- Проходите-присаживайтесь, гости дорогие.
-Давно ли я тебя, Николаич, с черёмухи сымала, када штанами зачепился, а вона ужо какой вымахал, поди батьки повышее будешь, а тот под 190, не меньше, и схожий ты с ним лицом-то, ты, из вас семи, больше всех на батьку похож, ты, да Шурка с Гошкой малость, а остатние в мать - чернявые.
Дед, ташши наливку с холода, угошшайтесь, чем богаты. Вот и наливочка, пробуйте, сало, картоха, рыбка, Васенька привёз, рыба знатная, капустка с брусникой, пироги, а то груздочки со сметаной домашней, снедайте-снедайте.
- Бабка, тебе капнуть? Я-то вот с вами малёха припаду, а бабка и ране охоча до этого дела не была, а щас и вовсе- не питок, бывало махнёт полстопки и ну песни-частушки орать, весела становится :
" Не хватай меня за тут,
ведь рука холодная.
Ах, ты мать твою ети,
какая благородная."
- Что ты брешешь, старый хрыч, отродясь такого не пела, охальник!
-Ня буду, ня буду больше, тока не блажи, як сирена поломатая.
- Серёга-то? Та, нет, в позапрошлом годе отнесли. Он же ить, как в 90-е с Белоруссии приехал, женился сразу, дитя народили и загуляли на пару, погана баба ему попалась
Галька-то, Вальки-*окрощелки дочь, та сама путной отродясь не была и из четырёх девок, ею нарождённых, ни одной путной не выросло. Матушка евонная приехала погостить , посмотрела на жись ихную и давай Серого уговаривать домой вертаться, а он ни в какую, она домой и уехала.
Вот. А как Галька зачала мужиков-то водить, он и стал в баньке-развалюшке жить. Мягкий, как баба был, пугливай. На Борьку-бизнесмена нашего местного работал. Всё ж умел Серый-то. Боров (метко Борьку прозвали) его и грузил радый, без выходных-проходных за копейки, и запои прошшал.
Последне время, перед концом, Серый мне всё рассказывал, што вот накопит он на билет до родины и уедет к мамке, а мамка-то ему три раза деньги отправляла на билет, он и их прогуливал, ишшо и кредитов набрать исхитрился.
Дают жа таким, у него ж, как у того латыша - йух, да душа. Не послушался отца-матери, слушайся барабанной шкуры, не хотел шить золотом - бей камни молотом. Вот ведь боялся он Борьку, а всё одно гулеванил.
Как в том анекдоте жил, щас расскажу.
Мужик с охоты приезжат и рассказыват, што вечером, мол, приспичило по сурьёзному делу, вышел из избушки, под кустом присел, оправляется. Слышит шум сзади, оглянулся - медведь евойное .ерьмо жрёть.
У мужика спросили:" Ты сбежал?"
А он:" Да, не, несло, пока мишка не нажралси." Ха-ха.
Так вот и жил Серёга, и окончил дни, как пёс шулудивай, и закопали в раёне под номер, по-человечьи похоронить некому был.
- Вот не стыдно тебе, дед? Не слушайте вы его. Как гости, он такое несёть. Дети надысь были, чуть со стыда не сгорела, так хочь бы чужих постеснялси.
- Ну хорошо, хорошо, не шуми. Помянем. Пусть с миром упокоится. - Рассказывайте, как вы там, как дети, внуки? Хорошо. Ну и славно.
-Наши тоже ладом живут, Оксана с мужем дом достроили, она тоже ужо бабушка. Васька квартиру купили с невесткой новую, большую, а прежнюю дочери - внучке нашей с семьёй оставили. Дай, .ог кажному живут и нам помогают.
-Ну и мы им, чем можем. С огорода всяким разным. Невестка-то у нас вегетата.., тьфу, мяса душа у ей не примат, короче.
Вот таки дела. Николаич, по чаю или продолжим?
Ну что ж вы так скоро? Посидели б ишшо.
К Щукиным? Ну и правда, всех уважить треба.
Приветы от нас передавайте.
-Рады, што мимо нас не прошли, мне старОй говорил, што будете, ишшо заходите, радые будем.
Дед, проводи, да не чеши долго языком, ботало, людям идтить треба.
Не за что, на здоровьице пусть будет.
Прощевайте.