В конце 1946 г. в кинотеатрах СССР с успехом шел фильм «Беспокойное хозяйство». Любимцы публики Михаил Жаров и Людмила Целиковская с воодушевлением играли личный состав ложного аэродрома Великой Отечественной войны. Картина была воспринята на ура, но мало кто знал о том, что ее премьера должна была состояться еще в середине года. Книга Михаила Вострышева «Целиковская» из серии «Жизнь замечательных людей» уточняет причину задержки. Высокопоставленные рецензенты из Вооруженных Сил уперлись — и ни в какую!
«Это не кинокартина, а наставление для инженерных войск по маскировке «Маск-42» в полной наглядности! Вы еще копию на прокат в капстраны отправить додумайтесь!». Но за фильм вступился руководитель Московского дома кино Иван Пырьев. И после небольшой заминки картина ушла в люди. А как выглядел непростой труд бойцов и командиров ложных аэродромов Великой Отечественной войны» не в кино, а на самом деле?
Из доклада начальника инженерных войск Белорусского, позже — 3-го Белорусского фронта генерал-майора Юрия Бордзиловского на совещании в 1944 г.:«Устройство ложных аэродромов является весьма эффективным приемом маскировки авиации в степной местности, с помощью которого почти всегда можно достигнуть желаемых результатов по дезорганизации противника и отвлечении его авиации от действительных аэродромов».
Не шулерство, а военное искусство
Чем дальше из века в век шло развитие военного дела, тем актуальнее звучал вопрос маскировки своих сил и намерений от противника. С течением времени он все теснее увязывался с еще одним родственным пунктом — военной хитростью. Выдачей мнимого за настоящее с целью отвлечения внимания, распыления войск, средств и ресурсов противника впустую. Прицел на трату самых драгоценных вражеских переменных — времени и сил — без должного коэффициента полезного действия постепенно стал закладываться в планы всех воюющих сторон. Неспроста одна из глав древнейшего труда по военному делу «Искусство войны» авторства китайца Сунь-Цзы так и называется — «Война как путь обмана».
Первой полулегендарной спецоперацией по маскировке личного состава памятна гомеровская «Троя» с конем и спрятанным в нем отрядом воинов. Эффективной «обманкой» своего времени служили демонстративные действия на виду у противника. Например, разбрасывание римлянами семян и зерна со стен осажденной карфагенянами Капуи. Посыл был прост: мы полны решимости сидеть в обороне до всхода этих культур, все остальное — оружие, воины, продукты, метательные снаряды, решимость, моральный дух — у нас есть. Хотя это была неправда: кроме изобретательности, в клетях у капуанцев были только мыши… Татаро-монголы проделывали с противником излюбленный, безотказно действовавший прием. Они демонстрировали мнимое численное превосходство, усадив на коней женщин, детей и стариков, закрепив в седлах тюки из шкур и тканей. Эти фокусы издали сходили за истину, и врага до битвы разлагало зрелище мигом утроившихся сил степняков…
Советский летчик Михаил Громов — актерской бригаде, приехавшей в 3-ю Воздушную армию в 1943 г.:«Ложный аэродром — это как будто пустяк, бутафория, а сколько полезного делает в войне это хозяйство, отвлекая противника, сбивая его с толку и привлекая огонь на себя. Вот уж поистине беспокойное хозяйство».
Шло время, на помощь военному человеку приходили технические приспособления: оптические приборы, телеграф, воздушные шары и многое другое. В ногу со временем совершенствовалось и искусство обмана противника. В 1790 г. на виду у обложенного со всех сторон Измаила суворовские чудо-богатыри маршировали, выходя из-за складок местности. А как только голова колонны скрывалась за холмом — она «закольцовывалась» с ее хвостом. Одни и те же войска нескончаемой вереницей, увеличенной линзами труб, дефилировали перед уставшими подсчитывать врагов турок.
