Я уже где-то в одной из статей рассказывал, что моё транс-фанатство стартовало в начале 80-х, когда меня сильно малолетнего водили на занятия плаванием в стадион "Сетунь"... С Полоцкой на Кубинку через пешеходный мост. И на 16-ом автобусе потом. Но самое интересное для меня во всём этом было только одно: железная дорога, на которую я мог с пешеходного моста посмотреть сверху. Но я не хотел на них смотреть, я хотел в них ехать.
А в целом, для детей это вообще какая-то непонятная магия была раньше. Стоять на мосту и смотреть, как внизу едут поезда... А потом ещё кое-кто из друзей заимел немецкие модели железной дороги, обнажив мою лютую зависть, ведь мне родители железную дорогу так и не купили, сколько бы я об этом ни просил и сколько бы они это ни обещали...
Но у меня вот это вот всё началось вроде даже гораздо раньше. Я ничего не помню из поездки летом 1984 года с отцом в Абхазию, в Гантиади, мне было всего лишь пять полных лет, но я помню, как каждый день мы шли через железную дорогу, я помню, как в адской кривой перед моим носом не крутилось колесо, а лишь скрипело по рельсе, и оно было размером выше меня, потому что я был очень маленький...
Скрипучая ось товарняка в Гантиади это моё единственное воспоминание из детства до 1986 года... Блин, я из всего месяца на море, из всей жизни до этого запомнил только это, а значит, оно и предопределило всю мою дальнейшую судьбу.
По дошкольному малолетству я трогал огонь, сувал палец в щель лифта, падал с подоконника, разбивая голову в кровь - тоже немного это помню - но железнодорожные воспоминания, почему-то оказались сильнее даже этого. И вот под всем этим соусом в преддверие большой поездки совсем скоро я решил припомнить и рассказать несколько старых историй, что приключались со мной в путешествиях, когда это ещё не было моими покатушками, а лишь средством достижения конечной точки.
Первая самостоятельная поездка по железной дороге случилась у меня 30 июля 1995 года. Антон Кротов собрал команду человек пять-шесть, убедил ехать в Лодейное Поле через вписку в Питере на Орбели-дом-18 у Оцелота. И мы поехали, попав в пару с ДжейВэем. Все рванули автостопом, а мы с ним поехали классической электричечной волной, старт из Москвы в 22:08, ночь в Твери, потом 4:25 элька на Бологое, 8:30 элька до Малой Вишеры и заключительная до Питера, в обед на месте.
Спокойно добрались с ним до Твери, а где-то в два ночи нас тянут менты, мол, ну, пошли. У нас ни денег, ничего, но трезвые. Заводят в отдел и говорят, нужны понятые, мы тут бухих тонну приняли, нужны подписи в протоколах. И до утра мы расписывались за изъятые вещи, а там вонючие тапки в основном...
Это был какой-то сюр...
Всю ночь мы были понятыми за всех тверских алкашей на вокзале...
Потом пошли уже в свою элю, где такие же алкаши спали через лавку в каждом вагоне и так почти до Питера...
В тот раз ещё опоздала наша эля на Вишеру, и пришлось бегом бежать на питерскую, которая нас ждала, впрыгивать в последние двери, что тут же закрылись, и электричка потом сильно нагоняла. Тогда было круто. Она ждала нас. А перебегало человек под сто, бабки с корзинками, деды с великами...
В следующий раз бомбануло через пару лет, когда мы с Кошем поехали в Питер той же волной. У него вскочил на заднице лютый чирей, прям огромная хрень с дырой насквозь тела, которую надо было мазать два раза в день по новой. И вот мы едем в четырёхвагонке Бологое - Малая Вишера, Кош готовит из пластырей и марли звёздочку, идёт в тамбур, чтоб сменить старую на новую. Но неправильно выбирает сторону. И вот на очередной остановке открываются двери, и мамы с детьми видят, как на них смотрит сверху из тамбура белая голая попенция Коша, на которую он лепит новую "звёздочку"... У меня истерика от хохота, у детей кома, их родители в соседний вагон тащат, а Кош лепит на зад эту хрень, ибо остановить процесс невозможно... Кондукторша с нас тогда даже денег не взяла, ибо это было вообще что-то за гранью...
Следующая поездка случилась опять же с Кошем. Накопили уже на сидячку. Мой любимый тридцатый скорый. Взяли портвейна море и поехали. И попали в один ряд с дембелями. И их, и наши напитки кончились уже ближе к Лихославлю, поскольку беседа была неплоха и затейлива. Стало понятно, что надо догоняться. В Бологое или больше нигде. Я знал, где там магаз, всё рассказал десантнику, мы собрали денег, и когда остановились в Бологом, он сразу побежал. Стоянка 10 минут. 10 минут проходит, его нет. Я говорю проводнице, давай красный свёрнутый флаг показывай, спокойно, он щас прибежит. Она показывает красный, поезд никуда не едет, и тут мы видим, как наш парень бежит по мосту с бутылями в руках. Мы затормозили поезд от силы на пару минут, он их потом легко нагнал, в Питере мы были даже чуть раньше времени. Зато керосинили портвейном до самого конца...
