например, когда я позвонил в головной офис юристу с целью выяснения характера пыток, заставивших его подписать незаконный приказ, он монотонно отвечал: «Мы ничего не могли сделать». «Вас принудили к этому?,- спросил я, сам не зная, что имея в виду. Но собеседник неожиданно охотно согласился: «Да, именно». И толерантно добавил: «Видимо, вам надо куда-то звонить». Видимо, да. Сейчас у Босса другой главный инженер, наверняка карманный. Он большинство из своей свиты привез в кармане с прошлого места работы, включая секретаршу и кастеляншу с предоставлением жилья. Так сказать, с собственными самоварами.
Июнь: «В готовности к облому наша сила!»
На летние каникулы приехала семья в виде супруги и сына 10 лет, чтобы мне жить было веселее, а им, соответственно, наоборот, по сравнению с Питером. Так сказать, прибыли в целях достижения идеальной семейной гармонии. В отношении сына ввел строжайший спортивный режим, до его приезда не зря пару раз пробежался по стадиону – чтобы продемонстрировать наследнику, как бегают профессионалы. (У меня, кроме боксерского прошлого, наличествует беговое на 400м). И сын буквально выпучил глаза, когда я гарцевал впереди него по стадиону с целью обучения. Понятно, что надолго меня не хватило, но, замечу и его - тоже, поэтому, может, ближайшие год-два я еще буду для него недосягаем. Но не во всем. В честь Дня города в Амурске состоялся турнир по настольному теннису. Привел сына. Участники – мужики от 20 до 50 лет не хотели допускать 10-летнего пацана: « Дяденьки, дайте поиграть», проявили снисхождение, поиграть дали. Он, в результате, победил всех и довольный утащил кубок домой. Они же не знали, что он призер турнира СПБ. По своему возрасту, конечно.
Еще в июне Амурск посредством своих граждан отмечал 51 годовщину Дня города. Причем в лучших советских традициях: граждане, олицетворяя собой образцовые организации, радостным строем проходят мимо трибуны. Старшее поколение трепетно ностальгирует, но и молодежи нравится, причем, первые передают вторым бесценный опыт, - как вполне официальное мероприятие в умелых руках может иметь множество дополнительных эффектов.
Украсить колонну Фирмы, организовать строй и, наконец, подпитать массовостью, в Амурск приехали гости из хабаровского офиса. Главный Пиар, девушка, как и положено по должности, - энтузиастка с горящими глазами, - привезла сценарий для себя, речевки и корпоративную форму – для нас. Причем, раздача униформы, как, с ее точки зрения, самое неинтересное мероприятие для народа, было отложено на следующий день. Наблюдая, как главный Пиар безнадежно бьется над обманутыми в лучших чувствах амурчанами, заставляя их заучивать оптимистичные строки, мягко намекнул на материальные приоритеты. Так сказать, торжество материи над сознанием. И уточнил, что наличие на руках униформы – весьма серьезная мотивация для заучивания абсолютно любых текстов. В пункте раздачи, все в едином патриотическом порыве выстроились в очередь. Что говорить, и я, получив причитающийся мне серебристый китель, испытал трепет, так как это была моя первая униформа, если не считать костюм хим. защиты на военных сборах. Обнаружив, что униформа для руководителей выгодно отличается от остальных по цвету, испытал еще и удовлетворение. Как владелец гравицапы в серебристых штанах, который при встрече с плюканином может уже не делать три раза «Ку». Местный прораб, умело запутав не разбирающуюся в регалиях гостью, умудрился незаконно получить серебристый цвет. В итоге его вывели на чистую воду, однако, отбирать китель из гуманности не стали, последнее очень положительно характеризует Фирму, причем именно такие, казалось бы, мелочи, имеют большое значение.