Виртуозом военных мистификаций был император Франции Наполеон I Бонапарт. Чтобы окруженный в 1805 г. под Ульмом австрийский фельдмаршал-лейтенант Карл Мак не вздумал вырваться из тисков французов до подхода подкреплений, в свиту полководца «случайно» попала газета — специально сверстанный номер «Монитера», из которого противник Наполеона узнал, что в Париже якобы разгорелось восстание, и столица призывает императора на помощь. Следовательно, вскоре осада французов будет снята! Сделали свое дело и бутафорские обозные телеги, изготовленные в изобилии и выставленные Маку на обозрение: вот, мол, скоро снимаемся… И тот не озаботился своевременной организацией прорыва. Зачем? Сами уйдут! Когда же трюк вскрылся, было уже поздно — высоты вокруг окруженных оседлали войска маршала Франции Мишеля Нея. Превосходящие силы французов надежно запечатали долину — и окопавшаяся там многотысячная группировка австрийцев сдалась.
Первым делом, первым делом самолеты…
С изобретением, казалось бы, вездесущей воздушной разведки задача маскировки сил и средств, выдачи желаемого за действительное усложнилась, но не ушла в прошлое. Военные хитрости перешли на качественно новый уровень, превратившись из ситуативного ремесла в отдельное направление инженерной мысли, получившей теоретизированию основу. Самолеты и оборудование, технику по их обслуживанию – самую дорогостоящую вещь армий XX века — воюющие стороны научились защищать при помощи ноу-хау двух мировых войн — ложных аэродромов.
Командование РККА вопреки слухам и домыслам деятельно готовилось к Великой Отечественной – в том числе и в вопросе внедрения «обманок» в войсках. Для этого были разработаны инструкции, наставления, методлитература, отличавшиеся передовым уровнем теоретизирования изученного вопроса. Например, знаменитые Временные наставления для инженерных войск РККА. Войсковая маскировка МАСК-39 и МАСК-42, Дмитрия Щеглова «Военная маскировка (основы и применение)» (Воениздат, 1942 г.), Евгения Ясина «Маскировка ВВС. Издание 2-е, переработанное и дополненное» (Воениздат, 1940 г.).
Для их подготовки представители Генштаба РККА были посланы в военные архивы Русской императорской армии, но, к слову, не нашли там никакой связной информации – лишь фрагментированные данные. Военные атташе СССР в обязательном порядке присутствовали на всех мало-мальски важных учениях войск капиталистических стран и перенимали, откровенно заимствовали опыт откуда только было возможно.
История дипломатии фиксирует показательный курьез. Техник-лейтенант Сарик Арутюнян, прикомандированный к советской военно-дипломатической миссии, с азартом добывал секреты маскировки британской армии. Его четырежды задерживали на учениях близ Бовингтона, в расположении понарошку воюющих войск, и выдворяли прочь военные патрули. Но Сарик Ованесович не подкачал. Обыск англичан ничего не дал. И зарисовки схем маскировки техники, организации «ложных аэродромов», нарисованные им от руки на папиросной бумаге и спрятанные в рукоять стека, запиханные в тело курительной трубки таки попали в Москву. Лучшие образцы того, как надлежит строить «обманки», были добыты нашими военспецами в Испании и Китае 1930-х гг., пылавших огнем войны с будущими противниками СССР — испанскими фалангистами и японскими милитаристами.
«До сих пор ничего существенного не сделано…»
Накопленный боевой и теоретический опыт использовали двояко. У инженерных войск РККА к 22 июню 1941-го прекрасно получалось строить циклопические объекты, надежно скрывавшие от глаз гитлеровской авиации самые неспособные к сокрытию объекты. Такие, как московский Кремль и Мавзолей Владимира Ленина, Петропавловскую крепость в Ленинграде с ее характерным шпилем… В беседе с автором фронтовик, в юные годы – рабочий военного предприятия в Горьком борисовчанин Константин Анардович вспоминал о чудесах таких декораций. Предприятия его родного города преображались так, что идущие впотьмах на смену заводчане (местные уроженцы, знавшие город назубок!) частенько путались. Еще один мой собеседник минчанин Герман Красильников, в войну – боец вспомогательного отряда «ястребков», вспоминал схожие факты. Бомбить железнодорожные мосты в районе Коноши (Архангельский край), например, асам люфтваффе было попросту невозможно. Они не могли разглядеть их даже в оптику! И врагу приходилось сбрасывать для этого менее эффективные отряды диверсантов-коллаборационистов.