Ещё одна питерская история вообще мистика... Мы с Вовой Басуном поехали поклониться могилам кумиров. Посетить Волковское кладбище и могилу Майка Науменко, на Богородском Цоя, на Ковалёвском Башлачёва...
В первый день ночуем у каких-то тридесятых мамкиных знакомых, а на вторую ночь снимаем хату на день. И тут у меня люто поднимается температура. Почти 40. Я Вове говорю, блин, всё, мне надо срочно домой, я уезжаю немедленно... Вова орёт "ты, гад, чо за подставы делаешь?!" А я отвечаю "мне надо срочно домой..." Покупаю билет и приезжаю ночным поездом обратно в Москву. Не успеваю зайти домой, как Ирка Солдатова, что тогда жила со мной, мне говорит, тебя бабушка хотела видеть, она в Боткинской больнице сейчас... Мы тут же с Иркой едем туда, я с бабушкой разговариваю час, она улыбается мне и говорит, что всё будет хорошо... А вечером того же дня её не стало... Просто так ничего не бывает в этом мире...
Ещё через год уже поехали в Питер с Лёхой и Верой. Не приходя в сознание ехали моим любимым "тридцатым" туда, там на Васильевском пили в рюмочной на 9-ой линии, потом в ментовке сидели за то, что гуляли прямо по разделительной полосе и пели "Алису", ночёвка на берегу залива, утром Невский и солёная рыба с чёрным хлебом на последние деньги с поеданием этого на подоконнике дома на Рубинштейна, и посадка в поезд. А там гопота лютая и тоже бухая.
Лёха в майке Егора, а в его кенгурухе с Джимом Моррисоном, Вера тоже в чём-то запрещённом. Гопота нам обещает смерть, мы садимся в один и тот же сидячий вагон и едем в сторону Москвы. Гопота обсуждает всю дорогу, как нас умертвить, пьёт водку, и в итоге дерётся между собой в тамбуре, разбивает стекло, менты приходят, и их высаживают в Окуловке... Повезло всем...
И опять "Тридцатый скорый", я даже так свой музыкальный альбом назвал... Всё в нём было, всё в нём... Это любовь навечно...
В очередную поездку еду им в сидячке, но один в тот раз, догонял уехавших двумя днями ранее брата с женой и детьми, рядом оказывается девица из Ёбурга, командировочная, всю ночь с ней разговариваем, я её портвейном угощаю, ибо всегда с собой в тридцатый брал не менее двух литров оного...
Через неделю рано утром у меня дома уже в Москве раздаётся звонок на городской. "Привет, помнишь меня?" "Ты?! Не может быть!" "Да, обратно проездом в Ёбург, пойдём погуляем, у меня поезд только вечером"...
Офигенно, весь день мы гуляем, я показываю ей Москву, в кафешках обедаем, целуемся, вообще шикарный день, но ей надо уезжать обратно. Прощаемся на платформе Ярославского вокзала напротив вагона. Мы пьём пиво, я ставлю бутылки пива на землю между ног, целуемся взасос секунд двадцать, смотрим вниз, а пива нет. Как мы с ней потом смеялись, мол, это ж какой надо обладать смелостью и хладнокровием, чтоб стащить бутылку пива прям вот так... Мы хохотали до полного изнеможения. И больше никогда не виделись. Ни с пивом, ни с ней...
Но вершина тридцатого поезда случилась через год. Брат с женой в ноябре решили поехать в Питер, но меня позвали позже, так что билеты у нас были в разные вагоны. Боковая полка, 43 место, 30-й поезд любимый. Отправление в 1:52, все спят нахрен. А у меня литр водки и курица-гриль.
Вагон битком, а надо мной 44 место свободно. В Клину приходит девушка безумной красоты, лезет наверх, я сижу пью внизу. Через 10 минут она свешивается сверху с вопросом "с тобой можно?" Я говорю "а то" и мы начинаем с ней пить. А после Твери заниматься любовью в полностью занесённом снегом тамбуре... Я к ней потом даже приезжал в общагу РГСУ на Лосиноостровскую, но у нас не взошло...
А последняя поездная история произошла, когда мы с тогда ещё женой году в 2012 ездили к ней на родину в Воткинск на майские. Возвращались дополнительным Ижевск - Москва числа седьмого мая. Туда ехали ижевским фирмачём, аншлаг, биток, писец был полный. А обратно отправление часов в 10 утра, прибытие в Москву вообще около 4 утра... Садимся в плацкарт, а там почти никого, только первые два купе заняты... А мы в восьмом. То есть вокруг никого. И форточка открывается.
Потом пришла проводница соседнего купейного вагона, спросила, а вы не хотите в купе перейти? Мол, у меня всего шесть человек на вагон едет, но мы не перешли, так как в купешке не открывались окна. Так и ехали всю дорогу в пустых вагонах: Ленка спала сутки, а я пил пиво и лопал пять банок оренбуржской тушёнки под ветерок из форточки. Ведь самый главный кайф в поезде РЖД в жару, это когда открывается форточка...
А все остальные железнодорожные истории можно прочитать, если отмотать в самое начало моего канала и перечитать сызнова.
За сим вечно ваш
(с) Касым, 2022