К вечерней планерке слоганы были выучены, и я предложил госпоже Пиар познакомить всех со сценарием предстоящего ответственного действа. Но, видимо, отсутствие родных стен как-то повлияло на докладчицу: вместо логически выверенного плана присутствующим был предложен коллаж из оптимизма, всхлипываний и настойчивых уходов от основной темы. В расчете мягко направить гостью в продуктивное русло, попытался задавать простые наводящие вопросы, которые ее почему-то обижали. В итоге, просто поинтересовавшись: «Во сколько коллективу собираться утром?», ощутил себя человеком, сделавшим непристойное предложение даме. «Утром»,- почему-то обиженно отвечала она. «Во сколько именно утром?» - уже определенно чувствуя себя сексуальным маньяком, вкрадчиво продолжал настаивать я. «За два часа до начала, так как буду проверять, как все выучили слоганы». Учитывая, что речевки – это 8 строк, в том числе «Мы - металлурги, горняки! И золотой запас страны!», а у большинства из нас за плечами высшее образование, все присутствующие выразили несогласие. На что гостья опять обиделась.
Однако утром появились логическая стройность и полное взаимопонимание в лице подъехавших – зама по персоналу и начальника АХЧ (оба – бывшие военные). Взаимопонимание было многократно усилено шампанским и коробкой конфет. Я же под шумок сбегал за 10-летним сыном, с которым частично поделился униформой, чтобы он олицетворял собой будущее Фирмы. Что вполне соответствовало, так как он всегда, а исключением периода, когда я был под судом и в тюрьме, хотел стать «Как папа – директором»; единственное, в тот тяжелый период он растерялся: «Нет, наверное, я не хочу быть директором», отрекся от мечты, в чем его не виню. Сейчас же он, в футболке и галстуке Фирмы, несмотря на дождь, гордо вышагивал рядом со мной, и я, в свою очередь горжусь наследником, и не припоминаю ему его мелкого предательства.
Наша колонна была самая яркая. Ведомая двумя бывшими военными, колонна мгновенно приняла походный порядок и сопровождая движение строками: «Лишь тот находит, кто искал! Идет в строю «Полиметалл!» достигла Трибуны. Но оказалось, что наши маневры были преждевременными, поэтому нас довольно длительное время уговаривали вернуться назад, мы сдались не сразу, но Сисамид, местный житель, объяснил, что так-то праздничное шествие здесь никогда не начинается вовремя. Что, при выяснении какая организация за кем идет, всегда предшествует некоторая сумятица, и что наши мгновенные и стройные перемещения, конечно, вызвали у местных жителей восторг и восхищение, но нужно вернуться и встать в очередь. Что мы и сделали, при этом оказавшись почему-то за самозабвенно барабанящими кришнаитами в промокших сари, которые периодически заглушали наши речевки криками «Харе, Кришна!». Однако, наши слоганы имели большее преимущество и успех у амурчан, по крайней мере, из мелких магазинов выходили продавцы и кричали нам «Ура!», видя в нас олицетворение надежных покупателей. Босс держался со своими, подчеркнуто обособленно от меня, и разговора о делах тщательно избегал.
Народ раскраснелся и был возбужден. Я вначале принял это за одобрение праздника, но назавтра услышал как секретарша, ни в чем никогда не замеченная ранее, проговорилась при рассматривании праздничных фото: «А почему меня здесь нет? Так, я же за водкой бегала!». Впрочем, день города нерабочий, тем более, что после демонстрации всем предложили пойти в кафе и отметить, причем я опрометчиво отказался. А зря. Кто же знал, что этот обед станет заменой нашего святого праздника – Дня металлурга.
«Ужель, меня, вы кинули так низко?»
Увы, когда спустя месяц, накануне праздника, вместо ожидаемого поздравления и вполне заслуженной пьянки, мы услышали от руководства: «А помните, месяц назад вы изволили кушать вместе с нами в кафе? Не хотелось бы вас огорчать, но это было вместо Дня металлурга…» Так сказать, крепитесь, амурчане.
«В готовности к облому наша сила!»
Июль: «И вновь забыв, что главное – здоровье..»
Последующий период пролетел быстро. Пролетел, сопровождаемый моим неуемным желанием принести пользу и странными приступами работоспособности, каковые трансформировались в моих условиях (реального-то комбината пока не было) в бумажное крючкотворство, разумеется, в благих целях, ведь я-то считал, что мне на будущем АГМК работать. По крайней мере, это не было просто выделыванием перед семьей, которая страдальчески проводила здесь летние каникулы и, в отместку, тщательно следила за тем, чтобы я здесь не залеживался телом и не плесневел мозгом.