С полевыми аэродромами-«обманками» дело обстояло сложнее: военные инженеры не смогли вовремя увязать свои действия с командованием авиации западных военных округов. Менее двух лет подготовки с момента окончания осеннего Освободительного похода Красной Армии 1939 г. в Западную Беларусь с последующим перенесением границы СССР оказалось недостаточно… Дело создания ложных ВПП и прочих объектов затормозилось. Это было признано командованием Красной Армии, выражено в печально знаменитом приказе «О маскировке аэродромов, войсковых частей и важных военных объектов округов» № 042 от 19 июня 1941 г. Он гласил, что «по маскировке аэродромов и важнейших военных объектов… до сих пор ничего существенного не сделано». И это за трое суток до начала войны! Итог всем известен: на аэродромах только БССР в первые дни Великой Отечественной безнаказанному избиению подверглись сотни боевых и прочих самолетов. Аэродромов-обманок для парирования вражеского удара выстроен не было…
Начиная со второго года боевых действий дело пошло на лад. Инженерные войска, вступив в симбиоз с наземными службами авиачастей Красной Армии, наладили эффективное взаимодействие. Ими достаточно быстро выработалась типовая схема организации ложных аэродромов. Военные строители возводили такие объекты, а батальоны аэродромного обслуживания (БАО) там хозяйничали. Как шла постройка и обслуживание ложных аэродромов, каковы были основные направления и особенности этого процесса?
Маскарад без мелочей
Каждый фронтовой и тыловой аэродром ВВС РККА имел «двойника», что строился на расстоянии от трех до десяти километров от настоящего. Так бойцам БАО было не особенно трудно ломать концы между настоящим объектом и ложным. И те, и другие никогда не строились возле населенных пунктов или стратегических объектов – железнодорожных станций, плотин, мостов. Порой в глубоком тылу для большей достоверности у ложного аэродрома ладили бутафорский городок или предприятие.
Краеугольным камнем работ по оборудованию ложного аэродрома было обустройство поддельной ВПП. Ее разравнивали, чаще – имитировали, выкладывая четкий «контур» полосы камнем или досками. Далее строились (реже имитировались) рулежные дорожки и незащищенные места стоянок самолетов, а также лжекапониры поблизости. К «обманке» обязательно вела бутафорская дорога – с «колеями» от колес, знаками и даже «обжитой» обочиной. Туда для антуража частенько свозили остовы сожженных телег и автомобилей. Все размеры, пропорции были строго в масштабе 1:1. Молодые, неопытные пилоты, а также прибывшие с долгого лечения советские летчики частенько путались — и садились на подобные ложные аэродромы. Между БАО таких объектов всю войну шло шутливое соревнование: кто больше своих летчиков ненароком обманет. Однажды в мае 1944-го на подобный аэродром на Могилевщине сел несколько утративший сосредоточенность после долгого перелета генерал-лейтенант Евгений Савицкий. Командира 3-го истребительного авиакорпуса, одного из немногих непосредственно воевавших военачальников (22 лично сбитых самолета врага) к четвертому году войны удивить было трудно. Но его так восхитило мастерство обустройства объекта, что уже через несколько дней на гимнастерках личного состава БАО засияли ордена и медали. Документы на коллективное награждение Евгений Яковлевич для пущей значимости и скорого прохождения по инстанциям написал лично — прямо на крыле своего Ла-5.
Ложные ВПП и рулежные дорожки, капониры и площадки-стоянки были важными, но не единственными элементами обустройства «обманок» — к «главному блюду» полагался «гарнир». От которого при пролете врага на малой высоте тоже многое значило (минимальная высота, с которой рассчитывалось обманывать врага, равнялась 400 метрам). Прежде всего в состав подсобных архитектурных форм входила видная издалека наблюдательная вышка. По ее характерному силуэту противник замечал аэродром с малой и средней высоты.
Часто, но не обязательно строился командный пункт. Рядом со всеми важными объектами рылись демонстративно широкие щели-окопы, настоящие — узкие — для укрытия при бомбежке строились поодаль. Рядом копали землянки: якобы для личного состава. На самом же деле – для хранения инвентаря и «запчастей» под бутафорские сооружения. Реже невдалеке строились легкие каркасные домики.
