оглавление канала
Прон внимательно осмотрел камень со всех сторон, но не сделал попытки притронутся к нему. Просто кивнул головой и проговорил своим ворчливым голосом:
- Убери до времени. – Олег послушно спрятал камень в карман, а старик продолжил, как ни в чем не бывало. – Ну что, ужинать пойдем, или наперво мясо разделаем?
Молодой мужчина усмехнулся.
- Боюсь, если мы пойдем ужинать, маленький братец за нас тушу разделает. – И вытащил свой нож.
Прон вернулся в дом, а через минуту показался вновь на улице со своим ножом в руке. Поверх фуфайки на нем был надет здоровенный брезентовый фартук. На удивленный взгляд Олега он пробурчал:
- Нечего одежу пачкать… - И принялся помогать снимать с убитого козла шкуру.
Управились они довольно быстро. Старец опять вернулся в дом, и принес оттуда ведро, наполненное сероватой солью, и стал деловито пересыпать внутреннюю сторону шкуры крупными кристаллами, приговаривая:
- Соли у нас, слава Творцу, сколько хочешь. Тут недалеко я обнаружил соляную яму. Она, конечно, не такая белая, как в магазине, зато в ней больше минералов, чем в покупной.
Свернув шкуру в тугой рулон, перевязал ее бичевой, и унес за дом в пристройку, которая служила ему кладовой. Олег за это время, пока старик возился со шкурой, разрезал мясо на большие куски, и отнес их к реке. Как следует промыл в ледяной воде. Прон к этому времени принес из дома небольшую бочку. Они сложили мясо в нее, пересыпая слегка оставшейся в ведре солью, и вдвоем утащили бочку в сени. Накрыв мясо крышкой, они вошли в дом. Асхат остался на улице, старательно вылизывая большую кость, которую ему дал Олег. Прон только пробурчал:
- Смотри, не перекорми его. Хотя, он же еще подросток, еще растет. Ему сейчас много надо. – Подойдя к печи, загремел посудой.
В доме запахло наваристыми щами и свежим хлебом. У Олега в глазах защипало. Он уже и забыл, что можно вот так, после хорошего долгого дня вернуться домой, где тебя ждут, где витают запахи вкусной еды, и теплом тебя окутывает не только снаружи от теплой натопленной печи, но и изнутри, от душевного тепла. Старик сделал вид, что не заметил состояния своего подопечного. Деловито разлил щи по тарелкам, нарезал крупными ломтями еще теплый хлеб, и усевшись за стол, принялся методично хлебать вкусно пахнущее варево.
Только после первой ложки Олег почувствовал, что проголодался так, будто неделю у него во рту не было маковой росинки. За едой Прон разговоров никаких не признавал, и поэтому ели они в молчании. Олег еле дождался, когда их трапеза закончится. Наконец, старик, расправив бороду, проговорил:
- Ну, доставай…
Олег вытащил камень и поставил его на стол. Шрам на его руке уже больше не отзывался болью, только легкое пощипывание чувствовалось на запястье. И они вдвоем стали внимательно рассматривать камень, старательно вглядываясь в рисунок на его вершине. Перекрещенные изогнутые линии утратили свой красноватый отблеск, и сейчас, по этим линиям пробегали только едва заметные розовые искорки, словно вкрапления блестящего кварца. Прон протянул свои ладони над камнем и закрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то. Олег внимательно следил за старцем, пытаясь уловить малейшие изменения в выражении его сосредоточенного лица. Но старик продолжал сидеть неподвижно, будто сам превратился в камень. Через несколько минут, он убрал руки, и с каким-то облегчением выдохнул.
- ОН слишком долго пребывал в одиночестве. Для малых камней Демиурга важен симбиоз с живым человеческим разумом. – Увидев озадаченный взгляд, сидящего напротив него молодого мужчины, Прон пояснил. – Ну, вот смотри. Живет бабушка в деревне, к которой приезжают на каждое лето внуки. Бабушка со всем пылом любящего сердца печет для них пирожки. Внуки, со словами благодарности, поедают эти пирожки. Бабушка с умилением, счастливыми глазами наблюдает за ними. Но проходит время, и внуки вырастают, и перестают приезжать. Бабушка в ожидании все равно продолжает печь пирожки. Но их уже некому есть. Уже испеченные пирожки черствеют, засыхают, становятся невкусными и уже больше никому не нужны. И бабушка больше уже не печет эти самые пирожки за ненадобностью. Любовь, которая была раньше радостной, становится воспоминанием с горькими нотками. Все в нашем мире создано по одной, единственной формуле. Невостребованные чувства засыхают так же, как засыхает растение, которое перестают поливать. Камень долго пробыл в одиночестве. И теперь, чтобы он опять засиял, и стал тем, чем он должен быть, ему нужна любовь и время. Возможно, слишком много времени, больше, чем просто одна человеческая жизнь. – Заметив, как испуг мелькнул во взгляде Олега, старец с легкой усмешкой, продолжил. – Не волнуйся. Есть и другой способ вернуть Камню былую силу. Его надо вернуть в материнское лоно, так сказать. Его нужно принести к главному, большому Камню Демиурга, находящемуся в подземном городе. Я не знаю, сколько времени займет его восстановление. Но, сделать это надо. И отнести его придется тебе самому, так как он предназначен только для тебя. Но, для начала, я должен научить тебя проходить врата. Приготовься к длительной и кропотливой работе. Тебе понадобятся все силы твоей души. – Видя легкое разочарование на лице собеседника, он закончил. – Но, поверь мне, парень, это стоит того…