Однако, судьба вновь резко дала крен, и в один прекрасный день, один прекрасный звонок изменил все в корне.
Звонил из Ставки мой будущий Шеф, мы, как это выяснилось ранее в приватной беседе, работали в Краснокаменске примерно в одно время. Шеф занимался закладкой горных выработок в том числе по новой технологии с применением цеолита. Рассказывая об этом, он добавил: «Хотел бы я посмотреть на того идиота, который это придумал». Надо полагать, с целью последующего осуждения путем набития морды. Конечно, я мог бы промолчать. Дело в том, что я тогда работал в исследовательской лаборатории и, в общем, этот идиот я и есть. И даже наличествует сертификат. Понятно, что как честный человек промолчать не мог, несмотря на риск. Единственное, пытался напирать на экономический эффект использования цеолита: с точки зрения экономики придраться сложно.
Все это пронеслось к меня в голове, когда я услышал голос Шефа. Обсудили текущие производственные дела и вдруг: «Не хотели бы вы поработать директором проекта?» И, поскольку я молчал как громом пораженный, шеф добавил: «В Питере». В моей голове почему-то всплыл анекдот, когда жена говорит мужу: «Когда придет жених дочери, веди себя достойно, не надо целовать ему руки с криком : «Спаситель вы наш!». Я плотно зажал рот, чтобы что-то подобное не вылетело помимо моей воли и, пытаясь вести себя достойно, попросил у Шефа время на раздумье. Если серьезно, конечно, было о чем поразмыслить – другой уровень работы, другая ответственность. Но все мы люди, поэтому моментально все мои раздумья завершились тем, что я начал принимать различные позы – Аршавина, забившего гол, Джордона, забросившего решающий мяч, Казановы, когда он.., впрочем неважно.
«И вновь забыв, что главное – здоровье..»
Придя домой, я громко запел «Орленок, орленок, взлети выше солнца!» Семья встревожилась. Учитывая мои напряженные отношения с Боссом, обычно я пою «Врагу не сдается наш гордый варяг!», и вариант с «Орленком» как-то не вписывался в текущую обстановку. Откровенно говоря, слуха у меня нет, но я это отсутствие, с моей точки зрения, удачно компенсирует артистизм и зычный голос. Узнав в чем дело, семья впала в ступор от счастья. Конечно же, я не удержался, и позвонил шефу не дожидаясь утра. Мне мерещилась толпа людей, которым было сделано аналогичное предложение, что в свою очередь рождало вполне логичное с моей точки зрения, желание их опередить.
«На вашем месте я бы улетел..»
Торжественного прощания с Боссом не случилось, а жаль, так-то мы оба были счастливы: «Уезжаю в Ленинград, Как я рад! – А уж как я рад!»
Билеты купил уже на следующий день. Вдохновляясь радостным предвкушением, прощался с амурчанами, с легким сердцем подарил секретарше кофеварку, купленную мной в очередной раз в очередном месте в расчете на долгую и активную работу. Со мной тоже прощались, похоже, искренне, но читалась в глазах тревога: всегда лучше известная пакость, чем неизвестная. Думаю, Босс меня заменит на что-нибудь послушное. А зря. Если выбирать подчиненных по принципу лизоблюдства, дело в итоге пострадает. Однако, думаю, одну подлянку я, не желая того специально, все же оставил Боссу. Народ успел увидеть, что на свете существует другая система управления. Лишенная истерических криков: «Я вас всех!» в стиле подпоручика Лукаша в «Швейке». И что на работе вполне достаточно просто выполнять свои должностные обязанности, а совсем необязательно страдать, испытывать унижения и ужимками доказывать свою безмерную любовь к руководству. В моем понимании любить надо близких, а на работе нужно хорошо работать и только.
Хотя, если говорить объективно мы с Боссом, взятые по отдельности, совсем неплохие парни. Просто мы были как два паука в одной банке, а у меня дома живет огромный птицеед, он ест только то, что движется, поэтому я реально представляю, что это такое. И даже оба мы можем гордиться тем, что, собственно, мы пауки, а не пища.
Если я и вызову сродни похвалы, то, разве что, сильно задним числом.