Отдельной задачей было насыщение ложного аэродрома поддельной техникой и вооружением. Первым делом строились «самолеты» — от 10 до 18 макетов с разным уровнем детализации. Причем двух видов — плоские и объемные. Также обязательными были лжеавтомобили: от штабных легковушек до бензовозов. «Машины» — от трех до пяти на объект — частенько усиленно маскировали. На положенном от ВПП и других знаковых мест расстоянии обустраивались «зенитки» и «окопы» для якобы обслуживающего их личного состава. Иногда бревна, торчавшие ввысь наподобие стволов, увенчивались стальным стаканом, в котором при налетах с интервалом во времени ярко рвались светошумовые петарды. Так достигался эффект реализма стрельбы зениток по воздушным целям. Вокруг «техники», «капониров», «зениток» часто раскладывали псевдобоеукладки — «штабеля» с патронами и гранатами, «бочки» с горючим и многое другое.
Особое искусство заключалось в том, чтобы заставить весь этот маскарад ожить. Для этого существовал достаточно сложный, строго выверенный алгоритм действий личного состава команд обслуживания аэродромов. В зависимости от размера «беспокойного хозяйства» зависела численность бойцов. Симбиоз саперов и вооруженцев БАО давал хорошие результаты. Первые брали на себя процесс передвижения макетов самолетов, орудий и пулеметов, машин, муляжей людей и животных с места на место. Учитывалась даже роза ветров: поддельный лес, флажки, кустарник подавались вслед его потокам! Благодаря скрупулезно выполняемому расписанию самолеты якобы готовились к вылету, ремонтировались, заправлялись, снаряжались боеприпасами. А также во множестве поджигались при налетах врага.
Шумим, братец, шумим!
Не меньше было задач у личного состава БАО: они имитировали все, что касалось стартовой и сигнализационной составляющих. Разводили костры по периметру лжеаэродрома, устанавливали посадочные фонари и габаритные огни различного цвета, выпускали сигнальные ракеты, стреляли трассирующими пулями по вражеским авиаразведчикам, подвешивали над объектами небольшие аэростаты. По часто менявшемуся расписанию на «обманки» заходили и садились настоящие самолеты. Но чаще – лишь имитировали снижение и продолжали полет на бреющем к настоящим аэродромам базирования по заранее продуманному маршруту. Чаще всего над лесом: сливание темно-зеленого природного «шатра» с окрасом самолетов давал подобным «челнокам» наилучшую маскировку. Над ложными аэродромами частенько стоял стук топора, звучали команды, передаваемые посредством громкоговорителя, шумели двигатели… Эта какофония также была заранее спланирована и выполнялась неукоснительно. Все это и многое другое выполняли специально выделенные демонстрационные группы из состава БАО. Построив ложный аэродром, основная масса обслуги авиаторов возвращалась на настоящий, оставляя на новом объекте несколько десятков бойцов «маскарадного воинства».
XX век привнес в жизнь ложных аэродромов Второй мировой войны черту, не характерную для подобных объектов Первой мировой – радиообмен и действия радиоразведок обоих сторон. Ложные пристанища боевых летчиков были не только видны, но еще и слышны в радиоэфире. Для привлечения внимания операторов вражеских радиогониометрических станций, устанавливавших направление, с которого идет условная передача, организовывались так называемые радиозасады. С четко исполняемыми интервалами открытым текстом и в зашифрованном виде выдавались радиограммы, засоряя эфир, привлекая внимание врага. Свою лепту вносили посты ВНОС (воздушного наблюдения). Они заранее предупреждали саперов и вооруженцев ложного аэродрома о высоте, направлении, откуда приближается авиация врага, о ее численности, скорости и составе.
Внимание, работают «ювелиры»!
На ком не экономили, так на специалистах в сфере маскировки: «обманки» требовали мастеров своего дела — чем натуральнее они выглядели, тем лучше… Поэтому в состав БАО включали специальные команды бойцов и сержантов из бывших декораторов, озеленителей, работников по художественной части, драпировщиков и так далее. Наши англо-американские союзники со второй половины войны пошли по пути унификации – наладили выпуск специальных холщовых накидок с опознавательными знаками и так далее на грубо сработанные остовы техники. В то время как наши специалисты шли своим путем. По ночам красноармейцы мастерили высококачественные копии домов из жердей, рогожи, соломы, бревен, мешковины и фанеры, красили все это в необходимые цвета. В подсобных складах-землянках «беспокойного хозяйства» хранились целые наборы «деревьев» и «кустов», «животных» и «заборов» из проволоки с нанизанной на ней рогожей, паклей, масксетью и раскрашенной тканью.
Специальные «глядельщики», как их называли в авиации, обходили «обманки» утром и вечером, подновляя отвалившиеся элементы декора, заменяя увядшие ветви и лапник. Делать это приходилось часто, жертвуя отдыхом и сном, зато объекты выглядели точь-в-точь как реальные. Отдельной заботой было слежение за тенями бутафорских предметов. Настоящие объекты — самолет или дерево — давали сложную, реалистичную объемную тень, а ненастоящие — зачастую жидкую, словно водянистую. За этим смотрели особые люди, на сленге БАО — «теневики». Они выкладывали близ объектов контуры теней нужной пропорции, длинны и густоты, час от часа меняя их вслед за движением солнца.
Подобные тонкие особенности, которые могли броситься в глаза пилоту низколетящего авиаразведчика, прежде всего связывались с главной ценностью аэродромов – самолетами. Как подделывалась главная примета настоящего самолета из дюрали — блеск поверхностей, особо видный в солнечную погоду? Дерево, хоть и окрашенное, так не «горит»… Для этого применялась имитация на основе тканей: на деревянный остов натягивался раскрашенный брезент с высокохудожественно прорисованными бликами. После чего подобные легко переносимые конструкции попросту переставлялись нужной стороной к противнику: смотри, мол, фиксируй на фотопленку!
Имитация аэродрома в зимний период имела свою специфику: специальные команды разводили костры якобы готовящих пищу поваров, греющихся часовых, работающих воентехников. Полноразмерные модели самолетов, капониров, землянок и много чего еще делали из… снега, всячески драпируя основную часть изделий лжемаскировкой. Но и оснащая эти объекты якобы нечаянно выглядывающей из-под масксетей натуралистично выполненными частями изображаемого предмета. То «колесом» замаскированного грузовика, то «хвостовым оперением» самолета, то обложенным камнем «углом» землянки…
Накануне стратегических наступательных операций (начиная с Крымской весны 1944-го) качество маскировки позиций частей, уровень реализации ложных аэродромов проверяли представители Генштаба РККА и Ставки Верховного Главнокомандующего! Причем, согласно труду Алексей Исаева «Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии» (2014 г.) делалось это оригинальным и в то же время самым действенным образом. Представители контролирующих структур без предупреждения облетали районы сосредоточения соединений на тихоходном По-2. И делали командирам последних замечания посредством записок, сбрасываемых с вымпелами прямо на головы проверяемым: в таком-то квадрате танки в стогах сена видны, «Исправить и доложить!» или «Ложный аэродром энской авиачасти явно бутафорский – видны отличия от соседнего «живого», непорядок!». Такие «придирки свыше» заметно, а главное быстро влияли на выполнение поставленных задач.
18 500 тонн бомб в никуда
Отчет штаба инженерных войск Белорусского фронта штабу инженерных войск Красной Армии о создании ложных аэродромов и танковых сосредоточений в период оборонительной операции фронта в июне — июле 1943 г. свидетельствует: весь комплекс вышеперечисленных работ по нормативу делался всего за четверо — шестеро суток! На полное оборудование стандартного ложного аэродрома бомбардировщиков с установкой заранее заготовленных макетов самолетов БАО и саперам требовалось 85 человекодней. Феноменальная даже для военного времени скорость: менее чем за неделю силами нескольких сотен человек в нужном месте появлялся двойник настоящего аэродрома!
27-й выпуск Сборника боевых документов Великой Отечественной войны (Военное издательства Министерства обороны СССР) за 1956 г. содержит примеры учета реакции противника на устройство ложных аэродромов. Так называемые журналы наблюдения за противником, что велись командирами «обманок», фиксировали многочисленные артобстрелы и бомбардировки таких объектов. С учетом числа боеприпасов, потраченных врагом на уничтожение манекенов и муляжей! Цифры потраченных снарядов врага очень приблизительны, но воронки от бомб считать было проще – и в сводных таблицах документов хватает впечатляющей конкретики. Например, только в течение двух осенних месяцев 1943 г. семь ложных аэродромов Белорусского фронта приняли на себя 212 бомб общим весом 18 500 кг. Тонны бомб были потрачены врагом в никуда!
Заключительная часть доклада оценивает эффективность деятельности по организации аэродромов-обманок: «Ответные действия противника свидетельствуют, что его воздушная разведка была дезориентирована и девять боевых вылетов бомбардировочной авиации… направлены на ложные. Кроме того, противник был введен в заблуждение относительно истинного расположения наших оперативных аэродромов и численности нашей штурмовой и истребительной авиации».
За этим сухим резюме стоит масса труда, риска, пота и крови тружеников фронта и тыла, еще ожидающих кропотливого исследователя их незаметной постороннему глазу, но очень полезной деятельности.
Ветераны вспоминают
Термин «ложные аэродромы» то и дело мелькает в воспоминаниях участников Великой Отечественной войны, собранных Артемом Драбкиным в проекте «Я помню». О них говорится как о чем-то само собой разумеющимся. «Обманки» намертво вошли в будни как летчиков, так и представителей других родов войск, а также в наблюдения гражданских специалистов, близких к военной сфере. Заглянем в рассказы участников боевой страды 1941 – 1945 гг., вспоминающих эту примету военного времени в сложной взаимосвязи событий, выпавших на их долю.
Иван Кабаков, летчик-бомбардировщик:
— Дали команду: «Срочно лететь в Анапу». Потом — в Геленджик. Спросили у инженеров, которые машину восстанавливали, как лететь. Те махнули рукой: «Полетите туда, а там тригонометрический знак, и возле него аэродром». Полетели на юго-запад. Вскоре увидели зеленое поле, выложен белый знак «Т». Раз ведущий садится, я за ним. Оказалось, это ложный аэродром! Настоящий — за лесополосой, сверху отличить их ну совершенно невозможно! Хорошо, что сели вдоль пропаханных борозд, а если бы поперек, то нам бы хана.
Николай Орлов, разведчик:
— Я готовился (к внедрению в лагерь военнопленных для подпольной работы. — Авт.), ночью меня должны были переправить в лагерь, а оттуда гнали население мирное, женщины, ребятишки, гнали на Калач и оттуда вывоз в Германию на работы… Немцы организовали, как мне потом пришлось разведать, аэродром… они специалисты и сразу определили и розу ветров, подъем и защищенность и все прочее. …Но они так сделали, что наши думали, что это ложный аэродром. У нас тоже за Волгой много ложных было, и у них тоже. И очень здорово было сделано под ложный аэродром, и мы с трудом отличали настоящие от поддельных.
Константин Михаленко, воентехник:
— Под Курском сделали ложный аэродром. Там стояли самолетные макеты, фонарики горели, как положено, машина ездила. Немцы один раз его бомбили. Они поняли, что есть ложный аэродром, и выбросили диверсанта с тем, чтобы найти настоящий и поставить на нем приводную радиостанцию. Хорошо, технари увидели, что человек ходит по аэродрому. Вызвали «смершевца» и автоматчиков. Взяли его, когда он устанавливал маячок.
Аполлон Мариненко, рабочий Горьковского авиастроительного завода № 2:
— Правда, мы тоже умные. Вот улица Чаадаева, она была продлена через весь завод. Получалось, если сверху посмотреть, то где же он? Это одна хитрость. Вторая: для взлета самолетов была специально построена взлетная полоса – не там, где самолеты стоят, а совсем в другом месте. А так как мы вдоль Московского шоссе, нас легче найти. И вот километрах в десяти, а может быть и меньше, построили ложный аэродром. Разместили там «самолеты». …Желающие бездельники ходили там, создавая видимость рабочего класса.
Смольский Николай, летчик-бомбардировщик:
— Вскоре сформировали команду из летного состава (плененных. — Авт.) и отправили в Лодзь в лагерь люфтваффе… Меня допрашивали. «Вам было бы лучше говорить всю правду, мы будем задавать вопросы, если вы будете вилять, говорить неправду, это будет учтено не в вашу пользу. Мы знаем о вас очень много». — «Я рядовой летчик. Только что прибыл в полк. Что я могу сказать?» — «С какого аэродрома вы вылетали?» — И дают мне карту. Я показываю на ложный аэродром. «Нет. Вот этот ведь ваш аэродром». Показывают на настоящий, но я настаиваю, что они не правы. Мол, они поменялись местами — вышел якобы такой приказ «сверху»…